— Пора, Азула, — коротко сказал он, прежде чем прошептать заклинание передачи энергии, привычно украсившее пояс и запястья Хозяйки Огня вращающимися кругами голубоватых рун, отчётливо заметных в полумраке цеха. — Яви всю свою силу.

Девушка молча заняла своё место и начала раздувать пламя, разом окрасившееся в голубой. Как и в прошлый раз, печь загудела на пару тонов выше. А сплавившиеся в каплю клинки вспыхнули ещё ярче, разбрасывая подхватываемые воздушным потоком искры и пламя выжигаемых примесей. Вихревой тигль работал как часы, и вскоре в ловушке осталась только небольшая капля чистого чёрного металла.

— Тоф, давай.

По его команде слепая пододвинула каменный лоток с немного подточенным с одного конца бруском чистого чёрного металла под дополнительно углублённое ради удобства размещения формы основание печи, и привычным ударом оземь подбросила его каменной колонной. Однако огненный смерч с большим трудом мог справиться с такой тяжёлой чушкой. Даже с учётом специально изменённой конфигурации воздушных потоков, которые отделили её от уже имеющегося в активной зоне расплава, чтобы его не расплескало резким ударом и не повредило внутреннюю термозащиту. Её начало болтать из стороны в сторону, от чего нарушалась стабильность потока.

— Поддай жару, Азула! — крикнул Никола, глядя на происходящее через смотровое оконце и судорожно пытаясь удержать установку под контролем.

Однако воздушный тигль оказался слишком инертен и почти невосприимчив к резким изменениям потоков охлаждающей рубашки. А слиток чёрного металла - слишком тяжёлым и большим, чтобы так быстро расплавиться. Попытка стабилизировать его за счёт поперечного сжатия активной зоны привела к тому, что брусок начало мотылять в разные стороны. Амплитуда его пространственных колебаний только усиливались, так что даже колдун уже не на шутку перепугался, что эти биения разрушат защитный слой охлаждающей рубашки, что приведёт к расплавлению термозащитной плитки и катастрофическому разрушению печи, которое ему не поможет пережить даже перегруженное защитное поле доспеха. Особенно когда вместо равномерного гула установка начала ритмично ухать, подобно набирающему ход паровозу.

Но, к его удивлению, вмешался аватар. Почувствовав неладное в поведении чародея и обслуживающих печь инженеров, он неожиданно встал в стойку, громко топнув ногой. Его татуировки и глаза засияли белым светом, после чего он принялся делать какие-то замысловатые пассы руками. Каким-то невероятным образом ему удалось скрутить потоки раскалённого воздуха в тугой смерч, восстановив уже практически распавшийся вихревой тигль, и вскоре непокорный слиток начал медленно оплывать, пока окончательно не утратил форму, превратившись в точно такую же каплю, только побольше. Которая слилась со свежевыжженным металлом как только выдохшийся мальчишка отошёл от печи и воздушные потоки вернулись в привычную конфигурацию.

— Хорошо. Держи этот режим, Азула. Я за формой, — сообщил колдун, отходя от смотрового окна. — Тоф и ты, с татуировкой, за мной.

Меченый с дядюшкой старались как могли, но даже по цвету формы было понятно, что нагрев получился неравномерным. Пришлось напрягать аватара, чтобы он помог им довести дело до ума. Когда же цвет камня стал ровного малинового цвета, пришла пора завершающего этапа. При помощи ухвата из двух полукруглых камней маги земли поместили форму прямо под печь. И когда температура и сила воздушных потоков начали падать, чёрный металл сияющей струёй полился в воронку, заполняя отведённый ему объём.

— Наконец-то, — сказала запыхавшаяся Азула, отходя от печи. — Воды!

— Ещё не всё, — заверил её колдун, рассеивая заклинание передачи энергии и мысленно готовясь к кульминации процесса. — Вынимайте.

Когда же пышущую нестерпимым жаром форму достали из под печи, аватар под его чутким руководством установил в воронку каменный поршень. На который потом сверху дополнительно надавили крупным камнем, чтобы получить хоть какое-то подобие гидравлического пресса для литья под давлением, которое было призвано компенсировать слабую гравитацию, пока клинок будет застывать. А чтобы он застыл правильно, был подготовлен следующий этап.

