— А ты когда-нибудь здесь был? — уточняет Стив, посмеиваясь.

— Нет, но с гуглом разберемся.

Пока Стив пытается доказать, что никакой гугл не будет лучше экскурсовода (ну или хотя бы Тора, который здесь ориентируется), а Тони упрямо говорит, что лучше поисковика мир никто не знает, время бежит. Они заказывают самую обычную пиццу, даже не подумав о том, что здесь может быть что-нибудь более национальное и интересное, а когда Тони снова пытается его поцеловать, над их головами внезапно грохочет знакомый голос:

— Вот вы где!

— Серьезно? — рычит Тони. — Хватит портить мне свидания!

Стив поднимает глаза на друга и видит за его спиной Локи. Он выглядит, как бледная тень, и кажется очень недовольным, будучи явно не в восторге от общества брата. Это какой-то другой вид злобы: не картинно сложенные руки на груди, вздернутые брови и презрительная гримаса. Локи стоит словно по струнке. Его лицо искажено, губы побелели, глаза сверкают. Если бы Стив не понял, что он в гневе, то подумал бы, что Локи заболел. Кожа его даже чуть-чуть позеленела.

— Садись, брат, — бросает Тор, сам приземляется на стул и кивает на место напротив. Его слушаются беспрекословно. Тони скашивает на них глаза, Стив старается вести себя как ни в чем не бывало, но недоумение и беспокойство так и рвутся наружу.

Конечно, нетрудно было догадаться, что между ними возникнет напряжение, но у Локи такое лицо, будто его силком сюда притащили, хоть Тор и не выглядит даже грозным.

— Все в порядке? — уточняет Стив. Никто не отвечает.

— А вы чего тут забыли? — хмыкает Локи. — Ладно, ты, — он кивает на Стива, — но Старк?

— Я спонсор операции, — самодовольно заявляет Тони и поправляет ворот рубашки. — А еще я все пытаюсь приударить вон за этим красавчиком, — он подмигивает Стиву.

— Мерзость, — таков вердикт Локи, и не стоит обращать на это внимания, но Тони внезапно переводит на него взгляд и шипит:

— Прости? У тебя с этим проблемы?

— О нет, — вздыхает Тор.

— О да, — Локи скалится. — У меня с этим огромные проблемы. И у вас сейчас тоже будут, если не перестанете выставлять это все напоказ.

— С каких пор ты заделался в гомофобы? — уточняет Стив.

— А с каких пор ты заделался в бесчувственные мрази, которые через неделю после расставания с одним парнем появляются у него на глазах с другим?

Локи злобно сжимает кулаки, Тони подозрительно на них косится, а Стив просто устало вздыхает. Ему надоело лгать.

— Эй-эй, — зовет Тор и берет Локи за руки. — Все в порядке. Я не против. Меня это не задевает, — Тор подбадривающе улыбается, но Локи кажется недоверчивым.

— Если бы они не были братьями, я бы принял их за влюбленную парочку, — шутит Тони, наблюдая за тем, как Локи смягчается и сочувственно улыбается брату. Но только это срывается с его губ, Тор вздрагивает и выпаливает:

— Ты что, сказал ему?!

Стив теряется от внезапного обвинения в свой адрес.

— Сказал что? — уточняют в один голос Локи и Тони. Тор убирает руки со стола и бормочет:

— Ничего

— Я просто так же шутил, — спохватывается Стив. — Что вы иногда так выглядите. А Тор ненавидит эти шутки.

— Дебильные шутки, — подхватывает Тор с таким удрученным видом от своей глупости, что это нельзя не заметить. Локи растерянно хлопает глазами, а затем все-таки выдыхает:

— Они же просто кретины, не обращай внимания. И это не так уж оскорбительно.

Тони открывает рот, но Стив резко бьет его по ладони.

— Ау!

Вместо того, чтобы начать ругаться вслух, Стив хватает телефон, набирает текст и показывает его Тони.

«Если скажешь еще хоть что-нибудь на эту тему, обломится тебе со мной свидание. И вообще все свидания со мной, какие могли бы быть».

Тони удивленно приподнимает брови, но ему хватает ума не выспрашивать. Он только еще раз бросает взгляд на братьев, а затем внезапно начинает возмущаться: «Ну и где же пицца, которую нам должны были принести?!»

Пицца приходит моментально, а Стив всеми силами пытается разрядить обстановку. Он начинает уточнять, успеют ли они посмотреть достопримечательности и когда они планируют возвращаться.

