Направившись в сторону набережной, они шли долго-долго и проходящие мимо люди не раз и не два недоуменно смотрели на них, явно теряясь в догадках, почему двое элегантно одетых парней идут, держась за руки, но Артиту было все равно. Единственное, чего он хотел, чтобы младший понял — для него нет ничего важнее, чем возможность быть вместе. С ним, а не с кем-то еще. Даже если он не всегда умеет это правильно выразить. Хотя слова тоже были нужны. Обязательно были нужны, и в середине моста Рамы 8 лидер инженеров, наконец-то, приостановил их путь, сворачивая к перилам и ненадолго отпуская руку младшего. Третьекурсник отчаянно боялся, что может сжать ее слишком сильно во время грядущего объяснения и ненароком причинит юноше боль. Сегодня студенту экономического факультета и так хватило этого с лихвой.

— Конгфоб, — вцепившись в металл ограждения, Артит заскользил взглядом по воде, надеясь перенять спокойствие дремлющей стихии, но сердце только-только убаюканное размеренностью их с первокурсником прогулки, было не обмануть такой вот наивной попыткой сделать вид, что их разговор ничем не отличается от десятков других таких же до него — пульс уже начал отбивать совершенно безумный ритм, и наставнику пришлось приложить все силы, чтобы не показать младшему, насколько тяжело ему дается каждое слово, — ты устал?

— Нет.

Ответ младшего был спокоен и тверд, и сначала глава наставников решил, что Конг его просто не понял, а потому попробовал немного прояснить собственный вопрос:

— Подумай еще раз. Совсем не устал? Ты столько времени остаешься рядом со мной, хотя никогда не знаешь точно, куда я иду и когда остановлюсь. Разве это легко?

— Пи, — первокурсник посмотрел прямо на него, и, хотя Артит все еще не отрывал взгляда от воды, не почувствовать этого наставник не мог, — мне все равно, сколько и куда мне предстоит идти. Если этот путь действительно рядом с тобой, то все остальное значения не имеет.

— Даже то, что я парень? Даже то, что я старше? — глупые вопросы, которые уже давно не имели никакого смысла. Нелепые напоминания, не меняющие ничего. Они просто выплескивались из него последней волной страха и застарелой боли, и лидер инженеров изо всех сил надеялся, что первокурсник тоже поймет это, простив еще раз. С ним на самом деле никогда не было легко, и вряд ли будет. — Даже то, что я бываю упрям и могу до упора стоять на своем? Могу взбеситься из-за пустяка, а потом из-за этого же долго ныть? Не выношу твою пресную еду, но не дам и слова сказать против моего любимого молока? Неопрятен, ленив и… — Артит и сам не заметил, как полностью развернулся к стоящему рядом парню и теперь высказывал все это прямо в заполненные нежностью глаза. Осекшись на середине очередной претензии в свой собственный адрес, глава наставник почувствовал, как перехватывает его дыхание, и завершение вышло едва слышным, — зная все это, ты все равно хочешь быть со мной?

— Да, пи, — теплая ладонь Конга мягко легла на его щеку и бережно погладила. Лидер инженеров сглотнул, а взгляд юноши напротив стал серьезнее. — А ты? Ты хочешь быть со мной? Несмотря на мой эгоизм, вспышки ревности и, будем честны, не меньшее, чем у тебя упрямство? Ты сможешь с этим мириться, Солнце?

Сердце на мгновение предательски сбилось с набранного ритма, а потом заколотилось в грудной клетке еще иступленней. Лидер инженеров никогда, никогда не считал свое имя каким-то особенным и не задумывался о его значении, но каждый раз, когда он слышал это «Солнце» от Конга, внутри него и вправду будто рождалась сверх новая, жаждущая отдать весь свой свет ради улыбки этого парня… Тогда как младший не просил ничего сверхъестественного. Все, что ему было нужно…

— Я люблю тебя, — на самом деле сказать это оказалось легко.

— Я люблю тебя, — еще проще — повторить, всматриваясь в то, как любимые глаза затапливает восторг.

— Я люблю тебя, — на самом выдохе, уже тогда, когда их губы почти соприкоснулись друг с другом, и счастливую улыбку Конга не нужно было видеть, ее можно было чувствовать. Также, как можно было чувствовать все, что отныне им предстояло разделить на двоих. Или объединить, став лучше и сильнее. Шагнув в то будущее, ради которого действительно стоило жить. Вместе.

