— Я буду здесь, пи. Зови, если потребуется.
Артит мотнул головой и неловко шагнул за дверь, так и не подняв на него глаз, а Конгфоб улыбнулся и прислонился к стене. Он был готов подождать, ведь потом они снова будут рядом.
========== Часть 39 ==========
***
С каждой минутой, проведенной вместе с Конгфобом, Артит запутывался все больше. Он никогда не сталкивался с людьми, которые при всей своей доброте, были бы настолько непрошибаемо упрямы. Первокурсник прекрасно понимал все, что ему говорили, но делал исключительно то, что сам считал правильным. Отступить он мог лишь в одном случае — если видел, что лидер инженеров начинает откровенно заводиться.
Только вот случалось такое все реже: стоило наставнику в полной мере почувствовать на себе заботу этого потрясающего парня, как отказаться от нее стало практически невозможно. Никакая гордость уже не спасала. Рядом с Конгом третьекурсник просто терялся в собственных ощущениях. От близости любимого, да еще в совокупности с жаром, у него все плыло перед глазами, и остановить младшего, который с невероятной легкостью переходил все мыслимые и немыслимые границы допустимого между малознакомыми людьми, никаких моральных сил у него не хватало. Артит не представлял, как можно с такой нежностью ухаживать за тем, кто не значит для тебя чего-то особенного. Спать рядом, носить на руках, постоянно прикасаться, слушать так внимательно… пусть и делая в итоге все по-своему. Никто и никогда не заботился о лидере инженеров подобным образом, и сказать Конгу: «Нет», он мог теперь, только если считал, что что-то могло навредить самому первокурснику.
У него еще тлела слабая надежда, что он хоть немного придет в себя, когда младший будет на занятиях, но из-за температуры он снова уснул, а потом один за другим в комнату стали наведываться друзья. Их поддержка была привычной и мало чем напоминала ту, что демонстрировал Конгфоб, но тоже отвлекала от размышлений.
Тута, пришедший после обеда, притащил с собой еды и в подробностях рассказал о разговоре с деканом, после чего сразу переключился на последние сплетни. Прэм, появившийся вторым, пусть и просидел не больше часа, но все это время с таким упоением разглагольствовал о своих возобновившихся баскетбольных баталиях с Вадом, что голова у лидера инженеров разболелась только сильнее. Потом с занятий вернулся сам Конг, и Прэм под предлогом, что двое ухаживающих — это лишнее, смылся к себе. Артит, конечно, подозревал, что без очередного соревнования на площадке, дело там не обойдется, но ему от этого легче не было. Думать в присутствии младшего не получалось. На него хотелось просто смотреть, даже если все, что тот делал — читал свои учебники, за которые его тут же усадил третьекурсник.
А Брайт… лучше бы в принципе заблудился где-нибудь на этаже, нежели устроил то, что он устроил. Мало того, что еще от входа он загорланил Can’t stop the feeling, так и первым, что он впихнул ему в руки после того, как осведомился о его самочувствии, оказался пакет из аптеки, в котором…
— Придурок! — Артит дернулся в надежде приложить своего неугомонного дружка хоть обо что-нибудь, но тот уже вскочил с края кровати, который успел для себя облюбовать, и бодро побежал назад к выходу мимо растерявшегося от такой скорости посещения первокурсника, тараторя на ходу:
— Позаботься о нем, Конг. У меня тут наметилась свиданка, да и вам мешать не охота. Если что — все необходимое я отдал Арту. Не тратьте время на походы по аптекам. Удачи!
Еще пара мгновений, и за этим ненормальным захлопнулась дверь, а лидеру инженеров пришлось выдерживать заинтересованный взгляд первокурсника, что тут же опустился на судорожно сжатый в пальцах старшего пакет. Артит старался не думать о том, что сейчас его лицо, наверняка, напоминает по цвету его малиновую рубашку. Которой, к счастью, на нем не было, а то Конг мог бы сравнить. Хотя ожидать от младшего того, что он просто смолчит, было бы смешно… Наставник уже понял, что помимо всего остального, первокурсник еще и крайне любопытен.
— Лекарства? Я думал, что купил все нужное.
