Рука сама потянулась к карману, чтобы вытащить телефон. Глава наставников понимал, что не справится сразу с тремя, а надеяться на то, что его так и не заметят…

— Бл***! — вскрик одного из парней, так не вовремя поднявшего на него взгляд, тут же привлек внимание остальных. Решать, что же делать, нужно было прямо сейчас.

========== Часть 28 ==========

Комментарий к Часть 28

Подумав, я решила, что будет лучше написать еще одну главу от Артита. К Конгу мы еще вернемся, а пока так))

После короткого мата ребята со спортивного долго не размышляли и бросились к нему. Резкий удар по руке ногой того из них, что был так непримирим в разговоре, заставил лидера инженеров выпустить телефон, прошивая кисть болью, а несчастный мобильник — отлететь к стенке. Артит рефлекторно отшатнулся, тут же готовясь встречать своих противников в новой позиции, но…

— Быстрее!

Третьекурсник пораженно замер на секунду, а потом ринулся за парнями, уже выскакивающими через дверь кабинета. Эти мелкие не собирались драться с ним! Они хотели сбежать, а он стоял у них на пути. Да что же… Вылетев из аудитории, Артит опять был вынужден притормозить, понимая, что совсем уж идиотами эти парни не были. Разбегались они в разные стороны: двое в одну, а последний — в противоположную. Зло ругнувшись, глава наставников бросился направо: за тем, кого из этой троицы он знал. Приведя с собой человека, которого вышвырнули из конкурса, ему будет проще доказать, что обвинения в адрес того не просто дикие фантазии, а вполне реальные подозрения.

Только… сначала нужно было его догнать. Промчавшись через весь коридор, они пронеслись по лестнице вниз, после чего и вовсе свернули к выходу из здания. Еще немного, и первокурсник бы выскочил на улицу, где поймать его было бы проблематично. Ускорившись до предела своих возможностей, Артит максимально сократил расстояние между ними, а потом прыгнул, обхватывая младшего руками со спины и сбивая того с ног. Размышлять о том, как они будут в подобном положении приземлятся, времени не было, но, свалившись на пол, проехав по нему по инерции еще с метр и получив ощутимый удар по голове, врезаясь в стену, можно было утверждать, что неудачно. Наставник очень хотел бы просто полежать, приходя в себя, но парень в его руках уже зашевелился и вряд ли согласился бы подождать.

— Тихо! — рявкнув первокурснику в самое ухо, лидер инженеров почувствовал, как его самого повело, но младший присмирел, и дальше громкость можно было снижать. — Сейчас мы оба встаем и идем в кабинет к ректору. Там ты спокойно рассказываешь в чем дело, и мы эту тему закрываем. Подумай, даже если сейчас ты сбежишь, то неужели я забуду то, что услышал? Сомневаюсь, что ты не знаешь, кто я такой, раз драпанул.

Это был один из тех немногих случаев, когда Артит искренне порадовался своей репутации «демона» среди первокурсников. Если эти пацаны и правда собирали про них информацию, то, наверняка, наслушались всякого. Был ли он прав, глава наставников не знал, но студент спортивного факультета принял решение быстро, и после тихого: «Хорошо» — можно было подниматься. Конечно, третьекурсник слабо верил в честность этого мальчишки, так что до самой приемной, он прошагал у младшего за спиной, слегка выворачивая тому кисть, но делал это не болезненно, а просто напоминая, что повторять свою попытку бегства не стоит. При том, что ему самому приходилось держать первокурсника левой рукой, правая до сих пор ныла после того удара в аудитории, и ею бы он никого не остановил.

На подходе к кабинету мелькнула пугающая мысль о том, что ректор мог уже отправиться домой, но, мотнув головой, наставник лишь заставил парня перед собой чуть ускорить шаг. В приемной было тихо, но, постучавшись в дверь, они все-таки получили ответ:

— Войдите.

Оказавшись внутри, лидер инженеров мысленно выдохнул. Там по-прежнему находился не только ректор, но и кун Тонпират. Видимо, с того момента, как он сам ушел отсюда, прошло не так уж много времени.

— Артит? В чем дело?

Стараясь не обращать внимания на удивленные взгляды мужчин перед ним, глава наставников рассказал о том, чему стал свидетелем, после чего слушал и сам — версию первокурсника. К счастью, тот не стал отпираться. А, может, просто не считал себя виноватым, ведь это не он же «полез внутрь щитка». Основным зачинщиком парень назвал своего друга, который был с ним в аудитории, где их и заметили.

