– И где же это мы по ночам прохлаждаемся? – насмешливо поприветствовал он старика.

– Сторож я, гаражи на том берегу теперь охраняю, – ворчливо ответил Дед.

– Ты наш уговор помнишь?

– Я всё сделал, как ты просил.

Сказав это, он протянул Беспятову цифровой фотоаппарат.

– Так-так… – злорадно произнёс тот, листая последние фотографии. – Стало быть, у нашего кандидата в мэры появилась белобрысая баба в очках! Постой, где-то я её уже видел… Ну, хорошо. Уже то, что они идут под руку, меня очень радует. Я тобой сегодня доволен.

Он сунул руку в карман, достал оттуда три ампулы, и вложил их в ладонь старику.

– Ты обещал заплатить, – напомнил ему Дед.

– Я и заплатил, – ухмыльнулся парень. – Денег ты теперь и сам заработаешь, да вот только здоровье на них не купишь! А как бы ты жил, да ещё и работал, без этих моих лекарств?

– Ты и вправду Чёрт! – выругался старик и, ворча, поплёлся в подъезд, убирая в кармашек ампулы.

Я знал, что Беспятовы собирают всяческий компромат на Афанасия Коршунова, с чего имеют немалую прибыль от его главного конкурента. Но сам Афанасий об их интригах пока не подозревал. Он и не обратил внимания на деда, собиравшего во дворе бутылки, который несколько раз проходил возле его гаража. Общаясь с Еленой, которую тем утром предложил подвезти до работы, Коршунов не замечал ничего вокруг. Какое же ему было дело до старика, занятого, казалось, совсем не ими?

Сегодня он, как обычно, вышел погулять с Баргестом и подошёл к гаражу. Тот был заперт изнутри на задвижку и Афанасий решил не будить Елену. Подмигнув четвероногому другу, он приложил палец к губам, и тихонько ушёл. Баргест последовал за хозяином.

Амина и Катя, верхом на Ифеле, тем временем, добрались до дома.

– Вот тут мы живём, – показала Амина мальчикам.

– Спасибо, что покатали, – поблагодарила их Катя, первой слезая со скакуна.

Потом она протянула руки, и помогла спуститься Амине.

– Куда вы теперь? – поинтересовалась она у ребят.

– Я должен найти сестру, – ответил ей Кимаир.

– А я хотел бы разыскать здесь Иоанна, с которым мы так нехорошо простились у озера, – вздохнул Сиян. – Ким, ты ведь не будешь против, если я пока оставлю лист виденья у себя? Там его имя, а значит, я всегда смогу увидеть, где он находится.

– У тебя есть пира, – напомнил ему Кимаир. – Разве Судный не может тебе подсказать?

– Сказать-то он скажет, да только вот я здесь пока ничего не видел, и не пойму о чём речь, – пояснил тот. – А так, посмотрю и спрошу у него, где это. Сам подумай, тебе-то зачем сейчас этот лист?

– Ты мог бы вписать туда имя Бириссы, – ответил Ким. – А я потом так же спросил бы, где её искать.

– Ничего не выйдет, – разочаровал его Сиян. – Лист виденья настроен только на крёстные имена.

– То есть, на человеческие?

– Да, можно сказать и так…

– Ну, и ладно! – обиделся Кимаир. – Обойдусь я и без этих твоих игрушек!

Он впрыгнул в седло, и я поспешил подать голос, пока он не уехал.

– Ким! Ким! – закричал я, что было мочи, из пиры. – Подожди. Должен тебя предупредить, что в кольце реки Летки будет намного сложнее услышать меня без этой вот штуки. Это будет возможным, но лишь в моменты особого внутреннего настроя, в полном одиночестве и в тишине. А ещё сложнее это будет сделать коню, для которого на моих улицах всё окажется новым и непривычным. Я могу подавать знаки, как всякий город, но как же ты их увидишь?

– То есть, от тебя мне тоже помощи ждать не стоит? – переспросил тот.

– А не проще ли будет тебе смирить свою гордость, и остаться с Сияном? – предложил я.

– Не проще, – в один голос ответили мальчики.

– Что ж, – опечалился я, – тогда мне придётся свести вас с сестрой более долгой дорогой. Но, обещаю, вы встретитесь, как только она прибудет ко мне.

