– Кстати, об экзаменах, – болтала тем временем моя спутница. – На следующей неделе я подаю документы в Академию Моды.

Значит, я тоже.

Ну… не могу сказать, что в восторге от идеи, но, определенно, могло быть и хуже.

– Родители отреагировали нормально?

Что-то ее личико вдруг стало очаровательно невинным, и эта ангельская улыбка…

– Скажу им, когда сдам экзамены, – призналась Шантия.

– Не самый удачный план. – Мне вечно выпадала роль голоса разума, к которому никто не прислушивается.

Ничего не поменялось и в этот раз.

– Я уже все решила! – запальчиво заявила моя госпожа. А в следующую секунду с сомнением всмотрелась в меня: – Лэли, ты же меня не предашь?

По такой мелочи? Точно нет.

– Лучше думай о том, как тебе потом от отца влетит.

– Знаешь же, он мне все всегда прощает!

Это было чистой правдой, кстати. Даже когда его обожаемая дочь выкидывала нечто такое, за что ее убить было мало.

К концу разговора мы как раз подошли к воротам. Нажать на звонок не успели, к нам выбежал дворецкий, распахнул калитку и забрал у обеих сумки с книгами, а в холле еще и пиджаки от школьной формы. На улице было жарко, но в школе строгие правила.

Одна из горничных возникла рядом, держа в руках поднос, на котором стояли два стакана, наполненных водой со льдом.

– Девушки, прошу пройти в большой каминный зал, – отдышавшись, сообщил дворецкий. – Там вас ожидают родители.

Шантия недовольно передернула плечами под рубашкой с эмблемой частной школы, где мы учились, и улыбнулась пожилому мужчине с кучеряшками вокруг обширной лысины.

– Хорошо, Нескинс.

И потащила меня за руку в указанном направлении.

Хотя лучше бы сейчас принять душ и переодеться.

– Мам! Пап!

Дочь по очереди поцеловала в щеки родителей – респектабельного, но уже немолодого и в последние годы полнеющего мужчину в сшитом на заказ личным портным костюме и старомодном шейном платке вместо галстука, и худую, вечно недовольную женщину со стильной укладкой. Прическа и стройность, ради которой леди Саммер прикладывала титанические усилия, только подчеркивали брезгливо-недовольное выражение лица и появившиеся уже морщинки на оном. А впрочем, я бы тоже, наверное, ходила с такой миной, если бы мой муж несколько раз в неделю ночевал в спальне моей Лейилин.

Последняя, кстати, была здесь же. Ей досталась теплая улыбка от Шантии.

Я тоже улыбнулась и приветственно кивнула всем.

– Сядь, Шантия. – Министр расцепил кольцо дочерних объятий и указал на место на пухлом диванчике рядом со мной. – У меня важная новость для тебя.

Проникнуться она пока не прониклась, но послушно плюхнулась на мягкое сиденье.

– Прислали мое платье?

Нет, эти курицы на нее определенно ужасно влияют. Даже до меня дошло, что раз господин министр в середине дня вдруг оказался дома, дело серьезное и к тряпкам отношения не имеет.

– Какое платье? – Отец удивленно приподнял седеющие брови.

– Для моего выпускного! – нетерпеливо дернула ножкой его наследница. – Которое мы вместе заказывали!

– Ах это. – Он или вспомнил… но скорее просто притворился. – Забудь. Ты не идешь ни на какой выпускной. Вообще выкинь из головы все эти глупости. Я договорился о браке для тебя.

Легкая бледность всего секунду продержалась на лице Шантии.

– Инвуд уже попросил моей руки?! – Она попыталась обрадоваться. – Но… Это так внезапно. Мы хотели сначала поступить, отучиться, а уже потом…

– Его высочество Инвуд Эндорн, третий принц Эстергардский? – В этот раз министр удивился определенно больше, чем когда она заикнулась о платье. – Он здесь при чем?

Шантия прикусила губу.

– Мы любим друг друга. И… разве третий принц – не лучшая партия для дочери первого министра?

Честно говоря, я тоже так считала, хотя этот недалекий индюк мне не особо нравился. И пусть бы на меня как угодно смотрели и таскали по любым тестам и проверкам, но если бы после их с Шантией свадьбы он попытался наведаться в мою комнату, я бы врезала ему по лбу бронзовым подсвечником, коллекционной вазой и еще чем-нибудь тяжелым добавила.