— Что… кун Асанаи, вы понимаете, что вы устроили? У вас городские соревнования через 3 недели, — ректор ощутимо напрягся, это видел даже Артит. А еще… было похоже, что этот первокурсник знаком руководителю вуза более, чем хорошо.

— Я знаю, господин ректор. У Супона и Шоя — тоже.

— Немедленно звоните им. Пусть идут сюда.

Младший лишь пожал плечами и достал телефон. Артит плохо понимал, что происходит, но, судя по хмурому лицу его собственного декана, наличие истинных виновников произошедшего им ничем не помогало. Для того, чтобы осознать в чем дело, наставнику потребовалось просидеть почти полчаса в кабинете руководства рядом с Асанаи, пока ректор общался с куном Тонпиратом и дожидался двух оставшихся парней. Прочувствовать на себе все ехидство насмешливого взгляда, которым одаривал его ничуть не раскаивающийся первокурсник. Выслушать еще пару бессмысленных историй о несовершенстве мира и несправедливости снятия с соревнований целого факультета из-за нескольких придурков от последних появившихся, наконец-то, участников этого театра абсурда. Артиту очень хотелось бы посмеяться и спросить, имеют ли эти ребята право называть придурками кого-то кроме себя, но не получалось. Третьекурсник видел… видел, что младших не накажут. Узнав версии всех участников событий, ректор молчал недолго, после чего обратился к нему, и наставник уже знал, что его ждет:

— Кун Артит, я понимаю, что тебе неприятно, но думаю, что эту ситуацию не стоит афишировать, — в горле у наставника пересохло, но взгляда он не опускал. Также, как и руководитель их вуза. — Скоро эти ребята будут защищать честь университета на городских соревнованиях по легкой атлетике. И мы возлагаем на них очень большие надежды. В понедельник была вовлечена полиция, заметь, не без вины твоих товарищей, и наказание пришлось назначать. Сейчас мы можем этого избежать. Не так ли, кун Артит? Отстранение от университетских соревнований было ударом для большинства отделений спортивного факультета. Теперь, когда мы знаем, что некоторые до сих пор не успокоились, — взгляд ректора скользнул по притихшим первокурсникам, — мы будем следить за ними пристальнее. Остальным же объявим, что расследование по поводу произошедшего в актовом зале продолжается, а твоей вины тут нет. Рано или поздно обо всем забудут. Незачем усиливать существующее напряжение между тремя факультетами сразу и портить репутацию вуза еще больше.

Лидер инженеров сглотнул. Он понимал, о чем сейчас говорит мужчина перед ним, и понимал, что тот тоже знает его ответ. Им обоим было известно, что такое ответственность перед взятыми на себя обязательствами. Только вот у ректора она была гораздо больше, а Артит… разве он посмел бы разжигать в своих подопечных ненависть к другому факультету? Презрение в свой адрес он выдержит, а вот то, к чему может привести правда — очень сомнительно. Горечь противным налетом осела на языке, но ответить не помешала:

— Да, кун. Отстранения от соревнований в университете достаточно.

— Я рад, что тебя не нужно ни в чем убеждать, кун Артит. Надеюсь, ты запомнишь, что о нашем разговоре не должны знать лишние люди. В идеале — таких не должно быть в принципе, — дождавшись кивка, ректор вновь перевел взгляд на студентов спортивного факультета. — Сейчас вы искренне извинитесь перед человеком, который из-за вас оказался в сложной ситуации, а потом мы продолжим наш разговор. Отдельно. Думаю, мы, наконец-то, можем отпустить куна Артита к себе. Он и так провел здесь несколько часов. Лучше позвоним вашему декану.

Получив от первокурсников совершенно невнятные извинения, наставник кабинет покинул. Было тошно. Он не знал, что именно тому виной: то, что он стукнулся головой, когда схватил Асанаи, недостаток сна в последние недели или только что завершившийся разговор, но хотелось опуститься прямо на пол и тихо завыть. Но - нельзя. Он по-прежнему должен был объясниться перед Конгом. И пусть жалкое: «Это не я» — вряд ли могло устроить хоть кого-нибудь, но это все, что он имел право теперь сказать. Хотя… даже если бы ему было бы позволено рассказать все, то он бы не стал. Втягивать младшего в подобную грязь он не собирался.