Только уже поздно вечером, после «совместной атаки на домашние задания», как назвал Брайт их постоянно прерываемую болтовней попытку позаниматься, Артит вернулся к себе и вновь открыл ноут, чтобы найти отчет о вчерашнем празднике. Он не мог бы точно сказать, с чем связаны сочувствующие взгляды его друзей, но почему-то был уверен, что без прошедшего конкурса дело не обошлось. Может… может это было просто очевидно. Лидер инженеров горько улыбнулся. Долго искать причину ему не пришлось.

Помимо огромного количества фотографий под описанием праздника нашлось не меньшее количество комментариев, часть из которых была посвящена лично ему. А точнее тому, что быть главной наставников очень выгодно: можно творить все, что угодно, и все равно тебя будут выгораживать. Третьекурсник обреченно перевел взгляд на текст статьи, которую до этого не читал. Да, там тоже была пара строчек про него: о том, как быстро он среагировал и практически спас конкурс от срыва из-за чьей-то глупой шутки. Столько пафоса, который потом с упоением высмеивали в комментариях. Чей факультет старался больше всего, можно было даже не смотреть. Правда никого не интересовала.

Предательский холод, вперемешку со слабостью, вновь растекся по телу, и Артит, прежде чем отправиться спать, еще долго просидел за столом. Оправдываться смысла не было. Как и сказал декан, через это нужно было просто пройти. Уже в самом конце, когда он добрался-таки до постели, и сон затягивал его в какую-то липкую паутину кошмаров, он еще подумал, что надо бы попробовать восстановить Лайн и все-таки связаться с Конгом, но… всплывшие перед глазами картинки жарких поцелуев первокурсника лишь сильнее полоснули по сердцу. Артит не хотел. Совсем ничего сейчас не хотел.

Какое-то тупое равнодушие сохранилось и в течение всего воскресенья, но в этом были свои преимущества. Безо всяких эмоций он смог отослать своих друзей, вновь пришедших к нему, заниматься собственными делами и засел за учебу, которой за последние недели скопилось столько, что вряд ли он способен был справиться с ней даже до следующего года, не говоря уже о сессии. Но кто в этом виноват? Никто. Артит делал одно задание за другим, не обращая внимания на время и не замечая, как стрелка на часах совершает полный оборот и уходит на следующий круг. Ночь вступила в свои права, только ему было все равно.

Возможно, он пожалел бы об этом с утра, но времени на размышления тоже не оставалось. Через пару часов сна, без которых он все-таки не смог обойтись, ему нужно было вставать на внеочередное собрание, которое устроил пи’Ди. Его тема ни для кого не была неожиданностью. Еще с субботы все понимали, что…

— Я предупреждал вас, Артит. Все, что было нужно — избежать слухов, — старший разочарованно оглядывал застывших перед ним ребят. — А мне все выходные пришлось выслушивать про тебя непонятно что. Я… разговаривал с деканом. Но это ничего не меняет. Весь факультет подвергается нападкам, первокурсники переписываются на форуме, призывая бойкотировать собрания. Это серьезно. Отстранить тебя я не могу, станет только хуже. Но мы должны что-то сделать. Я обсудил эту ситуацию с остальными наставниками четвертого курса. Свою преданность традициям и стойкость духа тебе придется подтвердить. Доказать остальным, что ты не просто так занимаешь позицию главы факультета и достоин ее… Сможешь?

— Да, пи, — голос лидера инженеров был спокоен. Кровь внутри по-прежнему еле струилась ледяным потоком, и от этого было проще, а то, что за желание оказаться ближе к Конгфобу, вылившееся в проблемы для всего факультета, ему придется заплатить, Артит понял уже давно. И был готов.

— Сегодня, как мы и планировали, старший курс придет на собрание. Вы с ребятами выполните все задания, которые применялись к новичкам. После… тебе придется пробежать вокруг спортивного поля. Столько кругов, сколько будет отсутствовать первокурсников. Лидер инженеров отвечает не только за себя, но и за каждого своего подопечного. Надеюсь, твое наказание поможет остальным понять, что ты по-прежнему помнишь об этой ответственности, и разговоры о бойкотах прекратятся.

