Совсем рядом опустилась корзина, и несколько рабочих начали заполнять ее шкурами. Один из них, выделяющийся всклокоченной, черной бородой, скинув свою ношу, задрал голову вверх.

Эй, Шуршан, многото наших побили, а то люди шепчутся, что искаженных столько навалило, что нам и не оправиться теперь.

— Ты больше этих балаболов слушай, весь воевавший сков сейчас отсыпается, неоткуда в город правдивому слову попасть, так что это трусы вроде Сипатого языком чешут, а я так тебе скажу, пусть сегодня я на стене не стоял, но все чувствую, что обычная волна шла, по лицам уходящих в казарму стрелков видел, кого-то точно побили, да встанет с Яростным их дух, но не более чем обычно.

— Да встанет с Яростным дух героев, сегодня славить будем как положено, — мужик достал из петли свой топор и приложил к груди, тот же жест повторил стражник на стене, лязгнув арбалетным прикладом о металлический нагрудник.

— Ладно, Потроп, давай пошевеливайся, чем раньше закончим, тем лучше, нечего искаженных дразнить.

— Ясное дело — нечего, так вы поднимайте, полна плетенка.

Как только мужик развернулся, Сколотов в тенях скользнул к веревке и зацепился чуть выше корзины; ждать больше было нельзя, минут через десять день уже станет полноправным хозяином и скрыться с этой стороны будет негде.

— Шуршан, ну-ка, подсоби, чего-то тяжелая, зараза, они камней туда понабросали, что ли?

— Ничего там нет — просто шкуры да кожа, ты, Балаван, стар стал, уже не тащишь свою ношу, а мне самострел опускать нельзя, это служба моя, не справляешься, крикни кого снизу.

— Я тебе покажу, стар, да скорее ты в песок развалишься, чем меня силы покинут, мне моя ноша до смерти, и сыну передам.

Сверху послышался скрип и тяжелое сопение, веревка медленно пошла вверх, Сколотову даже стало стыдно, что он своей задницей напрягает, похоже, не самого молодого человека. Дабы не загружать старика больше необходимого, на полпути он оттолкнулся от небольшого скола в стене и повис на руках, уцепившись за верхушку стены. Небольшое усилие, и вот он уже наверху и наблюдает за барахтающимся на камнях седым мужиком.

“Вот так всегда, любые благие намерения, не подкрепленные мозговой активностью, приводят к обратному результату”, — резкое уменьшение веса корзины заставило упирающегося рабочего совершить неприятный полет спиной назад, хорошо хоть со стены не рухнул.

Прошмыгнув мимо ругающегося старика и мысленно попросив у него прощения, Олег, лавируя между снующими людьми, кинулся бежать, в запасе оставалось секунд пятнадцать, верхушка стены была уже освещена и сейчас отсчитывался тот самый экстренный бонус невидимости. С одной стены он перебрался на вторую по узкому, деревянному мостику, перекинутому между ними. Во время осады эти дорожки, похоже, могли без проблем убираться, о чем говорили небольшие барбаканы на другой стороне, держащие подъемные мосты несколькими цепями. Спуск нашелся в одной из угловых башенок, где Сколотов с облегчением обновил заклинание теней, и вот наконец свершилось — он в городе.

Еле сдерживаясь, дабы не заорать от облегчения во весь голос, Олег, приплясывая, от нетерпения заглянул за угол, и первым, что бросилось ему в глаза, был отходящий от причальной башни корабль.

========== 11. Каменная клетка ==========

Рассматривая пролетающий почти над самой головой дирижабль, Пантерыч низко заворчал и вопросительно мяукнул.

“Да хрен с ним, с кораблем, главное город, ты молодец, довел меня до места, можешь больше его не отслеживать, — почесав волнующегося котэ за ухом, Олег нырнул назад в тень, ему нужно было несколько минут, чтобы залезть в фолиант. — Так, соберемся с мыслями, первое — Вилка, его я оставил стоять в глубине леса с приказом отбиваться от нападений”, — на некрооленя, отдельно от хозяйки, монстры не особо обращали внимание, так что можно не беспокоиться о его целостности, другое дело запас маны — энергии нежити хватает на три дня непрерывного движения, стоя на месте, наверно, протянет дня четыре.

