Артит непроизвольно вжался в сидение, чувствуя, как его охватывает непонятная робость, а Прэм, видимо, решивший, что приехал на лимузине, после открытия дверцы подчеркнуто изысканным движением поставил на асфальт одну ногу и попробовал уверенно шагнуть из салона, выпрямляясь во весь рост. Жуткий мат последовавший за ударом головой об потолок этого горе-выпендрежника сопровождался диким хохотом Брайта и долгим усталым выдохом Нотта. Студенты экономического факультета, как раз добравшиеся до их машины, выглядели удивленными. По крайней мере, Конг. Вад практически сразу насмешливо заухмылялся и, облокотившись о дверцу своего незадачливого парня, осведомился:

— Помочь тебе выйти из машины, пи?

Новая порция ругани была еще замысловатей предыдущей, но смысловой нагрузки не несла. Артит, больше не медля, выбрался наружу сам и проследил за тем, как Конгфоб, посмотрев на него, замер на мгновение, а потом направился в его сторону. С пресловутым букетом. Брайт, уже бодро разминающийся позади, конечно, не мог это не прокоментировать.

— А вот и цветочки подоспели. Я же говорил, Арт, что у тебя сегодня тот самый день.

Первокурсник, как раз выпрямляющийся после сделанного вай, бросил на наставника быстрый взгляд и зачем-то ответил, хотя делать этого явно не стоило.

— Это для невесты, пи.

— Так и я о том же, — Брайт опять довольно заржал, а Артит почувствовал, как заливается краской с ног до головы. Приглашая Конга, он даже не задумывался о том, что рядом с ними здесь постоянно будут находиться его друзья. Те шутки, на которые несложно было ответить еще несколько минут назад, рядом с младшим смущали за считанные мгновения, одновременно вызывая вспышку протеста. Третьекурсник не хотел, чтобы юноша становился объектом поддразниваний вместе с ним.

— Не обращай внимания, Конгфоб. Брайт почему-то решил, что стал мастером сатиры. Хотя, по-моему, он просто соскучился по подзатыльникам. Сказал бы раньше, я бы это уже исправил, — чуть развернувшись к другу, Артит всем своим видом постарался дать тому понять, что с юмором пора завязывать, но, конечно, на Брайта это не возымело никакого эффекта. Игриво подмигнув, тот просто переключился на следующую жертву, заорав во всю глотку:

— Нотт, я тебя, конечно, люблю, но даже не смей вставать рядом со мной! Если мы заявимся к пи’Туму тремя парочками, с надеждой на знакомство с нормальной девчонкой можно будет прощаться. Я не готов!

— Брайт, иди в з*д, — Нотт был лаконичен, но, видимо, не достаточно.

— Даже так я не согласен! Мне девушки нравятся!

Артит закрыл глаза и подумал, что вряд ли в таких условиях можно рассчитывать на какое-то серьезное общение. Да и вообще, они все-таки идут на праздник. Не обязательно же решать все сразу? Странная робость практически полностью захватила лидера инженеров, не позволяя открыто взглянуть на младшего, который стоял рядом и чувствовался уже на физическом уровне. Конг был невообразимо хорош, а ему самому немедленно стоило вспомнить, как правильно дышать. Кажется, он делал что-то не так: глубоко-глубоко вдыхая аромат легкого парфюма первокурсника, смешенный с запахом кожи юноши, Артит практически не выдыхал. В груди столько кислорода просто не вмещалось.

========== Часть 100 ==========

***

Конгфоб никогда прежде не задумывался о том, сколько раз может замирать сердце при одном только взгляде на другого человека, но сегодня этот вопрос всплыл в его сознании сам собой. Лидер инженеров, вышедший из машины, был настолько ослепителен, что хотелось хоть на мгновение прикрыть глаза в тщетных попытках избежать мучительной жажды оказаться ближе — так близко, чтобы каждой клеточкой тела можно было почувствовать свое восхитительное Солнце. Чтобы можно было полностью сгореть в его лучах, исчезая за доли мгновений, а потом вновь возрождаясь, но уже куда лучше и совершенней. Чтобы можно было любить. Просто любить до конца жизни, даря ему счастье.

