— Умоляй, — шепнул он. Она повернула голову в сторону, одним глазом выглядывая из-под взъерошенных волос. — Умоляй, чтобы я разрешил тебе кончить, котёнок.

Застонав, она нетерпеливо убрала волосы с лица. Она раскраснелась, глаза её горели отчаянием.

— Пожалуйста, папочка! — она выгнулась бесстыдно, предоставляя ему лучший вид. — Пожалуйста, трахни меня. Посильнее. Хочу почувствовать твой член у себя в горле. Хочу кончить на твоём члене. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Он медленно выдохнул, едва находя в себе силы дышать. Эта женщина охуительно прекрасна. Как будто создана для него одного. Спроектирована в лаборатории специально на его вкус. Широко раздвинув её бёдра, он вонзился в неё. Она ахнула, странная смесь шока и удовольствия вылилась в стон, от которого по его венам разлился огонь. Не теряя времени даром, он жёстко задвигался в ней. У него всегда имелись грубоватые сексуальные фантазии, но он постоянно старался держать их в узде. Бен — крупный мужчина, и он прекрасно понимал, что если не будет осторожен, то может ненароком причинить своей партнёрше боль. Но с Рей вся его сдержанность улетучилась. Она наслаждалась его грубостью, её тело в его руках словно пело, и он не мог этому сопротивляться.

Он толкался в неё снова и снова. Её нетерпеливые, страстные стоны разрывали тишину, и даже когда она снова уткнулась лицом в постель, её стоны звучали достаточно громко, чтобы разбудить мертвеца. Продолжая её трахать, Бен периодически шлёпал её по заднице, наслаждаясь её вскриками. Теряя себя в её страсти.

Им не потребовалось много времени, чтобы потерять контроль, и Бен безжалостно трахал её во время оргазма. Когда она кончила, её гибкое тело практически распласталось под ним, но Бен не возражал. У него оставалось более чем достаточно сил, чтобы удержать их обоих. Под ним она стонала, дрожала и извивалась, пока он стремился к собственному освобождению. Его большие руки оказались более чем способны удерживать её в нужном положении, чтобы потерять себя глубоко в ней.

Он кончил с отчаянным стоном, толкнувшись в неё так глубоко, как только смог. Кончать в Рей оказалось самым райским ощущением, что Бен когда-либо испытывал. Он задыхался и едва устоял на коленях, выскользнув из неё. Опустившись на корточки, он жадно наблюдал, как пульсирует её киска, из которой медленно начала вытекать толстая струйка спермы. Он оказался заворожен этим, и рука сама потянулась вверх, чтобы вернуть жидкость обратно внутрь.

— Вот куда отправится папочкина сперма, — пробормотал он, удерживая Рей на месте, взяв за бедро. — Прямо в эту узкую киску. — Ещё больше спермы начало вытекать наружу, и он попытался этому воспрепятствовать, но проиграл бой. — Хочу, чтобы ты удержала всё это в своей маленькой киске. Созданной только для моей спермы.

Когда он снова принялся ласкать её, она застонала и тихо заскулила, уклоняясь от касания его рук, и он сжалился над ней, убрав пальцы от её измученной киски. Она вздохнула, и он отпустил её, позволив ей распластаться на кровати. Рухнув рядом с ней, он обнял её и глубоко вдохнул, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

Они подремали ещё немного, пока звуки, доносившиеся из-за двери, не заставили Бена признать, что настало время вставать. Тяжело вздохнув, он обнял Рей покрепче, прежде чем потянуться и встать. Рей жалобно застонала, и он игриво шлёпнул её по бедру.

— Вставай, немытый котёнок. Тебе пора купаться.

За это Бен получил подушкой по лицу, но удержаться от смеха он не смог. В конце концов, он уговорил её встать с постели, пообещав принять душ вместе с ней. И к её восторгу Бен с удовольствием отлизал ей прямо в тесной душевой кабинке.

Когда они, наконец, привели себя в порядок, он повёл Рей на кухню, где витали запахи завтрака и кофе. Обычно от Леи завтрака не дождёшься. Должно быть, она всё ещё пытается произвести хорошее впечатление на бенову «подружку».

В столовой они встретили дядю Люка, который стоял в одной пижаме и довольно мрачно глядел на свою кружку с кофе. При их появлении он обернулся и улыбнулся, но взгляд его остался растерян. Бен вздохнул и изобразил на лице улыбку, отстраненно размышляя о том, чем это Люк занимался прошлой ночью. Обычно он закидывался грибами, но с Люком никак не угадаешь наверняка.

