Олег тщательно пошаманил над некромедведем; пересиливая вспышки паники при нахождении рядом, он выдал все необходимые приказы: охранять себя любимого, нападать на любое существо, зашедшее в радиус десяти метров, сигнализировать о приближении живых объектов поворотом морды в направлении цели и постукиванием лапой по земле, выбирать для отслеживания ближайшего к нашей стоянке потенциального противника. Понадеявшись на понятливость нежити, Сколотов с облегчением отошел к костру. Где и находился по сей час, дрожа от холода, вскакивая от каждого лесного шороха. Ночка тянулась медленно, жалкие обрывки одежды не давали никакого тепла, сколько ни растягивай куцые клочки ткани, начинало клонить в сон, несмотря на все перевозбужденное состояние. “Заснуть — значит замерзнуть, засну — замерзну”, — как мантру, повторял про себя Олег, активно растирая руки и тулясь к огню. Вдруг его внимание привлек тихий хлопок. Повернувшись на звук, он увидел медведя, степенно бьющего передней лапой по грунту; лобастый череп монстра развернулся вправо, слегка покачиваясь, через мгновение вся туша нежити повернулась на месте, теперь он смотрел в противоположном направлении, все так же притоптывая, еще несколько раз импровизированная сигнализация упирала взгляд черных провалов в разные стороны, пока наконец в указанной стороне не раздался отчетливый треск кустов. Олег тут же разрядил, на слух, приготовленное заклинание, ледяной шип скрылся в зарослях, сопровождаемый характерным шипением, послышался звон разлетающихся осколков и придушенный хрип. Похоже, на огонек заглянули старые знакомые.
Самая шустрая псина выскочила из зарослей прямо в пасть зверушке; увидев противника, облезлая скотина попыталась извернуться в последний момент, но четко различимый хруст костей с той стороны сигнализировал о провале маневра. Сколотов, пока была возможность, осыпал наугад все заросли усиленными ледышками, надеясь на удачный разлет шрапнели, в ответ все громче нарастала какофония звуков, твари сипели, хрипели, прерывисто лаяли, создавая жуткий галдеж вокруг. Кольцо монстров сужалось, они не таясь и не разбирая дороги, ломились через лес, продираясь через кустарники, толкаясь, задевая деревья, сбивая друг друга с ног и втаптывая упавших неудачников в землю.
Вторая показавшаяся тварь получила заклинанием прямо в морду, острые ледяные лезвия разодрали шкуру, глубоко войдя в череп. За ней недопсы повалили толпами, в самую большую группу, подняв в воздух комья земли, врезался медведь, расшвыривая противников в разные стороны, его челюсти непрерывно щелкали, вылавливая то одну, то другую цель. Попадая под эту мясорубку, любая псина гарантированно лишалась конечности или своей никчемной жизни: частокол острых клыков перекусывал кости, как сухие ветки, не замечая сопротивления.
Олег успел скастовать еще две ледышки до того, как первая подбитая туша врезалась в барьер. Теперь оставалось только надеяться на свою удачу, такого количества чудовищ он не ожидал. Сражение завертелось в бешеном темпе, черная волна захлестнула неживого напарника, накатываясь одна за одной, твари цеплялись за все, до чего могли дотянуться: повисая на лапах, вгрызаясь в морду, полосуя когтями ребра. Они шипели, хрипели, из пастей выступала отвратительная желтоватая пена, заливавшая все свободное пространство, смешиваясь с кровью убитых, с каждой секундой количество разодранных, изломанных тел на земле только росло.