Похоже, что этот ответ Кимаира устроил. Он взял в руки повод, сжал ногами бока скакуна, и скрылся с ним вместе из виду, даже не попрощавшись с Сияном и девочками. Может это и правильно, ведь я сам не хотел их теперь разлучать, и очень надеялся, что они не раз ещё встретятся снова.

Амина и Катя вместе поспешили домой, пока их не хватились взрослые. А Сиян, достав из сумки лист виденья, приложил палец к строке с именем Иоанна. Тот ещё находился в селе Владимирском, и шёл от него по знакомой улице Советской, к сельскому кладбищу. За ним, как указал ему новый настоятель сельского храма, Игорь, находилась просёлочная дорога вдоль пшеничного поля, которая и должна была привести Ивана ко мне.

– Куда он направляется, Судный? – спросил у меня Сиян.

– Тот, кто ему нужен, служит в единственном у меня православном храме, – ответил я. – Это на улице Храмовой, недалеко от моего вокзала.

– А что такое вокзал? – поинтересовался мальчик.

– Такое место, куда автобусы приезжают.

– Кто-кто?

– Автобусы. Поезда и электрички ко мне не ходят, нет железнодорожных путей. Так что, вокзал у меня тоже только один. Может быть, до поры до времени.

Вообще-то, у меня хотели проложить железную дорогу, ещё когда я был советским селом. Мне даже платформу построили, уже вбили шпалы, и прикрутили к ним рельсы. Всё шло нормально, я помню, как в 1988 году устанавливали двуглазый светофор и сигнальный звонок, и как подключали их к электричеству. Потом привезли шлагбаум, и перегородили проезжую часть, где как раз собирались залить асфальт. Вот, его залили. Но шлагбаум так ни разу и не опускался, и я не уверен, что он вообще рабочий. Словом, всё железнодорожное сообщение у меня так и осталось на уровне той платформы, светофора и рельсов, по которым ко мне так и не пришла ни одна электричка.

– Да, сложно мне будет отыскать у тебя Храм Божий, – озадачился Сиян, который и близко не имел представления обо всех этих видах транспорта.

– Я для того и позвал тебя, чтоб познакомить с сегодняшним миром, – подбодрил я собрата. – Так иди, начинай знакомиться, и понемногу во всём разберёшься. А я, если что, подскажу.

Олег Краев в эту ночь дома не ночевал, к большому разочарованию Адоневича. Дежурный врач не вышел на смену, а работы было невпроворот, вот ему и пришлось остаться на сутки. Жене звонить, конечно, не стал, потому что знал, как никто лучше, сколько времени длится начавшийся разговор с Алёной по телефону. Он просто скинул ей смс, и сразу же отключил свой мобильный. Теперь же, он поймал самую редкую у меня маршрутку с номером 40, единственную, на которой можно добраться до улицы Базовой. Правда, на Заречную она не сворачивала, но там нетрудно было дойти пешком.

Алёна Демидовна, тем временем, уже накормила своих гостей завтраком, и Катя помогала ей убирать со стола посуду. Окно в кухню было открыто настежь и, войдя туда с тарелкой в очередной раз, она увидала сороку на подоконнике. Та сверкнула одним жёлтым глазом, взглянув на девочку.

– Убирайся, – велела ей Катя. – Тебя только здесь не хватало!

И, схватив кухонное полотенце, она в раз прогнала птицу прочь, после чего закрыла окно.

– Ну, зачем же ты так на птичку? – удивилась Алёна. – Ты знаешь, вот я всегда со всеми животными ласкова! И они меня любят, ты знаешь, вот даже синички, всех боятся, а меня нисколечко! Мне прямо на руку могут сесть! Или на плечо, точно попугайчики!

– Это не синица, и не попугай, – напомнила маме Катя. – С ней шутки плохи, та ещё бестия!

Адоневич поднялся из-за стола, и пришёл к ним в кухню, чтобы поблагодарить хозяек.

– Вам большое спасибо за ночлег, за такой радушный приём, – произнёс он. – Но скажите, когда-таки уже придёт Ваш отец семейства?

– Да скоро должен быть дома, – ответила Катя.

– Ой, Вы знаете, он у нас такой работящий, – сразу принялась нахваливать мужа Алёна, но Иосиф Залманович уже вышел из кухни, и быстро удалился во двор, чтобы покурить.

– Я тоже хотела бы повидаться с твоим Олежеком, – сказала Вера из прихожей.

– А я больше всех! – поддержала маму из-за стола Амина. – Дядя Олег хороший, я помню, как он лечил моего любимого дедушку.