Комментарий к Часть 100

Полагаю, что еще напишу маааааленький эпилог от Конга, но основная история заканчивается здесь)) Спасибо всем, чья поддержка на протяжении небудуговоритьсколькихмесяцев дарила мне силы писать дальше. Без вас эта история была бы невозможна. Вы - лучшие 💗💗💗

п.с. Уже сегодня по тайскому времени, GMM запустит повтор Сотуса)) И, наверное, это правильно. Такая история должна жить))

========== Эпилог ==========

Комментарий к Эпилог

То ли эпилог, то ли бонус, но в общем-то момент, который я очень хотела написать))) Пусть праздники заканчиваются, но любовь не знает ни будних дней, ни выходных. Будьте счастливы и любимы всегда! (ɔˆз(ˆ⌣ˆc)

***

Конгфоб вальяжно стоял чуть слева от входа в главный корпус университета и ярко — даже слегка вызывающе — улыбался. Ему, конечно, не хотелось выглядеть зазнайкой, но благодаря такой, несколько самоуверенной, позе к нему меньше лезли с разговорами студенты, которые, как и он, предпочли не торопиться в актовый зал, где менее чем через полчаса ректор должен был выступить с напутственным словом для наставников — текущих и будущих. Прошла всего неделя с начала нового семестра, а старшекурсников уже обязали найти себе преемников, которые будут продолжать традиции системы Сотус. Конгфоб, естественно, не мог остаться в стороне, и его желание присоединиться к наставникам никого не удивило.

Впрочем, один человек все-таки воспринял его решение более чем экспрессивно. Артит зачитал ему целую лекцию о том, насколько это ответственно и почетно, и что нельзя относиться к обязанностям, которые он на себя примет, как к чему-то несущественному. После чего лидер инженеров объявил, что потренирует его дополнительно — как это принято на его факультете, а не на «чрезмерно толерантном экономическом». Юноша не возражал. На самом деле в тот момент он вообще не особо вслушивался в то, что говорил ему старший, любуясь тем, как живо и ярко проявляются эмоции на лице его Солнца. И — нет, ему не было стыдно за свою рассеянность. Артит моментально замечал, когда он выпадал из реальности, и не уставал потом повторять все заново по несколько раз. Насколько бы важными ни считал третьекурсник свои слова, он никогда по-настоящему не сердился, если Конг отвлекался на него из-за своих к нему чувств. Что не избавляло юношу от дополнительных лекций по поводу сдержанности.

Отношение лидера инженеров к проявлениям его любви вообще было специфичным: неосознанно излучая от каждого из них просто невероятное количество тепла и света, Артит постоянно стремился их ограничить. Нельзя сказать, что это Конгфоба устраивало, но и то, что слишком сильно расстраивало - тоже. Он понимал сейчас, что старшему потребуется еще немало времени, чтобы привыкнуть к тому, что они действительно пара и нет никаких объективных причин скрывать свои чувства. Другое дело, что выходка, запланированная им на сегодня, была и вправду провокационной. Если лидер инженеров ограничится бойкотом всего в несколько дней, это можно будет посчитать чудом. Но даже несмотря на возможные последствия, студент экономического факультета не собирался отказываться от своей затеи. Пересуды по поводу искренности в их отношениях все не прекращались, и первокурсник устал затыкать болтунов словами, скоро в ход могли пойти кулаки, а из-за этого глава наставников расстроился бы гораздо сильнее. Или так казалось самому Конгу. Юноша нервничал, и вся собранная за вчера решимость грозила растаять как дым.

К счастью, еще до того момента, как сомнения начали одолевать студента экономического факультета всерьез, на дорожке, ведущей к главному корпусу появился Артит вместе с другими наставниками инженерного факультета и Вадом, который, не стесняясь, вышагивал рядом с Прэмом, закинув руку тому на плечо. Мощнейшая энергетика, волнами исходящая от приближающихся парней, не могла остаться незамеченной, и уже скоро практически все собравшиеся у здания студенты, наблюдали за их шествием, тогда как он… он просто вбирал в себя образ любимого. Его походку, горделивую осанку и совершенно неземные глаза, наполненные мягким теплом и радостью. Радостью, что при взгляде на него из спокойной реки превратилась в безбрежный океан, в который хотелось броситься с головой.