- Есть какие-то правила? И что будет со мной в этом мире?
- Особых правил лично для тебя – нет, только законы того мира. А на свой второй вопрос… ты и сама знаешь ответ.
- Ясно. Ну что ж, лучше быть странным, но живым человеком в другом мире, чем овощем всю жизнь в этом, тем более, когда есть право выбора. – С этими словами я снова закрыла глаза и погрузилась во тьму. Я снова ничего не ощущала какое-то время – даже не чувствовала, как бьется мое сердце. Сколько времени утекло, пребывая в таком состоянии, я не знаю, поскольку потеряла ощущения времени и пространства. Не было даже дуновения ветра. Хотя, возможно все это и было, только я ничего не чувствовала, а глаза не открывала по непонятной даже мне причине. Но мне нравилось это ощущение. Словно ты в невесомости и одновременно ничего не испытываешь – все чувства отключились и есть только разум, которым я сейчас пыталась понять все, что происходит вокруг меня.
Ну что же, прощайте, мои безмятежные дни. Здравствуй, страшный и опасный мир шиноби.
Итак, меня зовут Настя, и сегодня день, когда я умерла.
Комментарий к Вступление
Жду ваших комментариев:) Постараюсь выкладывать главы чаще, но сейчас это будет зависеть не от меня, а от госпожи вдохновения и царицы всего бытия - времени:)
========== Глава 1 ==========
Наконец-то мои чувства начинают постепенно ко мне возвращаться. Чувствую ветер, немного прохладный. Свет не бьет в глаза – значит сейчас либо поздний вечер, либо вообще ночь. Спине холодно, но не мокро – значит не в воде – уже хорошо. Глаза я пока решила не открывать, а попытаться освоиться пока что тактильно. Тело не болит, значит, не ранена. Но мне кажется, что что-то не так, только пока понять не могу, что именно. Решила прислушаться к внутреннему миру, если так это можно назвать. Сердцебиение чувствую, пульсацию в теле тоже ощущаю, но ничего другого не слышится. Интересно, вроде бы у всех людей в этом мире есть чакра внутри, и если ее становится критически мало, то человек умирает. И, по идее, если прислушаться, то ее должно быть возможным почувствовать, но я ничего подобного даже близко не ощущаю. Но, думаю, с этим можно будет разобраться позже. Где-то неподалеку я услышала шорохи, словно кто-то прочесывал территорию и шаркал ногами по траве. Будет лучше остаться на прежнем месте и не открывать глаз. Посмотрим, что будет дальше. Особых правил для меня нет, значит я могу поступать так, как мне захочется.
- Капитан, здесь ребенок. – До моих ушей донесся голос мужчины. Капитан? Чунин, Джонин или АНБУ – интересно, кто это? Кажется, в фанфиках обычно попаданцев находят АНБУ. Как говорится, делаем ставки, господа. Однако этот человек сказал «ребенок» - это значит, что у меня детское тело или меня просто за выжившую не считают и имеют в виду кого-то другого? Надо было открыть глаза и осмотреть себя, а теперь придется ждать. Впрочем, ожидание было не долгим. Через пару минут я услышала, что ко мне кто-то подошел и опустился.
- Эй, девочка. – Меня кто-то позвал, коснувшись рукой моего плеча, но мне было несколько страшно открывать глаза. – Жива. – Холодные пальцы коснулись моей шеи, проверяя наличие пульса. – Слышишь меня? Открой глаза.
Все таки пришлось подчиниться этому голосу, немного грубому, но с нотами заботы. Открыв глаза, первое, что я увидела, были темно-коричневые волосы и черные пронзительные глаза. Не сказать, что я видела обеспокоенность в его взгляде, но и угрозы от него я не чувствовала.
- Как ты? Как тебя зовут?
- Меня? – Не уверена, можно ли мне называть мое имя – пока что я не обладаю достаточной информацией о том, что произошло и при каких обстоятельствах тут появилась. – Не помню. Ничего не помню.
Ну да, конечно, как же не помню. Я помню все и прекрасно, но будет лучше играть сейчас роль ничего не понимающей девочки, и надеяться, что Фугаку-сама не заподозрит что-то неладное. Да, это оказался он. Учиха Фугаку– отец Итачи и Саске. Значит, меня переместили в то время, когда клан еще жив. Интересно, какой сейчас возраст у братьев? Кажется, Фугаку хотел что-то еще спросить, но к нему подошли несколько людей. Значит, меня нашла полиция Конохи.
