© Николай Волынский, 2019

ISBN 978-5-0050-2223-3 (т. 2)

ISBN 978-5-4496-7713-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Волынский Н. Г. Наследство последнего императора. 2019 г. Книга 1-я, часть 1-я.

…В 1915 году Россия передает Англии золото империи за поставки оружия. Часть этого золота – собственность Николая II…

…Начало 90-х гг. ХХ века. В РФ разгорается борьба за царское наследство. «Неожиданно» под Екатеринбургом находят странное захоронение. Новой власти и некоторым потомкам Романовых крайне важно признать неизвестные останки «царскими», после чего можно претендовать на английское золото Николая II. И заодно протянуть «мост легитимности» между властью царской и нынешней – незаконной, возникшей в результате кровавого переворота 1993 года.

Волынский Н. Г. Наследство последнего императора. 2019 г. Книга 1-я, часть 2-я.

…Весна 1918 г. Комиссар Яковлев получает задание Ленина и Свердлова вывезти из Тобольска в Москву семью бывшего царя. Однако в дело вмешиваются скрытые, но могущественные силы. В результате, уральские большевики, считающие Ленина предателем революции, перехватывают Романовых и решают их судьбу.

…Начало 90-х гг. Сотрудница французской службы безопасности Сюртэ женераль Лариса Новосильцева (дочь Евдокии Новосильцевой) передает офицеру ФСБ тайную запись секретной сделки президентов Буша и Горбачёва. Но главная задача Новосильцевой в Москве – лично разобраться, принадлежат ли «екатеринбургские останки» Романовым или речь о грубой фальсификации. И, что ещё важнее: только ли царское золото интересует фальсификаторов или их цели гораздо масштабнее – на дальнюю историческую перспективу? Тем временем, президент Ельцин и его окружение решили приступить к реставрации монархии. Сам Ельцин претендует на роль «пожизненного регента»…

Роман, который можно назвать историческим детективом и художественно-документальной сагой одновременно, написан на основе подлинных, нередко уникальных, сенсационных исторических материалах, уликах и свидетельствах. Совершенно по-новому, порой неожиданно, трактуются и оцениваются некоторые известные исторические события и их участники.

Для тех, кто интересуется тайнами российской истории, и всех любителей увлекательной литературы. Издание 2-е, исправленное и дополненное

Для оформления обложки использовано фото С. М. Прокудина-Горского «Тобольск. Вид с колокольни Преображенской церкви. 1912 г.» Фонд библиотеки Конгресса США. Право на воспроизведение: свободное, без ограничений.

Председатель ВЦИК РСФСР Я. М. Свердлов

СЕКРЕТАРЬ тихо, словно шёпотом, постучал костяшкой согнутого пальца о пухлую кожаную обивку двери и приложил к ней ухо. Ему удалось расслышать тихое и хриплое: «Да, пожалуйста…»

Он приоткрыл дверь и просунул голову:

– Яков Михайлович… Там… товарищ Голощёкин Филипп Исаевич. Из Екатеринбурга.

– Сейчас!..

Свердлов достал из кармана кожаной куртки круглую металлическую коробочку из-под ландрина1, высыпал из неё на ладонь три таблетки, забросил их в рот, запил водой из графина, и поёжился.

Несмотря на то, что кремлёвская система отопления действовала исправно, Свердлов постоянно мёрз. В последнее время его почти непрерывно мучил кашель, сухой и слишком уж какой-то острый. Даже ночью он мог спать всего по десять-двадцать минут, в перерывах между приступами.

Свердлов подозревал, что к его астме, осложнённой эмфиземой лёгких, которую он заработал в ссылке, присоединилась ещё одна болезнь, синоним верной смерти: чахотка, профессиональное заболевание революционера. И одна лишь только мысль о такой опасности терзала его больше, чем могла бы терзать сама болезнь.

