— Конечно правда, — улыбнулась Аюн, слегка хлопнув её пальцем по носу. — Как бы я хотела, чтобы у меня была такая милая дочь.

— Но что вам мешает? — в растерянности ляпнула принцесса, даже не подумав о том, что невежливо задавать такие вопросы. Но о своей ошибке она догадалась только по повисшей в зале тишине, поскольку все придворные дамы и служанки замерли, не смея проронить ни звука, и только с тихим ужасом глядели на свою помрачневшую госпожу.

— Есть в этом мире что-то, над чем не властны даже величайшие короли и императоры.

— Вы не можете рожать?

— Я совершенно здорова, — с кривой усмешкой ответила всесильная повелительница, глядя куда-то в окно. — Но мне не от кого рожать.

— Но ведь в вашей стране столько мужчин…

— И что толку? Императрица не имеет права плодить ублюдков от первого встречного, — неожиданно жёстко рубанула эта надменная правительница, одного слова которой было достаточно, чтобы стереть с лица земли целые племена и народы. — Рождённый вне брака ребёнок не имеет права на престол. И как мудрая правительница, которая любит свой народ и свою страну, я не стану в угоду своим низменным желаниям ввергать их в кровавую пучину гражданской войны, в которую выльется борьба за престол между незаконнорождёнными детьми и дальними родственниками.

— Так вы не замужем?

— Нет.

— Тогда просто выйдите за того, кто вам больше нравится. Вы же главная в этой стране!

— Не могу, — разве что не выплюнула Аюн, тяжко вздохнув. — Я не могу выйти замуж за простолюдина, потому что женихом императрицы может стать только благородный мужчина. А выйти за первого попавшегося дворянина я тоже не могу, потому что это пошатнёт баланс сил в стране и приведёт к смуте, чего я допустить не могу.

— А взять приёмного?

— По закону он не будет иметь права на престол. Только наследник крови может получить корону Хадорской Империи.

Азула так и не нашлась с ответом. Ей-то эта женщина в золотом платье, что одним ударом посоха заставляла громадный зал, полный расфуфыренных и надменных вельмож, замереть в благоговейном страхе, внимая каждому её слову и жесту, казалась всемогущей. Идеальной правительницей, которой она сама хотела бы стать. Но хозяйка огромной страны и непобедимой армии только что расписалась в своём бессилии. В том, что оказалась заложницей традиций, законов и собственной власти. В том, что владея всем, о чём только можно мечтать, была несчастна.

— Поэтому я не могу понять твоих родителей, что бросили тебя одну перед лицом этого жестокого мира, отправив за тридевять земель в чужую страну. Такую нежную и беспомощную.

— Как думаете, сколько мне лет?

— Восемь лет? — пожала плечами собеседница.

Принцесса только фыркнула на такое заявление. Даже Никола поначалу считал её старше.

— Шестнадцать!

— И что, у вас там все такие? — с недоверием спросила императрица, снова оглядывая её с головы до ног.

— Всё дело во мне. Я больна очень редкой болезнью, — на лету придумывала Азула, у которой родился отличный план, как сделать этот сон гораздо приятнее. — Врачи говорят, это врождённое. Из-за неё я такая слабая и почти не расту. Говорят, такие дети рождаются редко и погибают в младенчестве. Но отец заботился обо мне, растил как нежный цветок в теплице. Когда стало ясно, что мне суждено занять трон, это стало проблемой. Отец слышал истории о вашей стране. Об учёных, что познали все тайны бытия и создали поразительные механизмы. О могучих колдунах, что оживляют бездушную сталь. О зачарованных доспехах, что неуязвимы ни для стрел, ни для клинков. О чародеях, которым по силу излечить любой недуг.

— Но зачем так рисковать единственной наследницей?

— Не единственной, — с грустью вздохнула принцесса. — У меня есть старший брат. Но он страдает от другого недуга, который не излечить ни одному колдуну.

— Какого, если не секрет?

— Он просто дурак. Дни напролёт играет в солдатиков да машет саблей. Его даже читать еле-еле научили. Отец боится, что он погубит страну, развязав войну, в которой не сможет победить.

