Бездумно моргая и всматриваясь в опустошенно раскинувшегося перед ним парня, Артит еще долго осознавал, что болезненное ощущение, тянущее внизу живота — его собственное возбуждение, о котором он совершенно забыл, наслаждаясь восторгом, вызванным возможностью доставить удовольствие первокурснику. И пусть разобраться с ним было бы совсем несложно, но оно напоминало и том, что он обещал Конгу вовсе не минет, а нечто иное… Неуверенно сглотнув и вновь ощутив вкус, впервые распробованный только сегодня, лидер инженеров стянул собственную футболку и шорты, откидывая их прочь и перемещаясь к краю кровати, где стояла низкая тумбочка, в которой до сих пор лежали «подарки» Брайта. Там было все необходимое, но Артит по-прежнему не мог поверить в то, что использовать их предстоит ему. Настолько далеко он в своем воображении не заходил никогда, понимая, что просто не может себе этого позволить. Не с тем, кого он собирался отпустить. Не с тем, чей комфорт был куда важнее его собственного. Не с тем, кого он на самом деле так давно, отчаянно хотел видеть своим.

Сжав во вспотевшей ладони найденный в ящике блестящий пакетик и небольшой тюбик смазки, Артит оглянулся и тут же встретился с бездонным взглядом младшего, в котором светилось столько счастья, что передать его словами было бы немыслимо. Хотя дрогнувшие в улыбке губы первокурсника, конечно, попытались. Конг не был бы собой, если бы упустил этот момент.

— Знаешь, пи, это вранье, что люди не умеют летать. Рядом с тобой я всегда парю над землей. И на небесах оказываюсь постоянно. Это странное чувство, но лучше него я ничего не испытывал. И не хочу. Пусть всегда будет так. Можно?

Мгновенно повлажневшие глаза подсказали лидеру инженеров, что выдерживать подобный натиск он до сих пор совершенно не в состоянии, и пришлось дергаться назад к восхитительно открытому мальчишке, чтобы закрывать его губы поцелуем. В очередной раз теряясь между мечтами и реальностью и забирая с собой своего невероятного возлюбленного. Конечно, Конга это нисколько не останавливало — студент экономического факультета все продолжал нашептывать какую-то сладкую ерунду, но вперемешку с их жарким дыханием и бесконечным сплетением языков, ее смысл не складывался во что-то цельное, позволяя хоть немного справиться со столь не вовремя накатившей сентиментальностью. Хотя возбуждение это не то, что не унимало, а наоборот — делало абсолютно невообразимым.

— Ну же, Солнце… не тяни… умоляю… быстрее…

Уже скоро Конг задыхался не меньше него, и Артит через силу оставил в покое зацелованные губы младшего, позволяя тому судорожно втягивать в себя воздух, пока он со странной, не понятной для самого себя уверенностью раскатывал по собственному напряженному члену практически невидимый латекс и выдавливал на пальцы небольшое количество смазки. «Все будет хорошо, хорошо, хорошо…» — Артит повторял себе это вновь и вновь, вглядываясь в полные обожания глаза первокурсника. Шептал это и Конгу, бесчисленными поцелуями приникая к смуглой коже, пока пытался осторожно подготовить узкое кольцо мышц младшего для собственного проникновения. Не останавливаясь и не отступая, лидер инженеров заклинал целый мир лишь об одном — не допустить боли самого родного для него человека. Он готов был терпеть сколько угодно, только бы все и на самом деле было хорошо. Минута за минутой, соскальзывающие в вечность, не имели для Артита никакого значения. Единственное на чем он концентрировался — мягкие, ласкающие движения, позволяющие ему все полнее ощущать тесный жар первокурсника.

— Пи… Солнце… не могу… хватит… пожалуйста… — родной голос, окончательно потерявший осознанность, был практически неразличим, и наставник его не то чтобы услышал, скорее почувствовал, с внезапной ясностью понимая, что Конг вновь слишком близко шагнул к краю, за которым расстилалось одно лишь наслаждение, но после которого пройти весь путь вновь им будет еще тяжелее. На секунду зажмурившись, наставник чуть шевельнул уже тремя, нашедшими внутри младшего ту самую точку пальцами, срывая с губ первокурсника отчаянный стон, и прерывисто выдохнул. Наверное, да. Действительно — хватит.

