Джек и Баки тем временем обсуждали задачи, которые стояли перед Джеком как перед министром. Минимальный опыт в этой должности у Джека уже был, практика подбора персонала тоже.

— Ты меня мог бы ненавидеть, — без какого либо перехода сказал Баки. — Корона, лицо, семья, Брок.

— Семью можешь сбросить со счетов, — сказал Джек. — Я никогда не ощущал от них поддержки. Брок… я надеюсь, мы договоримся. С лицом ничего не поделать, да и потом, это не твоих рук дело. Корона… — Джек вздохнул. — Корона. Носи, что уж. Если я не справился с ситуацией настолько, что меня расстреляли, а ты за несколько месяцев добился таких результатов, ты явно лучший король, чем я.

— А с Броком, да, договоримся, — одними глазами улыбнулся Баки.

Было странно не ревновать Брока, хотеть и Джека, тем более хотеть в собственном теле. Но Баки и сам был странным даже по меркам современного мира, что уж говорить по сороковые годы. Правда, сейчас в его рабочем столе лежал подготовленный приказ о разрешении однополых браков и приравнивании их в правовом аспекте к гетеросексуальным, в том числе и в праве на усыновление детей. Надо было народу дать хоть немного больше свободы, так почему бы не начать с самой обделённой части населения?

========== 9. ==========

Джек не впервые присутствовал на королевском Совете в качестве полноправного участника. Зато все остальные, кроме Баки, видели его впервые. Джек наблюдал за удивленными лицами, ловил настороженные взгляды. Он не улыбался — не положено по регламенту.

Джек отметил для себя, что советник Хэнсон, верный подхалим, остался при короле. Интересно, что такого он может насоветовать?

Баки сидел на месте короля и молча слушал доклады. Всем советникам был уже прекрасно известен его нрав и то, что молодой король отлично осведомлён обо всех делах, так что врать никто не решался. Только Хэнсон, как и при Сайласе, старался держаться поближе, не до конца поняв, насколько изменилась ситуация.

— Это понятно, — Баки прервал министра здравоохранения взмахом руки. — Но я слышу только слова. Почему у меня до сих пор нет смет и счетов? Из казны на переоборудование больниц выделена сумасшедшая сумма, на переподготовку врачей, а пока я слышу только оптимистичные оправдания и ни одного факта.

— Аудит? — ласково улыбнулся министру здравоохранения Джек.

Тот посерел.

— Аудит, — согласился Баки. — Сегодня же и направлю аудиторов.

Министр здравоохранения обжёг Джека неприязненным взглядом и сел на место, его руки заметно подрагивали, он кусал губы, мял в руках собственный отчёт.

— И в последний раз напоминаю непонятливым — растрата и присвоение бюджетных средств считаются государственной изменой и караются расстрелом. Ваши предшественники прилично нажились во время правления моего отца. Больше такое не пройдёт.

Баки говорил тихо, не повышая голоса, но под его тяжёлым, пронизывающим насквозь взглядом министры съеживались, втягивали головы в плечи.

Джек спокойно отчитался по своему направлению. Доложил, что посол Гефа просит об аудиенции у Его Величества.

— Хорошо, назначь на сегодняшний вечер, посмотрим, что он нового сказать может, — кивнул Баки и столкнулся с вопросительным взглядом Хэнсона. — Вас что-то не устраивает, советник?

— Нет-нет, как можно, Ваше Величество! Я только хотел осведомиться, какую группу аудиторов отправить в министерство здравоохранения.

— Я сам назначу, — недобро улыбнулся Баки. — И сам же буду принимать отчёты. И ещё, — он кивнул Томасине, позволяя раздать советникам проект закона об однополых браках. — Просмотрите, есть ли у кого что добавить по данному вопросу.

Джек вчитался в проект, тут же помечая на полях то, что хотел добавить. А добавить ему было что: еще в «прошлой жизни» он изучил европейское и американское законодательство по данной теме. Кое-какие нюансы Баки упустил.

Советники переглядывались, шептались, но негодовать открыто явно побаивались.

— Если кому есть что сказать, говорите, — велел Баки.

