Оставив львят обживаться, Сколотов направился к себе в комнату. Сегодня его ждала встреча с Жаном для плодотворной, как он надеялся, беседы. Заглянув по пути проведать Лирэю, Олег убедился, что на этом фронте все в полном порядке — определиться с характером девушки за пару часов общения, естественно, не получилось, но некоторое представление он составил. Приятная, благожелательная, воспитанная и прочая и прочая — Аника подошла к подбору персонала на вакансию наставницы ответственно. Деятельная и в то же время спокойная и рассудительная красавица с полоборота завоевала расположения девичьей половины клана. Собрав вокруг себя кружок самых старших девочек, она по размытым иерархическим ступенькам Львят подобрала под свое влияние большинство подростков и всю малышню, взяв на себя заботу о всех сторонах их незамысловатого быта. И стоит заметить, Лирэя проделала все это за один вечер, уже на следующий день без стеснения распоряжаясь шумной стайкой малолетних поварих на кухне. Ну да это и к лучшему, все-таки как Робин ни старался, он не мог в полной мере заменить малышне пустующее место родительского присмотра, Лирэя справлялась с этой работой намного лучше. Остается только проверить ее умения в преподавании полезных для львят наук, но Сколотов чувствовал, что тут тоже будет все на пять с плюсом, Аника в таком вопросе ошибиться не могла. Поздоровавшись с красавицей и перекинувшись парочкой фраз, Олег наконец добрался до своего временного жилища, где его ожидал новый сюрприз.
На кровати, беззаботно покачивая ножкой, возлежала серебряноволосая незнакомка, ловко жонглируя большой белой снежинкой. Снежинка была прямо как из детства, когда они всем классом вырезали их из листов бумаги и развешивали по шторам в кабинете, только эта была настоящей, из прозрачного хрупкого льда. Игнорируя всякие глупости вроде силы притяжения, снежинка плавно левитировала по воздуху. Направляемая слабыми прикосновениями пальцев, она вращалась вокруг своей оси, нарезала петли и спирали, сопровождая свой полет тихим звоном. На очередном витке ледяная звездочка отправилась под самый потолок, медленно спланировав на босую ступню девушки, которая, увлекшись процессом, изобразила на кровати “березку”. Поддерживая свою талию руками, она старательно держала снежинку на ребре, не давая соскользнуть вниз или завалиться набок. Оторвавшись от завораживающего полета магической игрушки, Олег, наконец, оправился от удивления. Гостья казалась чертовски знакомой и сейчас мозг в спешке перебирал память, как будто перетряхивая заваленные хламом полки чердака.
— Лисвэн?! — Сколотов чуть не поперхнулся от собственного возгласа. Такую яркую внешность забыть невозможно, и его секундный ступор объяснялся только тем, что ее появления тут он ожидал меньше, чем толпы жаждущих крови искаженных.
— Привет, привет, я тебя уже с полчаса жду, — девушка перехватила снежинку рукой и мягко опустилась на кровать. — Неделя прошла, так что сегодня я вместо Диадары составлю тебе компанию.
— Да-а-а… Я, наверно, хотел бы услышать объяснение происходящему. Ну знаешь, душа требует немного больше определенности, чем “я сегодня вместо нее”, — Сколотов передвинул от стены стул и сел рядом с кроватью.
— Конечно, без проблем. Спрашивай, что тебя интересует?
— И получу то же “не знаю”, что от Дианы? — хмыкнул Олег.
— Вовсе нет, я не против немного побеседовать. Диадара совсем в наседку превратилась, боится, что ты от лишнего слова разобьешься, как хрустальный. Глупости все это!
— И великий секрет вашего происхождения тоже?
— Нет, я не заинтересованна в том, чтобы у тебя голова взорвалась, тут наша общая знакомая абсолютно права, — Лисвэн потянулась на кровати, изобразив гимнастический мостик, и рухнула на перину, зарывшись лицом в подушку.
— Ладно, раз эта тема все еще под запретом, то как насчет того, почему и как вы приходите ко мне?