Конечно, нелепо было бы считать, что подобную тягу можно прервать одним лишь закрытием глаз, и первокурсник не стал даже пробовать, сразу направляясь к человеку, что сиял для него ярче небесных светил. Понимая при этом, что рассчитывать на ответную радость сейчас все же не стоит. Вчерашняя правда по-прежнему тягостно опутывала душу первокурсника изнутри темным полотном, сковывая движения, и студент экономического факультета был искренне благодарен за то, что лидер инженеров вообще разрешил ему приехать сюда. Для Конга это было бесконечно важно, ведь свидетельствовало о том, что Артит действительно не злится на него так, как имел право, и юноша не собирался просить старшего о большем.

Не собирался, но… как же это оказалось тяжело! После приветствия лидер инженеров столь резко перестал обращать на него внимание, что первокурсник почувствовал себя так, будто у него вырвали из рук только-только врученный подарок. Шутливые поддразнивания, которыми обменивались наставники, все не прекращались, смех становился все громче, но ни единого взгляда от Артита в его сторону больше не было. Конгфоб покусывал губы изнутри, натужно улыбался и старался болтать наравне со всеми, но потребность хотя бы в минимальном взаимодействии со старшим, шагающим рядом, терзала все сильнее. И это было еще до того, как они пришли в дом пи’Тума.

Огромное количество гостей, не общавшихся, по всей видимости, с Артитом целую вечность, раз устремившихся исправить это сразу, как только они появились на территории празднично украшенного сада, просто било под дых. Конгфоб стоял вплотную к своему любимому и улыбался, улыбался, улыбался… но понимал, что постепенно эта улыбка теряет последнее подобие искренности. Он, всегда шедший на контакт первым, сейчас не мог смириться с ощущением того, что то мощное тепло, которое излучало его Солнце и которое с каждой минутой становилось лишь сильнее, без устали греет всех этих незнакомых студенту экономического факультета людей, тогда как присутствие самого Конга полностью игнорируется. Первокурсник уже не понимал: позвал ли его глава наставников сюда, потому что действительно хотел его видеть, или же, наоборот, хотел показать, что может радоваться жизни без него. Если все происходящее было наказанием, выбранным лидером инженеров за вчерашнее, то юноша предпочел бы другое. Впрочем, его никто и не спрашивал, а держаться было необходимо. Он не собирался позволять своим собственническим инстинктам брать верх. Они и так уже испортили предостаточно.

— Ребята, подождите! Сначала мы должны поздравить пи’Тума с пи’Фон! — притворно суровое воззвание Артита к собравшейся вокруг толпе вызвало у окружающих хор шутливых стонов и вполне реальную дрожь у Конгфоба. Если здесь еще оставалась надежда, что лидер инженеров, несмотря на свое дружелюбие, к присутствующим равнодушен, то по отношению к бывшему главе наставников такого точно сказать было нельзя. Конечно, было бы абсурдом считать, что на свадьбе можно проигнорировать жениха с невестой, но стремительно приближающийся к границе своего самообладания первокурсник чувствовал себя откровенно паршиво.

В итоге единственная более-менее сносная улыбка юноши досталась вместе с цветами пи’Фон, которая оказалась настоящей красавицей. Конгфоб не знал, что делало девушку столь неотразимой: идеально подобранное свадебное платье или счастье, струящееся из ее глаз, но она действительно затмевала собой всех на этом празднике. За исключением, конечно, его личного Солнца, но это в принципе было невозможно, и первокурсник этого ни от кого и не ждал.

После поздравлений пришлось справляться с пыткой фотографированием, где Артит неизменно оказывался рядом с женихом, и юноша уже хотел было восхититься собственной силой воли, что удержала-таки его от осуществления доходящего до зуда в пальцах желания увести лидера инженеров отсюда как можно дальше, но праздник на этом не заканчивался. Следующие три часа студент экономического факультета с мазохистским упрямством наблюдал за тем, как глава наставников воодушевленно перемещается от одной группы гостей к другой, и понимал, что ему все-таки тоже нужен перерыв. Совсем небольшой. Хотя бы крошечный… Когда Артит в очередной раз развернулся и отправился прямиком к оставшемуся почему-то в одиночестве пи’Туму, Конгфоб не выдержал и, извинившись перед стоявшими рядом с ним наставниками, пошел к воротам. Так будет лучше. Определенно будет лучше для всех.