Он наконец отнял ладони от лица и посмотрел на Сансу. Она снова натянула свою ледяную маску, и только блеск в серых глазах выдавал, что она сдерживает слезы. Вот дерьмо, он знал, что все этим кончится. Поверил на старости лет в сказку, идиот хренов.

- Если ты не хочешь избавляться от ребенка, то должна выйти замуж.

- Я леди Винтерфелла и сама решу, что мне делать и с ребенком, и с отцом для него. Если у меня вообще будет ребенок. А ты, раз уж так печешься о моей чести, мог бы и сам сделать мне предложение.

- Ты что совсем дура? – взорвался он. – Неужели ты думаешь, что я не…. Да мне даже нечего предложить тебе! Я слишком беден и слишком стар для тебя, Санса. – Клиган в очередной раз не сумел скрыть горечь в своем голосе. – У меня нет ничего. Ни золота, ни замка, ни земель, ни титула, не говоря уже о том, что твой брат-король вряд ли разрешит такой брак. Но ты права - раз уж я скорее всего заделал тебе ребенка – пусть он родится в законном браке, носит мое имя и мои цвета. Скорее всего меня убьют, и тебе не придется краснеть за такого мужа.

- Я вдова – холодно ответила Санса. – И сама распоряжаюсь собственной жизнью. И если я решу выйти замуж за бедного и уродливого мужчину без титулов, земель, денег и к тому же годящегося мне в отцы – я это сделаю. А буду ли я за него краснеть – зависит от него же. Но если ты думаешь, Сандор, что я порадуюсь твоей смерти – то ты просто дурак.

«А то я не знаю» - еще более мрачно подумал Клиган и вылез из постели. Не одеваясь, он подошел к столу, налил себе эля из кувшина – он знал, что она приказала принести эль специально для него – и подошел к окну. Там было почти тихо – только изредка переговаривались часовые и шумела вьюга. Смерть у них на пороге, а он думает о свадьбе? О любви? О детях? Похоже на очередную идиотскую шутку богов. Они там, на седьмом небе, небось, все животики себе надорвали. Особенно Неведомый.

========== 8. ==========

XV. Странная свадьба

Стоя в маленькой септе Винтерфелла в ожидании жениха, Санса не могла не сравнивать эту свою свадьбу с двумя предыдущими. В первый раз она выходила замуж в великой септе Бейелора, на глазах у всего двора. День был теплым, солнечным, ее платье из золотой и серебряной парчи со сложной вышивкой и тяжелой юбкой сияло в солнечных лучах. Второй был темным зимним вечером, при свете факелов и ламп, в богороще, под чардревом. Ее наряд был по-зимнему теплым и по-северному скромным, но все же роскошным. Общим в обеих свадьбах только то, что она выходила замуж не по своей воле за мужчин, выбранных и навязанных ей другими. На этот раз – впервые в жизни – она выходила замуж за того, кого выбрала сама, но время для пышных церемоний прошло. На ней было ее синее платье с лютоволком – то, в котором они встретились на пиру. Ни украшений, ни благовоний, ни цветов – а септа, которую она в детстве помнила теплой и уютной, теперь выглядела маленькой и затхлой. Часть камней на стенах почернела от огня, пол был в царапинах, изображения Семерых, когда-то наивно, но трогательно изображенных приглашенным из Белой гавани художником, частью пропали, а частью были испорчены.

За ее спиной стояли четверо гостей, они же свидетели – ее кузен, ее сестра, ее телохранительница и ее первый муж. Спиной она ощущала их взгляд, а в ушах до сих пор звучали их слова. Ни один из них не обрадовался известию о ее браке даже для вида. Ее брат был мрачен, хоть и не стал ей перечить, Арья посмеялась над ней, в сдержанности Бриенны крылось осуждение, а Тирион не трудился скрыть свое крайнее удивление ее выбором.

