- Премного благодарна вам, Хиаши-сама. – Получив такие ободряющие слова, за моей спиной словно выросли крылья. Я безмерно благодарна ему за то, что все-таки решил помочь мне. Его слова, его поступки помогли мне, хоть и совсем немного, но все-таки почувствовать себя под защитой. Теперь, когда у меня есть те, кто способен изобличить Данзо в его гнусных и подлых делах, я могу лишь немного, но расслабиться. За территорией клана меня уже ждал Какаши. Он словно и не уходил никуда, просто отошел в тень деревьев и читал свою любимую книжку, и когда заметил, что я уже освободилась, убрал в свою сумку. – Идемте, Какаши-сан, у нас еще есть одно дело.

Одно место я очень хотела не просто посетить, но и побыть там. Тогда, полтора года назад, убежав из деревни, я ни с кем не успела попрощаться, а ведь именно эти люди помогали мне и поддерживали, пусть и не знали всего. Все то же традиционное кафе, из которого доносятся замечательные и такие аппетитные ароматы только что приготовленных пельмешек и данго, горячего чая и других сладостей. Подходя к нему, до меня донеслись обрывки диалога: Угава-сан снова ругал Аки за какой-то проступок, а она в ответ огрызалась. Это навеяло на меня теплые воспоминания о тех прекрасных днях, когда я работала здесь. Прошло каких-то полтора года, а я уже говорю об этом так, слова не была тут лет пять, если не больше. Мы зашли в кафе и подошли сразу к барной стойке.

- Добро пожаловать. Чего желаете? – Угава-сан словно не узнал меня. Ну ничего, со всеми бывает. Скорее всего, он просто не может поверить, что я могу как неожиданно исчезнуть, так и вернуться обратно.

- Желаю работать, а еще не откажусь от самых вкусных данго, по вашему особому рецепту, и прекрасного зеленого чая. Неужели не узнали меня, Угава-сан? Не думаю, что я так сильно изменилась.

- Минада? Ты ли это? Глазам не верю! Эй, Аки, неси данго и зеленый чай, да поживее! Какими судьбами, Минада-чан? – Угава-сан очень оживился, когда понял, что это я. Прежняя строгость и суровость вдруг исчезли и на смену пришла корявая, но все же искренняя улыбка.

- Да слышу я вас, Угава-сан, я не глухая!

- Да так, пришлось попутешествовать немного. Смотрю, у вас все по-старому, ничего не изменилось, все такие же бодрые. Вот, вернулась, думаю, чем занять себя. Не возьмете к себе вторым помощником?

- Минада-чан, тебя я всегда рад видеть и принять обратно. Без тебя Аки совсем не слушается. – Как-то театрально и наиграно Угава-сан стал сетовать на работу Аки, такое страдальческое выражение лица. Действительно, ничего не поменялось.

- Тогда, позволите? – После этого, получив одобрительный кивок со стороны хозяина, я набрала в легкие побольше воздуха, и громко и раздраженно, но и с нотками веселья прокричала. – Аки, а ну пошевеливайся! У нас еще куча работы, а ты опять прохлаждаешься! Я не собираюсь тут из-за тебя допоздна сидеть!

После этого послышался звук разбитых тарелок и частый топот по деревянному полу. Влетевшая в зал Аки, тяжело дышала, а ее глаза так расширились от удивления, что еще немного, и они станут больше ее лица.

- Да уж, если ты каждый раз будешь разбивать тарелки, когда я буду тебя звать, то нам придется менять всю утварь. Привет, Аки.

- Минада! – С криками она кинулась ко мне, обнимая. Да, деревня шиноби может быть такой разной, что никогда не знаешь, с какой стороной тебе придется столкнуться в очередной раз. Для простых гражданских вся эта суматоха шиноби совершенно не важна, им нет дела до политических разборок, сражений ниндзя, конфликты деревень и кто там находится в списке преступников высшего ранга. Им важно совершенно другое: что бы было, что есть, что пить, что носить, кого любить и кем дорожить.

- Я тоже рада тебя видеть. Теперь я снова буду работать здесь, с тобой и Угавой-сан. Кстати, так как там насчет данго по особому, вашему личному рецепту, а, Угава-сан? И для моего спутника тоже можно одну порцию? – Лукавая улыбка вышла, однако. Я-то знаю, что это за рецепт такой. Им непременно нужно будет потом угостить и Итачи, и Саске.