- Просто кошмар. Кто же такое сотворил с ничем не повинными гражданскими? Из всех, жива только эта девочка?
- Да, но, похоже, что у нее амнезия.
- Что будем делать, капитан?
- Отнесем ее в госпиталь. Нужно найти информацию, кто она. Займитесь расследованием, а я позабочусь о ребенке. – До этого я рассматривала обстановку вокруг себя. Картина была действительно жуткая: сгоревший дом, причем полностью, едкий запах гари и чего-то еще, очень противного ударялся в нос, от чего я постоянно кривилась. Где-то еще тлели дерево и мебель. На полу валялись разбитое стекло и то, что осталось от домашней утвари. Оторвалась я от лицезрения подобной жуткой картины, когда меня Фугаку взял на руки и направился куда-то, видимо в сторону госпиталя. Я всю дорогу молчала, да и он был не многословен, причем совсем.
- Посадите ее на эту кушетку. Сейчас мы ее осмотрим. – Меня посадили на каталку и я почувствовала тепло, исходящее от рук медсестры, которая меня осматривала. – Нам нужно как-то заполнить ее карту, есть какие-нибудь данные о ней?
- Нет. Она единственная выжившая, но документов никаких найти не удалось пока.
- Хорошо. Простите, не могли бы вы с ней немного побыть?
- Да. – Я все еще сидела на каталке и смотрела куда-то в пол. Мозг все еще пытался переварить всю информацию и ситуацию, в которой я оказалась. Итак, что я имею: живой пока что еще клан Учиха, значит время чтобы спасти их есть, но сколько – не известно, пока не увижу или не узнаю, какого возраста Итачи; правление приходится на Третьего Хокаге, Хирузена – этот вывод напрашивается из-за наличия на горе Хокаге лица Четвертого, вероятно уже мертвого, но опять же, я не знаю, какого возраста Итачи; сложная обстановка в деревне, потому что, по всей видимости, в палатах нет мест, раз меня в коридоре оставили под присмотром Фугаку – значит ли это, что нападение Девятихвостого было совсем недавно, или просто не всех успели вылечить до конца к этому времени. Вероятнее всего, я сейчас себя не правильно веду и внушаю подозрение Фугаку, ведь я не плачу, не истерю, а просто нахожусь в прострации, но что мне еще делать? Играть роль маленького ребенка очень сложно, особенно когда не знаешь особенностей их поведения в виду отсутствия таковых у себя. И вообще, а сколько мне лет? Надо бы узнать хоть что-нибудь.
- Дяденька, а что случилось? – Неуверенно начала я. Впрочем моя неуверенность была сейчас очень естественной: я не знаю, как лучше и правильнее обращаться к Фугаку, да и всей ситуации я не знаю. Удивительно, но он посмотрел на меня очень мягко и заботливо, никакой строгости и жесткости, которая обычно у него была по отношению к своим сыновьям.
- Ты помнишь что-нибудь? – Он присел на одно колено передо мной и смотрел прямо в глаза. Все, что я смогла сделать в ответ – это покачать головой в знак отрицания, и тут же взялась за голову, сморщившись.
- Голова болит.
- Видимо, ты сильно ударилась, когда все случилось. Не делай резких движений и не о чем не думай. – А вот тут случилось совсем неожиданное, что разрывало шаблон: Фугаку положил руку мне на голову и аккуратно погладил по волосам. Мои глаза расширились от удивления, но в тот момент я словно почувствовала еще что-то, тепло, исходящее от него, причем не телесное, а то тепло, которое находится глубоко внутри. В порыве нахлынувших на меня чувств я схватила его руку своими маленькими детскими ручонками и прижала к себе так крепко, как только могла. На своих щеках я почувствовала мокрые дорожки. Неужели я заплакала? Но от чего? Это эмоции мои или может быть девочки, которая раньше была в этом теле? Странно, но я не чувствую, что это чужое тело. Неужели мое? Тогда что же, мне понравился этот человек? Признаюсь, я никогда не считала его злодеем, но и большой симпатии я к нему не испытывала, ведь во многом именно из-за него, у Итачи появились психические расстройства и замкнутость. Если бы Фугаку поддержал морально Итачи, когда у того на миссии погиб друг и просто бы поговорил с ним, а не начал загонять про усердие и старание, и развитие шарингана, то возможно и Итачи не скрывал бы многого от семьи, не жил бы в своем внутреннем мире практически в одиночестве, без возможности хоть с кем-то поделиться своей печалью. – Ты чего? Не плачь, уже все позади.