Ему даже было интересно, кто что скажет. Да, он разогнал прошлый Совет, почти никого не оставив на своих местах, но это не означало, что сидящие перед ним люди прогрессивны и открыты к новому.

— Вот тут, — сказал Джек. — Я бы предложил административное наказание за отказ сдавать жилье однополой паре, за отказ в любом виде коммерческого обслуживания и за публичные оскорбления.

— Достойно, — согласился Баки, добавляя в свой вариант и эти пункты. Он как-то не подумал про подобное ущемление, так как сам с таким не сталкивался. Кто бы что посмел что-то не так сделать Зимнему Солдату, а Баки Барнсом он был давно.

— Простите, Ваше Величество, — с места поднялся чернокожий священник. — Не слишком ли много вы на себя берете? Библии противно все это, да и ваш отец, набожный человек, полностью был против таких… пар.

— Я не собираюсь руководствоваться сводом законов и историй, которые пять тысяч лет назад придумало для себя маленькое пастушье племя, — заявил король. — Мы современное просвещенное европейское государство. Светское государство. Что-то, насколько я помню, преподобный Сэмуэлс, кашрут вы не соблюдаете? Ведьм не разыскиваете, не убиваете? Что ж так лицемерно? Или вы подчиняетесь библии в каждом своем шаге, или не подчиняетесь вообще, а не выбираете, как в ресторане: это правило мне нравится, это не нравится, его не хочу.

Преподобный не нашёлся, что ответить, сел обратно на свой стул, сцепив пальцы перед собой в замок, как бы отгораживаясь от происходящего. Баки сделал пометку у себя в планшете больше не приглашать на заседание Совета священника, ни к чему это.

Больше дельных предложений не поступило, и Баки, не устраивая голосования, подписал указ.

— Со следующего месяца он должен вступить в силу.

Джек несколько раз свел ладони, аплодируя. Он чуть не рассмеялся, ловя возмущенные взгляды остальных министров.

Совет затянулся до самого вечера. Баки дотошно ковырялся в каждом предложении и отчёте, хмурится, чем чуть ли не до икоты доводил.

— Что же, — Баки откинулся на спинку кресла. — На сегодня закончим. Аудиторы проверят бухгалтерию министерства здравоохранения в течение недели, и я решу, как быть дальше. Всем спасибо, все свободны.

Министры с облегчением расползлись. Джек задержался.

— Ваше Величество, вы намеренно проигнорировали обеденный перерыв? — спросил он, зная, что глаз и ушей в зале Совета множество.

— Мы слуги своего народа, — немного пафосно заявил Баки. — И прежде должны думать о его благе, а не о собственном.

Что там обед? Министрам, словно школьникам, приходилось даже в туалет отпрашиваться.

— Безусловно, — согласился Джек. — Да и глупеют люди с голодухи.

Баки стянул с себя пиджак, швырнул его на спинку кресла и ослабил галстук. Единственный, кому были позволено вольности в зале Совета — это Джек. Только ему спустя два часа после начала был принесен кофе с небольшими, на один укус, сэндвичами. Баки обнял его, ткнулся носом в шею.

— Тебя попробуют купить, продайся. Хочу узнать всех, кто что-то замышляет.

— Я дорого стою, братец, — шепнул Джек Баки и, не удержавшись, лизнул мочку уха. — Слушай, мы хотим в ЕЭС?

— Нет, не хотим. Слишком много обязательств и слишком мало бонусов. Чем меньше о Гильбоа знают, тем безопаснее для вас с Броком. Вас ищут и будут искать, — выдохнул Баки, коснулся губами шеи Джека под подбородком.

— Вот и я так думаю, — согласился Джек. — Пойдем ужинать, нас наверняка Брок ждет.

— Брок солдатиков гоняет. — Баки стиснул Джека в объятиях сильнее, притерся пахом к его бедру. — Он может в казарме ночевать остаться.

— Пойдем уже, нечего шоу для Томасины устраивать, — потянул его к выходу Джек. — Королева уехала, весь дворец в нашем распоряжении, за Броком пошлем.

Брок явился во дворец ровно к тому моменту, как машина Его Величества Джонатана Бенджамина затормозила около главного входа. Он вышел весь перемазанный тактическим гримом и оружейный смазкой. Запах пота сшибал с ног.