- Уверена?

- Определенно. Вернуться сюда и не попробовать эти данго – преступление. – Это было блюдо с добавлением саке. Внешне их никак не отличить от обычных, только запах будет совсем немного отличаться, а вот когда попробуешь, тогда уже поздно, потому что от них уже будет не оторваться. Я как-то один раз случайно их перепутала, и съела три порции – меня было за уши не оттянуть. А сейчас я хотела, что бы и Какаши-сан это попробовал.

Тогда мы провели в кафе часа три и все это время мы болтали на разные темы, веселились и смеялись. Я рассказывала Аки и Угаве-сан, где была и что делала, опуская некоторые моменты, вроде похищения, короткого, но весьма приятного приключения с Итачи и Кисаме, встречи с Саске. Какаши долго не хотел есть блюдо, которое принесли, так как понял, в чем подвох и особенность, но потом все-таки сдался. После нашей посиделки мы направились домой.

Как-то тяжело и грустно, однако. Та же дверь, те же ключи от нее, тот же коврик под ней, а рука так трясется, так боится повернуть и открыть. Сейчас я не могу заходить сюда с легким сердцем и радостью ожидания. В настоящий момент – это пытка. Спасибо, что в этот момент Какаши стоит и молчит, просто наблюдает за мной. Только спустя пять минут непрерывной борьбы с самой собой, я пересилить себя и смогла открыть дверь, проглотив большой ком в горле и закрыв глаза. В квартире было пыльно, тускло и весьма одиноко. Все, как было, когда я уезжала отсюда, так и осталось стоять на своих местах. Нужно сделать уборку – это точно, но хотя бы так я смогу отвлечься.

- Проходите, Какаши-сан. Один вопрос: вы будете уходить или оставаться ночью здесь?

- В сложившейся ситуации, полагаю, будет лучше, если вы будете постоянно под присмотром.

- Хорошо. В смысле, ладно. Тогда можете занять комнату Саске, но ничего не трогайте. Уборку я сделаю сама, а вы пока можете на кухне посидеть, чай попить.

Я действительно не хотела пускать его в комнату Саске, очень не хотела. Но, раз Какаши будет постоянно здесь ночью, мое воспитание просто не позволяет оставить его на улице или постелить на полу на кухне. И так всегда: по идее ничего не мешает мне его послать на улицу, сославшись на стеснительность или еще чего, но меня в этом плане слишком хорошо воспитали, что бы так поступить. Когда я зашла в свою комнату, то первое, что бросилось в глаза – это уже старый потрепанный рисунок, который я еще тогда, в самом начале нарисовала, будучи в больнице. Странная вещь – жизнь. Люди приходят и уходят, кто-то раньше, кто-то позже, при разных обстоятельствах и причинах, и кажется, что после них ничего не остается, но нет – всегда при нас остаются воспоминания, веселые и грустные моменты из совместной жизни с этими людьми, чувства, которые они нам дарили. И если эти люди были дороги тебе, то храни эти воспоминания, даже если больно. Это будет служить хорошим напоминанием, что все это было, что эти люди тебе дороги, и что ты все еще жив, возможно, отчасти, благодаря им.

Часа три, а то и четыре, убив на уборку квартиры, она стала светиться чистотой.

- Спасибо, что помогли убрать на кухне и в коридоре, Какаши-сан. – Да, в этих двух комнатах он помог мне, протирая пыль и вымыв полы. Теперь мы вдвоем сидели за небольшим столом и пили чай. Если честно, то я без понятия, о чем с ним можно разговаривать, да и стоит ли. Не те у нас отношения, что бы вот так беззаботно общаться и шутить.

- Сейчас вы другая, Минада-сан, как и тогда, когда мы были в кафе. Что там, что здесь, нет того прежнего высокомерия и враждебности, что так и исходит от вас.

- Разные места, разные люди, разные отношения. Сейчас к вам я проявляю не больше, чем вежливость со стороны человека, которого вам нужно охранять. Мы с вами не напарники, не друзья, не команда, не коллеги по работе, что бы сидеть и мило болтать о разной ерунде.

- Смотря на вас, я вижу Саске, такой же прямолинейный и немного грубый, но этим вы хотите отгородиться от людей. Почему?