— Понятно, - кивнула Аюн. — Дурак у власти хуже безумца. Моя страна уже сталкивалась с подобным. Много полей до сих пор усеяно костьми и металлом после той войны, в которой этот бешенный рубака сложил свою голову, не принеся своей стране ничего, кроме горечи поражения да безутешных вдов.

— Поэтому мой отец готов рискнуть всем, чтоб я поправилась. Говорят, ваши колдуны умеют творить настоящие чудеса.

— А разве в твоей стране нет колдунов и магов?

— Есть, и много. Но они все стихийные маги огня. Поэтому наш архипелаг и называют Страной Огня. Среди нас нет мастеров, что могут зачаровать меч или излечить больное тело.

— Я могу приказать моему лекарю взглянуть на тебя. Но Азула, дочка, твой недуг врождённый. Такие вещи нельзя вылечить.

— Я знаю, вашим колдунам по силам превратить немощного задохлика в великого воина!

— У всего есть своя цена. И тебя она не устроит.

— Я готова на всё ради того чтобы стать нормальной!

— Но не распрощаться с собственным разумом! — неожиданно рубанула императрица. — Ты умная девочка, Азула. У тебя светлая голова, что дано не многим. Не стоит менять этот дар на грубую физическую силу.

— Вам не понять. Вы такая большая и сильная. Вы можете пойти куда угодно и делать что угодно. А я маленькая и слабая, — заявила принцесса, решив давить на жалость. — Я не могу никуда пойти без сопровождающего. Мне нельзя гулять, как остальным. Играть как остальным. Кататься на носорогах. Мне ничего нельзя. А я хочу быть как все. Быть такой же сильной как вы!

— Это очень опасно. Ты можешь погибнуть.

— Я готова рискнуть! У нас право на трон принято доказывать не только кровными узами, но и силой. А меня может забить даже ребёнок. Не говоря уже о брате.

— Будь твоя страна поближе, я бы просто послала туда пару легионов, чтобы силой оружия возвести тебя на трон.

— Даже вся ваша армия не спасёт мою династию, — Азула решила сыграть на материнских чувствах дылды. — Врачи говорят, что я не смогу рожать. И у меня никогда не будет детей.

Повисло тягостное молчание. Судя по тому, как нахмурилась императрица, слова принцессы угодили прямо в цель, задев за живое.

— В таком случае я просто не могу отказать, — наконец ответила Аюн, беря свою говорящую куклу на руки и поднимаясь из кресла. — На твоём месте я бы тоже рискнула всем.

Взмах рукой, щелчок пальцев, и словно по волшебству возникший за спиной госпожи слуга уже протягивает ей тот самый золотой посох, вкладывая в раскрытую ладонь. Один оглушительно громкий удар, и вся свита императрицы исчезла. Ещё удар, и в зал ввалился здоровенный старикан с пышной бородой в расписной броне, толстый как бочёнок. Ещё удар, и из-за спины толстяка вышла женщина с соломенными волосами и лицом, обезображенным глубоким шрамом, в чёрной броне и непомерно высокой шапке из белого меха. А когда эта аляповатая парочка поклонилась повелительнице, та озвучила свою волю, приказав излечить недуг своей гостьи и доставить её домой.

Толстяк только покачал головой, беззвучно пошептался со своей напарницей, после чего кивнул ей, по отечески потрепав по плечу и вышел. А эта отвратительная женщина хищно улыбнулась, звонко хлопнув в ладоши. И в следующий миг принцессу подхватили с рук императрицы двое здоровенных мордоворотов и поволокли вслед за беловолосой.

— Отпустите меня! Мне же больно! — кричала Азула, не в силах вырваться из стальных лап этих верзил, тисками сжавших её руки. Но её крики, жалобы и протесты игнорировались. Да и от одного взгляда на этих воинов пробирала дрожь. Голые по пояс, они были подобны двум горам бугрящихся мускулов, гремящих свисающими с их ошейников цепями. Даже их лица были скрыты пугающими масками. А по лезвиям их глеф скользил уже знакомый узор из кричащих лиц, перетекавших из одного в другое. Только вместо резного дерева их оружие было из светящегося мягким зелёным цветом металла.

— Куда вы меня тащите? — спросила перепуганная девушка у шедшей впереди проводницы.