— Вот так! О, господи! — он попадал во все нужные точки, и она взбиралась на вершину наслаждения быстрее, чем когда-либо прежде. От этого просто дух захватывало.

Он выпустил клитор изо рта, и Рей задохнулась, крепче прижав коленки к груди. Скользнув ладонью вверх по её телу, он крепко сжал одну грудь. Она взвизгнула, когда его цепкие пальцы нашарили сосок и едва ли не слишком сильно стиснули затвердевшую вершину. Переместив правую руку с бедра прямо ей между ног, он раскрыл её, прежде чем скользнуть пальцем внутрь. У него не составило никакого труда сделать это, а добавление второго пальца только увеличило восхитительную растяжку.

— Поверить не могу, что ты намокла так сильно, — прогрохотал он в её чувствительную кожу. Она застонала, выгибаясь под прикосновениями его пальцев и рта. — Ты охуеть какая вкусная. — Прежде чем она успела возразить, его губы снова оказались на ней, а язык закружил вокруг клитора.

Едва ли она могла сдерживаться после этого. Он вонзался в неё пальцами, языком и губами, почти насильно вырывая из неё наслаждение. Одной рукой она скользнула к его волосам, пальцы запутались в густых локонах, а другую она прижала к своему лицу. Выгибаясь ему навстречу, она накрыла собственный рот ладонью, в попытке заглушить звуки, которые готовы были сорваться с её губ. Прикусив основание ладони, она старалась не разбудить весь дом.

Но у Бена были иные соображения на этот счёт. Резко отпустив её грудь, он потянулся к её запястью и отдёрнул руку от лица. Когда она опустила на него взгляд, его глаза, казалось, смотрели ей в самую душу.

— Хочу тебя слышать, котёнок, — продолжая ласкать её языком, прошептал он. — Хочу, чтобы все слышали, как хорошо тебе с папочкой. — их пальцы переплелись, и он прижал её руку к кровати, снова втянув клитор в рот. Рей вскрикнула, её тело целиком сотрясалось от желания.

— Пожалуйста! О, пожалуйста, папочка! Так сильно хочу кончить! Пожалуйста, прошу тебя, папочка, дай мне кончить!

Он снова довольно заурчал, и она едва не вскрикнула, пытаясь сдержаться.

— Моя умница запомнила, — он безжалостно вонзался в неё пальцами, и ей потребовалась вся сила воли, чтобы не кончить в ту же секунду. — Ладно, солнышко. Кончи для меня.

От облегчения она всхлипнула, содрогнулась и сжалась, едва освобождение наполнило каждую клеточку её тела. Она вряд ли соображала, благодаря его снова и снова. Как заклинание повторяла: «Спасибо, папочка, о, господи, спасибо!». Но всякий контроль над собой она потеряла, стоило ему собственным ртом вырвать из неё оргазм.

Наконец она распласталась на кровати, дрожа от наслаждения. Волны удовольствия медленно отступали, и она тихо застонала, когда он осторожно вытащил из неё пальцы. Напоследок он лизнул её как следует, прежде чем сесть на кровати. Она всхлипнула и услышала, как он усмехнулся.

— Тебе понравилось, котёнок? — спросил он, и голос его сочился удовлетворением. Он нежно провел пальцами по её влажной, распухшей киске, и Рей заскулила, соглашаясь. Испытав оргазм, она стала чертовски податливой. Она одарила его сонной, возбуждённой улыбкой.

А ублюдок отвёл руку и шлёпнул её прямо между ног. Рей заскулила и стиснула бёдра, сжав и его ладонь заодно. Она перевернулась на бок, а он засмеялся, снова нежно поглаживая её пальцами.

— Мой бедный котёночек, такая чувствительная, — сказал он с улыбкой. Наклонившись к ней, он уткнулся носом ей за ухо. Она надулась, и он чмокнул её в щёку. — Прости меня, малышка. Я не мог удержаться. Ты прощаешь папочку?

Он снова скользнул в неё пальцами, и Рей забыла, что должна злиться. Она перевернулась на спину, и он без труда устроился между её бедер. Она потерялась в ощущениях настолько, что он мог буквально водить её по комнате за киску, и едва ли она обратила бы на это внимание.

— Выебу тебя как следует, солнышко, — прорычал он. Наклонившись и накрыв её собой, он задвигал пальцами быстрее. — Заполню эту узкую маленькую киску. Дождаться не могу, когда уже насажу тебя на свой член.