Лучшие немецкие врачи, которых, по категорическому требованию Троцкого, выписали для Свердлова из Швейцарии, успокаивали главу Советского государства – явных и недвусмысленных симптомов грозного недуга они вроде бы пока не нашли. А кашель, субфебрильная температура, постоянная холодная потливость – всего лишь общее состояние уставшего организма, которому нужен особый уход и усиленное питание. Нужны, разумеется, и хорошие лекарства, в первую очередь, препарат под названием «туберкулин», последнее слово заграничной фармацевтики. Но его можно было купить только в Женеве.

Управляющий делами ВЦИК сумел найти немного таблетированного туберкулина в единственной частной московской аптеке, однако, запас драгоценных таблеток заканчивался, и, наверное, придётся все-таки заказывать их в Женеве, хотя сам Свердлов каждый день с нарастающим страхом убеждался: швейцарское чудо ему не помогает.

Военком красного Урала Голощёкин вошёл широким твёрдым шагом, издалека широко улыбаясь и протягивая председателю ВЦИКа обе руки. Они обменялись крепкими рукопожатиями, обнялись – старые партийные товарищи, профессиональные революционеры.

– Шолом, Шая! Давненько не виделись. Где пропадал? Сто лет никак тебя не увидеть никогда, даже если найдутся такие, что хочут!..

Голощёкин удивился.

– Шолом, Яков, шолом!.. Таки я ж к тебе на прошлой неделе приезжал видеться!..

Свердлов с досадой хлопнул себя ладонью по лбу.

– Азохен-вей2! – воскликнул он. – Что за голова! Ну что за голова это здесь? В одно правое ухо всё влетает, в другое левое ухо всё вылетает!.. Совсем бесполезным стал. Температура таки держит меня вторую неделю в недоумении мыслей…

– А смотришься лучше, чем на той самой неделе, – с плохо скрываемым сомнением проговорил Голощёкин.

– Ты хороший друг, Шая, хоть и говоришь сейчас неправду. Но все равно спасибо.

Свердлов вытащил из кармана большой клетчатый фуляр и долго кашлял в него. Под конец кашель перешёл в надрывный рёв.

– Таки что привело тебя к нашим пенатам?

– К кому? – удивился Голощёкин. – Не знаю таких. Политкаторжане? Революционеры? Новые работники наркомата? По какой части?

– Боюсь, что не смогу ответить ни на один твой глубокий и точный вопрос! – хохотнул Свердлов. – Пенаты – это домашние боги в Древнем Риме.

– Вроде Лёвы Троцкого? И Кремль уже такой дом, как в Древнем Риме? А?

Свердлов подумал. Но ничего не надумал.

– Любишь бывать в Кремле? – перевёл он на другое. – Я тоже люблю, но не так часто… Почему не предупредил заранее, что будешь среди здесь?

Голощёкин выдержал паузу, чтобы его слова прозвучали как можно значительнее.

– Доходят странные слухи из ваших высоких кремлёвских сфер в низкую глубину наших сибирских руд!

Он уселся в глубокое кожаное кресло, почти утонув в нем, и замолчал, вглядываясь в лицо Свердлова, который остановился у окна в солнечном свете и блаженно закрыл глаза, подставив лучам лицо – измождённое, заросшее чёрной жёсткой бородой, торчащей вперёд одним клоком. Луч блеснул на левом стекле пенсне. Вопроса Голощёкина он не услышал.

Уральский военком неодобрительно рассматривал земляка, потом произнёс:

– Что-то ты, дорогой товарищ, зелёный немножко сильно. Мало воздуху?

– Где? Здесь, в кабинете? – очнулся Свердлов.

– В тебе, в твоих лёгких. Мало гуляешь? Мало кушаешь? Мало отдыхаешь, мало дышишь… А ещё говорят: хорошо наш Янкель в Москве устроился! И где ж там таки хорошо? А?

Свердлов кивнул, но ничего не успел ответить. Его настиг очередной взрыв кашля. Свердлов снова извлёк заплёванный фуляр. Потом чистым уголком платка вытер пенсне.