— М-м-м… почему? — красавица протянула последнее слово, как будто пробуя его на языке, потом отвернулась к стенке и начала выводить пальчиком затейливые фигуры в воздухе. — Я попробую объяснить, но многого не жди. Наш дом, скажем так, немного неприятное место — бесконечная пустота, заполненная чистой энергией. Не маной, которой полно тут, а некой первородной силой. Она нам не подчиняется, она неуправляема, непостижима, необъяснима. Частицы этой энергии являются ядром нашей личности, ее уровень постоянен и неизменен, но мы — магические существа, нам нужна мана, которая там не существует. Дома мы чувствуем постоянный голод и жажду, от которой невозможно избавиться. За долгое время мы привыкли, но это не значит, что эти ощущения стали менее неприятны. И вот появилась ты, сверкающий маяк в бездне, как пылающая звезда на тускло-сером небосводе, притягательная, желанная, зовущая! Я попробовала добраться до тебя первой, ты тогда еще была очень слаба, канал был ненадежен, но я решила рискнуть, хотела опередить Диадару. Она тогда была не такой, как сейчас, пребывание в нашем мире давалось ей особо тяжело, иногда доводя сестру до настоящего безумия. Попытка вышла неудачной, нить по пути затерялась, и меня выбросило в незнакомую местность, где, будучи отрезанной от дома, не видя обратной дороги, я начала деградировать. Части моей личности распадались, мысли становились все проще и примитивней. Дабы предотвратить худшее, я самостоятельно погрузила большую часть сознания в сон, оставив на поверхности только слегка окультуренные инстинкты, завязав их на единственной навязчивой идее — найти путеводную звезду. Поиски заняли намного больше времени, чем планировалось, твой свет в этом мире еле заметен. Если бы не тень сестры, неизвестно, как бы закончилась моя глупая выходка.
— Значит, я для вас просто маяк, указатель, куда идти? Диана говорила, что вы пользуетесь моим разумом?
— Так и есть, мы переносим свою часть в этот мир, используя твою умненькую голову, часть, содержащую личность. Объявиться тут полностью мы не в состоянии даже с твоей помощью — разума, способного выдержать хоть одну из нас целиком, в этом мире не существует. Если этим пренебречь, то получиться, как со мной — деградация личности, а при длительном воздействии возможна и смерть. Насчет первой части вопроса, то это неправда, ты не маяк. Для тех, кто желает выбраться из пустоты, ты — все! Даже попав в этот мир, мы не способны поглощать ману, наш голод никуда не исчезает. Попробуй представить: жить в вакууме многие сотни лет, где нет ничего, кроме постоянных мук, и в следующую секунду оказаться на покрытом золотистым песком пляже, лежать у самой кромки лазурного прибоя, который, накатывая мягкими волнами, остужает твое разгоряченное солнцем тело… Можно нырнуть поглубже и провести весь день в бодрящих объятиях океана или расслабиться в тени пальм… Вот что значит находиться рядом с тобой! Для таких, как мы, это настоящее чудо, а для Диадары — сама жизнь! И даже не спрашивай, почему, можешь попробовать узнать у нее самой, может, когда-нибудь она и ответит.
Сколотов усиленно пытался вникнуть в саму суть, собрать из разрозненных осколков целую картину, но еще оставалось слишком много белых пятен.
— Я правильно поняла, что только рядом со мной вы можете поглощать ману из окружающей среды?
— Нет, снова мимо, мы не поглощаем ману, мы ее генерируем, если все условия выполнены — одна из нас попадает в этот мир и остается с тобой в контакте, — то наше изначальное ядро начинает вырабатывать энергию. По сравнению с объемами, которыми мы реально можем оперировать, это капля в море, но все равно — это прекрасное чувство. Остается только экономно ее расходовать, нет необходимости копить запасы! Сам процесс намного важнее, до максимума все равно не наскребешь даже за несколько тысяч лет, но ежели превысить лимит, будет худо — тут мы способны залезть в неприкосновенный запас той самой изначальной энергии. Стоит чуть чуть перенапрячься, потратить лишнего, и тебя ждет расплата. Сначала начнет тянуть домой, если игнорировать этот зов, оставшаяся дома часть начнет разлагаться, корежиться и ломаться, как трухлявый сарай, долго терпеть это невозможно. Дома же дурочку ждет показательная порка; бездна возместит потери, но сделает это мгновенно, одним куском впихнет в хрупкое тело заряд силы, без жалости, без сострадания, вобьет, как стальной кол в грудь. Даже ничтожная потеря силы выльется в многочасовой марафон пыток и боли, хуже может быть только воспользоваться заемной силой, взятой без разрешения.