Заклинания изливались во все стороны. Сколотов провалился в подобие транса, широко раскрытые глаза взирали на все побоище, не осознавая происходящего, толпа псов слилась в грязную однородную массу, которую необходимо уничтожить, стереть с лица земли, не позволить ей коснуться себя, заразив своей потусторонней скверной, не позволить ей существовать. Формулы активации слетали с губ без контроля разума, руки непрерывно складывали знаки, ледяные шипы перемежались с барьерами, пока он одновременно вслух активировал молнии. Вот противников перед ним оказалось слишком много, тут же пространство разрезали многочисленные вспышки, уже знакомая вонь паленой плоти добралась до волшебницы. Шаг назад — нужно выиграть немного расстояния — и спина уперлась в препятствие. “Это то самое дерево, в корнях которого я отсиживался вечером, вроде на дуб похожее”, — отстраненно отметило сознание. В полуметре возник новый барьер, тут же сотрясшийся под ударами, не продержавшись и двух секунд, прозрачная поверхность препятствия треснула, осыпавшись вниз неровными осколками, однако времени хватило, и новые всполохи электричества разошлись конусом вперед. Прямо из верещащей массы тварей выпрыгнула очередная псина, ее испещренная шрамами морда горела, загривок украшали короткие костяные шипы, из вспоротого брюха вываливались окровавленные внутренности, в порыве нечеловеческой ненависти это существо даже на пороге смерти надеялось вгрызться в податливую плоть жертвы, но ее надежды прервал резкий удар дубиной. Олег отчетливо помнил, что свалил сюда запас топлива для костра, и прислоненную к дереву палку почувствовал, уткнувшись в нее спиной. На заклинание времени было маловато, а вот на удар деревяшкой вполне достаточно. Вся отстраненность мигом испарилась, каскад звуков, цветов и запахов навалился разом. Сколотов заорал, замахиваясь своим импровизированным оружием: “Ну что, суки, кто еще хочет кусочек от меня, всех, гниды, в землю вобью”. Как в древние времена, без всякой магии, предки ходили в атаку крича и матерясь; он никогда этого не видел, никогда не задумывался, но сейчас отлично понимал: когда других вариантов не остается, надо просто цепляться за жизнь до последнего и сдохнуть красиво, если уж не подфартит.
“Ура-а-а…” — орал он, размахивая дубиной и рассыпая росчерки молний; конечно, женским голоском полноценный воинственный рев не изобразить, но стараний было приложено с избытком.
Мимо пролетела тушка недопса, смачно шлепнувшись об дерево.
“Михалыч-то там еще живой, чертяка, этим ушлепкам нас не похоронить! Правда ведь?!”
Олег пробился к своему медведю; выглядел тот не ахти, каждую косточку в теле нежити обгрызли со всех сторон, множество ребер были переломаны, весь череп изрезали царапины так, что целого места не осталось, свечение сферы заметно потускнело.
Сколотов сложил знак и прочитал укороченное поднятие нежити, в таком виде заклинание передавало некроэнергию призванному существу. Извивающийся зеленоватый луч вырвался из ладони и впитался в ядро нежити, немного вернув интенсивность свечения, к сожалению, это не полноценное восстановление, способное залечить повреждения. Заклинание давало эффект допинга, позволяя некромедведю сражаться дольше, заодно стимулируя естественную регенерацию нежити.
Отбиваться становилось все тяжелее, пусть недопсов стало значительно меньше, он уже подходил к своему пределу по выносливости и мане. Приходилось экономить, из за чего плотность обстрела заклинаниями сильно упала, что привело к первым ранениям. Полусдохшая шавка вцепилась ему в ногу и успела немного ее пожевать, прежде чем получила ледяной шип в спину, когти другой по касательной достали плечо, оставив три рваных раны, и последняя удачливая тварь просто с разбегу всем своим весом врезалась в живот так, что ребра затрещали, слава богу, сволота издохла в полете от ожогов, и упавшая на Олега туша не принялась полосовать его когтями. Базовое исцеление спасало положение, временно притупляя боль, но вливаться в заклинание полностью было нельзя.
Очередного монстра разорвало ледяными осколками, профилактический удар дубиной по рядом упавшему телу, каст барьера, преградившего путь двум псинам слева, слить немного маны медведю, поддержать тело исцелением… кровавая работа продолжалась, Сколотов даже вошел в своеобразный ритм творящегося безумия, когда из леса раздался оглушающий визг.
Громкий топот шагов быстро приближался, и через минуту на вечеринку пожаловало новое действующее лицо, попутно затоптав остатки недопесьего воинства.
По внешним признакам можно было с натяжкой назвать новую тварь ящером, на голову выше Потапыча. Тварь обладала длинным пятиметровым телом с четырьмя парами конечностей: две задние походили на слоновьи, передние, более длинные и гибкие, оканчивались трехпалой лапой с длинными загнутыми когтями. Все чудовище было покрыто оранжевой плотной кожей, которая огромными складками свисала с боков туши, морды и загривка, кое-где образовывая тошнотворные на вид пульсирующие пузыри. Единственной частью, вызывающей ассоциации с ящером, была морда, наполовину покрытая серой чешуей, с выдвинутой вперед челюстью, снабженной неровным рядом клыков.