— А теперь, мальчики и девочки, осторожно поднимаем форму, несём её к вон тому тиглю, и опускаем внутрь. Только аккуратно и очень медленно.

— Но там же расплавленный металл! — удивился старик.

— Делайте что велено. Сперва самый кончик. Вот так.

Вспыхнули круги голубых рун вокруг запястий чародея, который пустил в ход весь свой магический потенциал, направляя на будущий клинок поток заклятий. Накачивая магической энергией эту бездонную пропасть, чтобы придать ей новые свойства. Когда кончик формы опустили в тигль, цвет расплава в месте касания из желтоватого почти сразу перешёл в белый. Металл разве что не кипел. Но главным было то, что он отводил тепло гораздо быстрее воздуха. И это позволяло контролировать точку кристаллизации расплава. Которая была хорошо заметна через визор на тонком плане бытия, как линия преломления отражения поглощаемой магической энергии.

— А теперь медленно опускаем. Ещё медленнее. Вот так. Да.

По изменению цвета формы было заметно продвижения температурного фронта. И ожидаемой волны кристаллизации, что следовала за ним неотступно. А пока она медленно продвигалась к вершине, чародей продолжал плести одно заклятье за другим, которые всё так же разбивались о чёрный металл, обращаясь в ничто. И так продолжалось до тех пор, пока заготовка не достигла дна тигля.

— Так и оставьте. А теперь все отошли подальше. Пусть остывает.

— Не думал, что отлить меч будет так сложно, — вздохнул меченый.

— Не пытайся понять то, что не можешь, Зу-Зу, — устало ответила ему сестра. — Даже я не всё понимаю из того, что творит мой друг. Тебе же и вовсе не стоит напрягаться.

— Зачем заливать жидкий металл в форму, а затем пихать эту форму в другой чан жидкого металла, дядя? — недоумевала Бейфонг. — Я думала, что надо наоборот, как можно быстрее остудить, чтобы меч стал твёрже.

— Я хотел получить монокристаллическую отливку, — буркнул Никола, опускаясь на одно колено и доставая боевой нож из ножен.

— Чего? — переспросила слепая, но он не ответил, сосредоточившись на более важном деле.

Когда Азула ещё только припёрла под стены цеха этот детский сад, варкастер принял ряд мер предосторожности, что должны были защитить его наработки от их загребущих лап. И большой защитный круг, начерченный на полу, был одним из них. Теперь же он выжег кислотой с кончика клинка последнюю руну и произнёс слова активации заклятья. Чтобы никто кроме него точно не смог подойти к отлитому сегодня клинку.

— А можно на нормальном языке?

— Да как бы вам это объяснить то попроще… Всё вещество на свете может находиться в трёх агрегатных состояниях — жидком, твёрдом и газообразном. Всё зависит от давления и температуры. Есть ещё гипотеза о возможном четвёртом состоянии, но это пока только предположения. Когда материя переходит из жидкого в твёрдое состояние, то в зависимости от структуры вещества происходит кристаллизация. В этом плане металл что тот же водяной лёд — множество спаянных вместе кристаллов. В зависимости от состава сплава и скорости охлаждения, кристаллы могут быть крупнее и меньше, меняя свою форму и рекомбинируясь. Порой для этого металл даже не нужно полностью расплавлять, а хватает простого нагрева. На этом основана термическая закалка. Но суть в том, что связь между кристаллами значительно слабее, чем внутри одного кристалла. Но они такие маленькие, что невооружённым глазом этого почти не видно.

— Эгей, шумелка, ты сейчас с кем разговаривал?

— Если совсем коротко, то сейчас мы сделали так, что в расплаве было всего одно зерно кристаллизации — на самом кончике. Таким образом всё лезвие — один большой кристалл. Который гораздо прочнее чем поликристаллическое.

— Кристальный клинок, — хмыкнул меченый.

— Даже если бы я отлил его из обычной стали, его не смогли бы разрубить или разбить никаким другим клинком, — с гордостью возвестил Никола. — Но мы отлили его из чёрного металла, а потому он будет нерушим. Особенно когда я закалю его волшебством.