— Так. На всякий случай. Не обращай внимания. Лучше закрой дверь, а то вдруг вернется… — последнее третьекурсник пробормотал совсем тихо, но, судя по приподнятой брови младшего, тот его прекрасно услышал. — Пожалуйста.
Конг пожал плечами и пошел в коридор, а Артиту пришлось панически размышлять, куда пихнуть проклятую смазку с презервативами, что всучил ему его долбанутый на всю голову приятель. Можно было только благодарить небеса за то, что врученный пакет был бумажным, а не полиэтиленовым, иначе он сгорел бы от стыда еще в первое мгновение. Отдать подобное в руки Конга он точно не мог, а оставшийся с учетом его самочувствия выбор: пихнуть все под подушку или в тумбочку у кровати — совершенно не вдохновлял.
— Что-то не так, пи? Тебе помочь? — от того, как быстро перемещался младший хотелось взвыть, но Артит лишь помотал головой и ткнул вернувшемуся парню зажатым в ладони пакетом в сторону стола.
— Нет. Все хорошо. Тебе нужно делать домашку. Это… здесь полежит, — третьекурсник уставился на собственную вытянутую руку и, покраснев еще больше, выдвинул, наконец, ящик тумбочки, чтобы кинуть туда принесенное. Только Брайт и способен был на подобную подставу.
Сложнее же всего оказалось наладить общение с Ноттом. Даже не ему самому, а Конгу. Лидер инженеров стал свидетелем поразительной сцены того, как его самый спокойный друг и необыкновенно дружелюбный младший сверлят друг друга взглядами. Что их друг в друге не устраивало, понять было абсолютно невозможно, но расслабиться, находясь с ними в одном помещении, тоже не получалось. Пришлось отправлять Конгфоба к себе, а самому долго и упорно убеждать друга, что помощь первокурсника он принял добровольно.
— Он все-таки мне нравится, Нотт. Что здесь удивительного? — бесконечные разговоры постепенно выматывали, оставляя важным лишь один-единственный аргумент, от которого у него самого всегда сжималось сердце.
— Удивительно не то, что ты согласился, а то, что он свою помощь предложил. Когда вы успели так сблизиться? Еще в пятницу он… Не важно. Не доверяю я ему.
— Успокойся, Нотт. Если ты про фотографии с вечеринки… я их видел. Но он мне не встречаться предложил, а помочь. Он — хороший.
— А ты — влюбленный идиот.
Артит в ответ на подобное заявление лишь улыбнулся и попросил рассказать о том, что они проходили на занятиях. Пусть соображал он уже плохо, но это было лучше, чем бессмысленный спор. К тому же глубокий голос Нотта, когда тот не пытался на чем-то настоять, всегда действовал успокаивающе. Лидер инженеров сам не заметил, как вновь погрузился в сон, а когда проснулся рядом опять был только Конг. И бесконечная глубина его глаз.
— Пи’Нотт уже ушел. А тебе нужно принять лекарства и поесть. Это хорошо, что ты поспал, но странно, что тебе не становится лучше, — теплая ладонь младшего нежно легла на его лоб и, пробыв там несколько секунд, чуть отодвинулась к краю волос. Мгновения проходили, а сердце Артита все бухало в ребра. Так сильно, что это причиняло боль. — Тебе больше не стоит принимать душ. Я принесу полотенце с водой. Не спорь, ладно?
О чем именно первокурсник попросил его не спорить, до лидера инженеров дошло не сразу. Лишь тогда, когда отправившийся в ванную студент экономического факультета появился вновь, сжимая в руках тазик и белую махровую ткань.
— Конгфоб… — Артит очень надеялся, что его голос приобрел нужные предупреждающие интонации, но младший, казалось, имел к ним какой-то особый иммунитет: он даже не вздрогнул.
— Лучше сделать это сейчас. Чтобы потом, когда мы пойдем в ванную, у тебя не было соблазна залезть под душ.
— Конгфоб, мне кажется, я достаточно взрослый, чтобы самому решать, что мне делать. Старше тебя, между прочим.
— Я и не говорю, что это не так, пи. Но, похоже, ты очень редко болел и не знаешь, как следует себя вести, чтобы поправиться побыстрее. Или тебе нравится лежать в кровати? Одному это скучно.