— Я думал, вы пробудете хотя бы до завтра, — заявляет Локи. — Вы же только прилетели.

— К тому же, — согласно кивает Тор, — Локи еще нужно вещи собрать перед полетом.

— Но я никуда не лечу.

За столом поднимается хор одновременных возгласов: «В смысле?!», «Ну, началось…», «А пицца здесь все-таки супер!»

И пока Тони наслаждается кушаньем, Стив негодует, а Тор пытается спорить, Локи только безразлично пожимает плечами и говорит, что здесь ему хорошо. В какой-то степени Стив его понимает. Каждому нужен отдых от всей этой американской суматохи, а Копенгаген производит довольно спокойное впечатление. Миленькие маленькие улочки, улыбчивые люди — здесь уютно.

— Со мной все в порядке, — заверяет Тора Локи. — Я сообщу свой новый номер. Ты сможешь звонить, когда тебе угодно. И обещаю ни во что не ввязываться. Мне просто хочется начать все с чистого листа. А Америка для меня как… старый поношенный сапог.

Тор хмурится, но согласно кивает. Стив уверен, что тот не доверяет обещанию ни во что не ввязываться.

— Тогда, думаю, на денек можно задержаться, — произносит Тор. — Кто знает, когда я еще тебя увижу.

— Вообще-то, скоро зачетная неделя, — напоминает Стив, но Тони начинает ныть. С самым возмущенным, обиженным и грустным лицом он доказывает, что ничего не случится, веселья в жизни не так много, его не стоит откладывать, а сам Стив — зануда вселенского масштаба.

Оказавшись в меньшинстве, Стив сдается и совсем не жалеет об этом, когда они выбираются в центр. Тор рассказывает, что свечи в кафе это обычное дело. Датчане вообще помешаны на свечах и излишнем уюте. Они гуляют по улице, отстроенной в стиле Амстердама, любуются русалкой на камне, омываемом Балтийским морем. Здесь немного мрачновато, местами просто и строго, но Стиву нравится.

К вечеру братья их покидают, дав дубликат ключей от дома и взяв с них обещание не потеряться. Стив прекрасно знает, что они просто решили оставить их наедине, потому что Тони явно не держит себя в руках: вечно пытается коснуться Стива, шепчет ему что-то на ухо и держится слишком близко.

Как только они оказываются один на один, Тони больше не церемонится.

— Мне надоело то, что нас вечно прерывают. Так что… — он хватает Стива за куртку и притягивает к себе, — это совсем не романтично, глупо и не в тему, но…

Стив сам его целует, прекращая бесконечный словесный понос. Тони вцепляется в его куртку крепче, а Стив на автомате обнимает его за талию, задыхаясь от нахлынувших на него эмоций. Это как кинуться в холодную воду с разбега: сначала пробирает с ног до головы, а потом приходит наслаждение. И Тони — самое сладкое, самое желанное наслаждение в мире.

— Это очень в тему, — шепчет Стив, чуть отстранившись, опускает взгляд на губы Тони, которые всего в паре миллиметров, — черт, — и снова его целует.

А теперь это как плавать в теплой воде: слишком хорошо, слишком приятно, чтобы выйти на берег. Тони не спешит отстраняться, но Стив заставляет себя, устыдившись: все-таки они на улице. Да и с таким поведением можно запросто нарваться на гомофобов. А они и без этого могут нажить себе врагов. Стоит Тони открыть рот… Да чего уж там, он самого Стива не раз доводил до попыток расквасить ему лицо.

— Не увлекаемся, — тихо смеется Стив, щелкнув его по носу.

— Ну, если что, всегда можно найти какую-нибудь гостиницу и…

— Не все сразу!

Тони закатывает глаза и улыбается. А Стив не знает, как унять скачущее сердце в груди при взгляде на эту улыбку: ребяческую и лукавую.

Вечерний город прекрасен, но Тони прекраснее. Они рассматривают дома и магазины, и Стив все чаще ловит себя на том, что пялится не туда. Он впервые понимает, что быть влюбленным это потрясающе. Он слушает бесконечные истории Тони обо всем на свете, думая, что мог бы без сожалений потратить на это полжизни. Они смеются, прерываются на поцелуи, и в какой-то момент они оказываются на безлюдной улочке. Уже поздно. Стив слышал о том, что в Европе не принято гулять по ночам. И в отсутствии свидетелей находится чуть больше смелости. Стив вжимает Тони в стену какого-то дома и чувствует себя пьяным от любви.