Последняя подзарядка была вчера утром, значит у Сколотова имелось примерно трое суток, прежде чем заклинание некромантии развеется, оставив от надежного Вилки кучку костей; Олег абсолютно не представлял, как и каким образом сложатся обстоятельства за это время, но бросать оленя жутко не хотелось, какой ни есть, все же боевой товарищ, пусть даже ему на муки совести Олега плевать, зато самому попаданцу нет, такой поступок в личной шкале ценностей тянул на прямое предательство.

Поставив напоминалку в фолианте о некроолене, Сколотов переключился на раздел магии, тут все было просто великолепно, как и ожидалось, несколько сотен мутантов повлияли на прокачку самым положительным образом, подняв фантомный силуэт до двенадцатого уровня, а отзвук до девятого, на следующий круг хватало с запасом. Заклинание заодно эволюционировало в иллюзорный силуэт, добавив возможность использовать для морока не только свой облик, но и любой другой из ранее встреченных. Единичка магии зачислилась за прокачку кастов, ее можно было потратить исключительно на прокачку профильной ветки, что Олега в полной мере устраивало и облик лжеца занял свое место в книге. “Вот те на — подкрутить баланс заклинания у нас времени нет, зато сменить название успели, тоже мне, работяги”, — конечно, с нулевой прокачкой использовать его опасно, но есть надежда на кучу харизмы и чертов плащ. Последнее оставшееся дело — залезть в профиль; эта страничка фолианта отвечала за информацию, которую игрок выставлял на общее обозрение, туда вписывались личные данные, история персонажа, ачивки, емейлы и вообще все, что пожелаешь, вплоть до объявлений о знакомствах, можно было настраивать, что показать всем, что группе, друзьям или только избранному народу из списка. Теоретически этот раздел должен был быть пуст, но Олег помнил, еще с того момента, когда в истерике прочесывал фолиант в поисках системных команд выхода, одна запись там была. Строчка ника была заполнена, и именно она сейчас интересовала попаданца, так как придумывать имя себе самому категорически не хотелось, так же, как и называться родным, пусть будет системное, если, конечно, там что-нибудь приличное.

“Итак, аз есмь… Шаодринтал Сольвейн Адайр, кхм… Так длинновато получается, имечко точно для непися выбирали, с другой стороны, ничего страшного, звать нашу красотку, получается Сольвейн сокращенно — Соль, Шаодринталовна будет фамилией, Адайр, стало быть, имя отца, оно же мне послужит для замаскированного вида, — теперь осталась самая жуткая и бесчеловечная часть вливания в неизвестный социум — облачение в чертов штопанный плащ: — О боги, помогите сохранить здравый рассудок после этого извращенного ритуала прикрывания своих достоинств богомерзкой шкурой”, — возможно, этот мир критически нуждался в красоте, потому ему досталась такая особенность или что нибудь подобное.

Олег, удерживая на вытянутых руках свою швейную поделку, уже готов был поверить в избранность своих буферов, лишь бы не напяливать плащ; невероятная особенность организма, из-за которой начинаешь рассматривать эксгибиоционизм как приемлемую альтернативу, решимость еще подтачивала магия иллюзий: мол, сверкай голой задницей, сколько хочешь, никто ведь не заметит, но осторожность просто не позволяла положиться на ни разу не испытанное заклинание нулевого уровня.

Облик молодого, худощавого мужика получился что надо, только мордашка осталась женственной, но что тут поделать, либо так, либо деревяшка вместо морды; непрокаченный каст, как и ожидалось, имел некоторые минусы, а именно: чем дальше от родного облика, тем неестественнее он был в движении, если с телом все ничего вышло, под плащом не особо заметно, то с лицом никак. Сколотов долго вылепливал что нибудь подходящее, разглядывая иллюзорного фантома, который здорово помог в создании образа, работая зеркалом, в итоге пришлось махнуть рукой, смирившись с некоторой внешней голубоватостью результата, главное, фигура надежно скрыта. Теперь придется тщательно следить за собой, чтобы не вписаться невидимыми буферами в живого человека, иначе несоответствие оболочки и содержимого станет ясно любому идиоту.