— Прошу тебя, папочка! — застонала она, извиваясь на его пальцах. — О, господи, я так сильно этого хочу! — Он без конца повторял, что хочет её, что не может дождаться, когда возьмёт её, но вместо этого только и делал что дразнил! Она же прямо здесь, готова как никогда, дождаться не может его члена. Так что же его останавливает?

— Хорошие котята умеют ждать, — прорычал он ей прямо в ухо. Она ахнула, когда его рука слегка изогнулась, а пальцы начали вонзаться всё глубже, прежде чем, наконец, коснуться точки джи. Усмехаясь её реакции, он медленно растирал упругое местечко. Подмахивая бёдрами, она застонала. Слегка приподнявшись над ней, он начал двигать рукой всё быстрее, настойчивее вжимаясь в неё пальцами. Она вскрикнула, выгнувшись над кроватью, снова стискивая его руку бёдрами. Но у него на этот счёт были иные мысли. Сев, он раздвинул ей ноги пошире.

И движения его слегка изменились. Вместо того, чтобы вонзаться в неё пальцами, он вогнал их внутрь неё и принялся двигать ими из стороны в сторону. Это было совершенно ошеломительно, и её с головой накрыло удивительнейшей смесью напряжения и удовольствия. Непрошеный стон сорвался с её губ, и она вонзилась пятками в кровать в попытке удержаться на месте.

— Бен! — выдохнула она его имя словно молитву. — О, господи!

Никогда прежде она не чувствовала ничего подобного. Он даже к клитору не прикасался, но ей казалось, что она уже всего в нескольких секундах от оргазма. Ноги вытянулись, всё тело, казалось, напряглось, едва она ощутила как её словно язычки пламени облизывают.

— Папочка! О, пожалуйста, пожалуйста! — она даже не понимала, о чём просит, но была настолько лишена самообладания, что не могла остановиться.

Услышав, как Бен усмехнулся, она открыла глаза и увидела его самодовольное лицо. Он улыбался ей так, словно знал какой-то секрет.

— Вот моя умница. Не сдерживайся, солнышко, позволь этому случиться.

Она понятия не имела, что он несёт — не сдерживаться от чего? — но дыхания ей хватало лишь на мольбы. Извиваясь под ним, она завела обе руки за голову, чтобы вцепиться в простыню, в подушки, во всё, до чего могла дотянуться. Всё, что угодно, лишь бы остаться на месте. Потому что ей казалось, что в любую секунду она взорвётся и взлетит.

Что-то назревало. Она чувствовала, как что-то крепнет внутри неё. Она почти не могла с этим справиться. Вверх по позвоночнику пронеслась раскалённая волна удовольствия, пальцы ног поджались, и она вытянулась под ним. Это было страннейшее чувство, оргазмическое давление просто вне досягаемости. Ощущение наполненности, растущее внизу живота, тоже казалось необычным. Она попыталась отмахнуться от этого, стремясь к удовольствию, но сосредоточиться не получалось.

— Не сдерживайся, малышка. Всё хорошо. Кончи для своего папочки, — его рука задвигалась быстрее. Рей чувствовала, как киска трепещет вокруг его пальцев, и стоило ему увеличить темп, она не смогла сдержать крик. Остановить это было невозможно, давление внутри неё лопнуло, из горла вырвался вопль, а спина почти полностью оторвалась от поверхности кровати, когда она выгнулась дугой. Слепо потянувшись к нему, она вцепилась в его запястье, продолжая биться в оргазме.

Это было чем-то непостижимым. Никогда в жизни она не кончала так сильно. Её освобождение сопровождалось влажной, пульсирующей волной жара, хлещущей из неё снова и снова. Казалось, это будет продолжаться вечно, и на протяжении всего этого времени он даже не подумал остановиться. В тишине комнаты раздавались непристойные, влажные шлепки, с которыми его пальцы вонзались в неё, а Рей без остановки увлажняла под собой постель. Она задыхалась, пока последние крохи удовольствия проходили через её тело. В конце концов она застонала и рухнула на кровать.

Ёбаный свет, она же обмочилась прямо посреди оргазма! Моргнув, она уставилась в потолок, в абсолютном ужасе от себя. Она не могла заставить себя взглянуть на Бена, несмотря на то, какое восхитительное удовольствие он ей только что подарил. И как она должна объяснить ему это? Как вообще ей начать извиняться за то, что… написала на него и на его кровать? Никогда в жизни ей не было так стыдно.