– Моя умная, чудесная девочка. – Министр вроде бы умилился, но из его глаз не исчезло напряженное выражение. – Это, несомненно, было бы так, если бы твоей руки не попросил король Арнеара. Это дополнительное условие важной для нас сделки, поэтому я уже дал ответ. Начинайте собирать вещи, девочки. Вы уезжаете через неделю.

Ясно теперь, откуда напряжение. От нас ждут паники, истерики и показательных угроз заморить себя голодом. От Шантии ждут, потому что я в любом случае сделаю, как она скажет, и все это одобрят.

– К-как король? – Она не сорвалась, просто сильно побледнела.

– Ну, не сам, разумеется. – Отец заметно расслабился и расщедрился на какие-то объяснения. – Со мной связалась его мать и попросила руки моей дочери для своего сына. А поскольку сыновей у нее двое, и младший из них инвалид, из тех, что ничего не соображают, только пускают слюни и невнятно мычат, речь о браке его величества.

Шанти судорожно выдохнула и ледяными пальцами вцепилась в мою руку.

– Я уже подписал необходимые документы, – закончил министр.

– Небо, мы даже мечтать не могли, что тебе выпадет такой шанс! – Леди Саммер прижала ладони к груди.

– Ведите себя хорошо, девушки. Не опозорьте семью, – добавила Лейилин.

Ногти впились в мою ладонь до крови. Захотелось неприлично ругаться.

Не на Шантию.

Впервые мне стало ее жаль.

Как так можно вообще?!

– Я поняла, – пролепетала богатая наследница.

– Всегда знал, что моя дочь умница, – скупо улыбнулся министр. – Я добился, чтобы тебе разрешили привезти с собой твои вещи и Лейилин, хотя с последним есть проблема.

Теперь уже я задергалась:

– Какая? – И осторожно отцепила от себя руку Шантии.

Я, конечно, ее собственность, но хватит уже меня царапать!

– Если очистить все это от шелухи традиций, получится, что Лейилин – это особый вид рабства. – Министр потер переносицу и серьезно взглянул на нас по очереди, чтобы осознали необходимость слушать и вникать. – А в тех местах оно отменено и запрещено. В любой форме. Больше того, придя к власти, новый король ужесточил законы, и теперь, девушки, если вскроется истинная природа ваших взаимоотношений, Шантии, как владелице рабыни, будет грозить казнь.

Вместе с ней и мне, потому что мы связаны ритуалом.

А разорвать его нельзя, так что… влипли.

– Идеальная причина, чтобы не ехать, – осторожно заметила я и прямо посмотрела в лицо министра.

У Лейилин не бывает детей, последствия ритуала, так что я в принципе ничего не могу знать о том, как должны родители относиться к своему ребенку. Но что-то внутренне подсказывало, что точно не так, как те индивидуумы, которые отдали меня чужим людям за деньги, пусть и в богатую безопасную жизнь. И не так, как господин министр, который отправляет Шантию непонятно куда и непонятно к кому, еще и с риском для жизни.

– Боюсь, от меня это не зависит, – не понятно, с настоящим ли сожалением покачал он головой. – Наш король требует, чтобы брак состоялся.

– Мы скажем семье жениха, что Лэли приемная дочь, – вмешалась леди Саммер.

Неплохо, но…

– А как вы объясните ему тот факт, что я всю жизнь собираюсь провести возле сестры?

– Вместе с характеристиками Шантии представителю жениха была предоставлена информация и о тебе. – Господин министр, конечно, все предусмотрел. – Среди прочего там написано, что ты бесплодна. А поскольку в Арнеаре женщина прежде всего жена и мать, претендовать на тебя никто не станет.

Сложно сказать, было ли чувство, которое я испытала, облегчением.

– Стоило еще приписать, что я заразная, – буркнула себе под нос.

Присутствующие притворились, что не услышали.

Засыпая, я слушала, как Шантия рыдает в своей комнате. Возможно, следовало пойти к ней, но чем я могла помочь? Подругами мы не стали, хоть и провели всю жизнь под одной крышей. И даже в детстве, когда Шантия боялась спать без ночника и устраивала истерику всякий раз, когда его выключали, я просто спускалась к ней и включала свет. Так и не поняла, почему она не могла сделать это сама, только сжималась под одеялом и плакала. Потом звала леди Саммер, чтобы она ее обняла, и уходила к себе. И еще долго лежала, раздумывая, почему она кричит, вместо того чтобы встать с кровати, сделать несколько шагов и щелкнуть выключателем.