Дверь скрипнула, послышались шаги. Санса не хотела оглядываться – но все равно оглянулась и улыбнулась. Сандор был мрачен, точно на похоронах, и одет в свою обычную одежду, изрядно потрепанную. Никакого свадебного плаща, разумеется, тоже не было – его с успехом заменил его собственный плащ грязно-желтого цвета. Плащ был ему маловат, с чужого плеча, но ей оказался впору. Все время, что септон, приехавший из Белой гавани вместе с одним из сыновей лорда Мандерли и его людьми, бубнил молитвы и благословения, она стояла, глядя перед собой, и думала над одним-единственным вопросом: права ли она? Стоит ли все того? Что будет с ней, если он погибнет? А если не погибнет? Что она чувствует к этому человеку? Ей было с ним хорошо – Тириону она сказала правду, но достаточно ли этого для брака? Не пожалеет ли она? Еще не поздно отказаться, отменить все – но… Санса бросила короткий взгляд на мужчину рядом с собой. Тот стоял, сосредоточенно нахмурясь и прикусив нижнюю губу. Она вдруг ясно представила себе мальчика, очень похожего на него. Нет, пожалуй, все-таки стоит хотя бы попытаться. Вдруг она еще способна любить?

И, когда, взяв его за обе руки, она клялась ему в любви и признавала своим мужем – это была почти правда. Или то, что станет ей, если они переживут эту войну.

XVI. Кто мы такие, что мы так хотели, чтобы любовь – исключительно во время войны?

В последнюю ночь перед тем, как войско живых должно было выйти против армии мертвых Санса вела себя странно: сначала была холодной и замкнутой, как в самом начале, потом вдруг набросилась на него как оголодавший волк на добычу, а потом вдруг чуть не разрыдалась, пряча лицо, и ничего не объясняя. Перед рассветом он осторожно, чтобы не разбудить ее, встал и стал бесшумно, как ему казалось, одеваться. Но она все равно проснулась. Села в постели и неотрывно следила за ним глазами, пока он ходил по комнате, подбирая одежду, разбросанную по полу. Когда он наконец оделся совсем и подошел к кровати, она заговорила:

- Возвращайся живым.

- Это уж как получится, Пташка.

- Обещай мне.

- Я постараюсь сделать так, чтобы меня не убили. А ты не убивайся раньше времени.

- Тебе как будто все равно, что ты можешь умереть.

- Нет, мне не все равно. Я хочу положить как можно больше этих ублюдков и жить дальше. Но если я умру – это будет хорошая смерть, достойная, за хорошее дело. А еще – он погладил ее по щеке – у меня была ты. А значит – я получил больше, чем многие могут мечтать, и жаловаться мне не на что.

- Мне недостаточно того, что было. Я хочу, чтобы у нас было будущее.

- Именно за это мы и воюем. Чтобы у всех было гребаное будущее. Я хочу, чтобы ты тоже мне кое-что пообещала. Две вещи. Первая – если вдруг я стану живым мертвяком – сожги меня. Никакой глупой жалости – это буду уже не я. И вторая – если я так или иначе умру, не устраивай никакого траура. Найди себе хорошего мужчину, выйди за него замуж и живи так счастливо, как сумеешь.

Глаза Сансы сузились, пальцы стиснули складки тяжелого одеяла:

- Кто ты такой, чтобы мне указывать?

- Я твой муж, если ты забыла. Тот, кого ты выбрала и кому клялась в септе слушаться, почитать и прочую хрень. На самом деле мне будет уже все равно, чтобы ты не сделала. Но я не хочу, чтобы ты себя хоронила. Ладно, мне пора – уже трубят сбор.

- Подожди.

Выпутавшись из одеяла, Санса подошла к нему, обняла, затем сжала его лицо ладонями, крепко поцеловала и повторила:

- Возвращайся живым. Я буду ждать.

Ответить он уже не успевал, только крепко прижал к себе, быстро поцеловал в ответ и вышел, не оглядываясь.

***

Они отъехали примерно на милю от Винтерфелла. Неожиданно слева от него появился всадник. Высокий рост, светлые волосы, постная рожа – он узнал Бриенну Тарт.

- Что ты здесь забыла?