— Бен! Так здорово тебя видеть! Ты выглядишь намного лучше.

Услышав, как Рей рядом с ним захихикала, Бен скосил на неё взгляд. Иногда он пиздец как ненавидел свою семейку.

— Примерно так же, как и вчера, полагаю, — не без сарказма ответил он.

Люк глубокомысленно кивнул, словно был в курсе, какого хрена происходит.

— Пожалуй, ты прав.

Бен закатил глаза и направился на кухню. Без порции кофеина он был не в состоянии выносить этих людей.

Он подоспел как раз к самому разгару родительской перепалки.

— В моём собственном доме, Лея!

Мать вздохнула.

— Я в курсе, Хан. Я всё слышала.

— Мне так не кажется! Если бы слышала, ты бы не относилась к этому с таким спокойствием!

— А что мне сделать, Хан? — спросила она, и в её голосе послышался гнев. Держа в руке огромный нож, которым она нарезала фрукты, Лея обернулась и направила острие Хану в лицо. — Плевать мне, какой чертовщиной он занимается! Я просто рада, что он занимается этим не один! А с девушкой, которую готов привести сюда! Так что закройся-ка, пока я на завтрак не подала тебя!

Развернувшись, Хан выскочил через заднюю дверь, по пути крича, что ему никогда больше не будет комфортно в своём собственном доме. Тяжело вздохнув, Лея возвела глаза к потолку. Бен осторожно откашлялся, из-за чего мать подпрыгнула. Она изобразила на лице улыбку, обернувшись к ним.

— Бен! Дорогой! Хочешь кофе, родной? Завтрак скоро будет готов.

Мать Бена всегда умела делать вид, что в его глупой семейке нет ничего странного.

— Не думаю, что мы сможем задержаться надолго, мам. Нам, наверное, пора ехать домой, если дороги уже расчистили.

Мать покачала головой, и в её глазах промелькнуло упрямство.

— Ни в коем случае. Ты не выйдешь из этого дома, не поев сначала.

— Не сомневаюсь, что ты нагулял аппетит! — донёсся с заднего двора голос его отца. — В три, мать твою за ногу, утра!

— Не слушай своего отца, — пробормотала Лея, наливая ему в чашку кофе, прямо как он любил.

Бен взглянул на Рей, готовый отказать матери. Готовый к тому, что придётся покинуть этот дом сию минуту и не иметь больше дел с одурманенным наркотиками разумом дяди или с осуждением отца. Но Рей выглядела такой измученной, взгляд её был прикован к плите, где дымился на сковороде бекон. Он вздохнул, не в силах отказать Рей хоть в чём-нибудь.

— Пожалуй, на завтрак мы останемся. Но ненадолго.

Рей улыбнулась ему, и он, как идиот, не мог не улыбнуться ей в ответ. Бен увлёкся этой женщиной настолько, что выглядел попросту жалко. И даже не заметил, как мать протянула ему кофе.

— Давай, иди за стол, котёнок, — прошептал он, небрежно чмокнув её в висок. — Я принесу тебе поесть.

Рей ослепительно ему улыбнулась и кивнула, припустив в столовую с энергией, которую мало кто имел в восемь утра. Особенно после ночи и утра, которые они пережили.

Бен отхлебнул из кружки и сунул левую руку в карман, ожидая, пока мать закончит готовить. Он наслаждался тишиной, но спокойствие не могло длиться вечно.

— Она мне нравится, — донёсся до него голос матери, которая крутилась у плиты. Она даже не потрудилась обернуться. — Она тебе подходит.

Бен что-то уклончиво промычал в ответ. Рей действительно ему подходит. Но долго это не продлится. И сказать об этом матери он не мог. Когда всё это закончится и их пути разойдутся, Бену придётся очень постараться, чтобы о ней забыть.

— Я серьёзно, Бен, — сказала Лея, наконец, обернувшись к нему. — Любовь приходит к нам, когда мы её не ждём. Не позволяй ей ускользнуть из своих рук. — Она ткнула в него лопаточкой, прямо как ножом в Хана. И Бен немножко съёжился, сгорбившись, будто пытаясь стать меньше. Мать всегда действовала на него подобным образом.