— Пи! Это же бред!

— Помолчи, Прэм, — четверокурсник зло уставился на вскинувшегося парня. — Мне напомнить с кого это началось? Будь ты умнее…

— Все в порядке, пи. Я справлюсь, — Артит поспешил отвлечь внимание на себя, прерывая старшего. Не хватало еще, чтобы друзья устраивали склоки из-за него. — Что бы ни болтали первокурсники, они всегда приходили почти полным составом. Не в первый раз. Двадцать… Тридцать… Даже сорок кругов я пробегу без проблем.

— Артит!

Глава наставников смотрел прямо на пи’Ди, не оглядываясь на зашумевших товарищей. Наказание было справедливым, и отказываться от своего слова третьекурсник не собирался.

========== Часть 32 ==========

***

Выходные у Конга прошли совсем не так, как он ожидал. При том, что объективных причин для жалоб у него не было. По поводу его помятого вида ему и слова не сказали. Мама, конечно, пофыркала, но этим дело и ограничилось. Доехали они прекрасно. Отель, что выбрали родители, был лучшим на побережье, и все в нем было на высшем уровне: и номер, и обслуживание, и вид, и выбор развлечений. Но, несмотря на открывающиеся перед ним возможности, Конгфоба куда больше интересовал собственный телефон. До самого позднего вечера его взгляд то и дело застывал на темном экране в ожидании оповещения… о чем-нибудь.

Лишь после очередного вопроса родителей о том, чьего звонка он так напряженно ждет, удалось понять, что нормальным его поведение никак не назовешь. И из-за кого? Из-за еле знакомого парня с другого факультета? Можно было бы, конечно, сделать вид, что это не так… но разве себя обманешь? Слишком часто мысли возвращались к главе наставников. Желания защитить, обвинить и выяснить правду попеременно возникали и смешивались друг с другом, превращаясь во что-то совсем неопознаваемое, но не оставляли сомнений в том, на кого они были направлены.

Полноценно осознав, наконец, что именно не дает ему покоя, Конгфоб всерьез разозлился на самого себя. Он же еще вчера решил, что не будет думать об этом человеке! А эта зацикленность… неестественна! Не обращая внимания на обжегший все внутри протест, первокурсник без дальнейших размышлений отправил контакт Артита в черный список. Если старший все-таки захочет с ним связаться, то он найдет для это возможность. Они учатся в одном университете, да и живут напротив. Но он сам о третьекурснике думать больше не будет.

Собственное решение казалось логичным и разумным, но чувства внутри все равно бурлили, время от времени ощутимо дергая и не давая окунуться в удовольствия с головой. И все сильнее убеждая Конга в том, что он где-то ошибся и позволил старшему стать ему ближе, чем планировалось изначально. При том, что Артит своим поведением день за днем подтверждал лишь то, что о нем говорили на его факультете. И это тоже вызывало дискомфорт, ведь, по сути, Конгфоб отказывался от своего намерения помочь друзьям. С таким количеством противоречий первокурсник сталкивался впервые, и это оказалось неприятно.

К счастью, родители не поняли, что с ним что-то происходит, и воскресенье удалось провести без лишних вопросов. В понедельник же утром они вместе вернулись назад. Можно было снова нырнуть в ставшую привычной студенческую жизнь и позволить событиям идти своей чередой. Конг был уверен, что скоро успокоится и сможет обдумать ситуацию еще раз. Только вот что-то не заладилось с самого начала. Перед парой его встретил хмурый Вад и сообщил, что пить он не умеет совсем и надо бы завязывать.

— Прости? — Конгфоб от заявления однокурсника немного растерялся. Если друг говорил про пятницу, то они ходили на вечеринку вместе, и пусть он не помнил, когда Вад ушел, но… — Что-то случилось?

— Твои поклонницы достали меня в выходные. Всем срочно потребовался твой телефон, а ты смылся отдыхать. В итоге цеплялись ко мне. Знаешь, скольких мне пришлось отшивать?

— Зачем кому-то мой телефон? — Первокурсник совершенно не понимал, о чем говорит его друг, но видел, что тот раздражен.