Собственные мысли Артита нещадно путались, но подхватить стройные бедра студента экономического факультета, притягивая того еще чуть ближе к себе, он, конечно, сумел. Также, как и распределить новую порцию смазки на своем, давно подрагивающем от желания члене. Даже остановить быстрое движение Конга навстречу, когда он только-только начал входить в тесное пространство — и то получилось. Первые толчки были именно такими, как он планировал — неглубокими и очень осторожными, позволяющими партнеру приспособиться к непривычной наполненности, но потом… потом были губы младшего, к которым он неосознанно потянулся, и одно неловкое, слишком резкое движение, соединяющее их гораздо глубже, чем раньше, и тихий, предупреждающий рык первокурсника, когда он попробовал отстраниться, и сводящие с ума ощущения тесноты и жара, охватывающие так плотно… Не успев… не сумев вновь прийти в себя, Артит соскользнул в хаос древнейших инстинктов, что ничего не знали об ограничениях, но очень многое — об удовольствии. Не думая ни о чем, он по-настоящему жил в те мгновения, и понимал, что Конг — тоже.

========== Часть 96 ==========

Исступленный восторг, взорвавший мир вокруг миллиардами разноцветных осколков, сначала выдернул лидера инженеров в странную невесомость, а потом еще долго не позволял наставнику осознать действительность. Все казалось абсолютно нереальным, но по-настоящему прекрасным… И он не хотел с этим прощаться, дыша через раз и вслушиваясь в гулкие удары собственного сердца, что по прежнему билось быстро-быстро, будто он только вышел на финишную прямую после длительного забега.

— Пи… Солнце, это будет очень нахально, если я скажу, что хочу в душ вместе с тобой?

Мягкий голос Конга, в котором слышалась улыбка был подкреплен осторожным скольжением ладони первокурсника по его спине, и Артит непроизвольно прижался к своему возлюбленному ближе, наконец-то, понимая, что, хоть и сумел освободить студента экономического факультета от основной части своего веса после отключившего разум экстаза, но все еще полулежал на младшем, и тому, наверняка, было тяжело. Пушинкой наставник себя не считал.

— А… да… то есть нет. То есть идем, конечно! — завозившись в кровати, третьекурсник постарался слезть с Конгфоба как можно скорее, мазнул в процессе тому ладонью по животу, почувствовал липкую влагу, мгновенно залился краской и, зацепившись за одеяло, чуть ли не оказался на полу. Мысленно взвыв от собственной неловкости, Артит вскочил-таки на ноги у постели, но тут же замер, понимая, что на нем нет ни единого клочка одежды. Конечно, младший при нем неоднократно отправлялся в ванную нагишом, но чтобы он сам…

Панически завертев головой в поисках хоть чего-нибудь, чем можно было бы прикрыться, лидер инженеров упустил тот момент, когда с кровати встал и студент экономического факультета. Хотя это нисколько не изменило того факта, что первокурсник не стал обращать внимания на его тщетные попытки найти для себя одежду и просто обхватил его ладонь своей, утягивая за собой в коридор.

— Конгфоб! — неготовый к подобному маневру младшего, Артит непроизвольно попробовал выдернуть собственную руку из неожиданного захвата, но, видимо, слишком резко, потому что Конг чуть запнулся, оборачиваясь на ходу, а черты его лица почти незаметно, но несомненно исказились. Сердце наставника тут же ухнуло вниз, а голос сел до шепота — Больно?

— Немного непривычно, не более. Тебе не стоит об этом беспокоиться, — новая яркая улыбка, наверное, должна была подтвердить эти слова, но, если честно, наставника она не утешала ни капли. Все-таки после устроенного в постели безумия Артит не мог поклясться в собственной осторожности, а в адекватность восприятия Конга в этом вопросе он не верил вовсе. Тот был абсолютно безудержным, когда дело касалось занятий любовью, и ему ничего не стоило принять любой дискомфорт как должное.