– Это ж надо, какая противная рожа. Посмотришь, и сразу не хочется завтракать. И обедать, наверное, тоже.
Гвенди делает большие глаза и пытается не рассмеяться.
– Надо быть добрее.
– Никак не возможно, дитя мое. Сегодня я злая как сто чертей.
Шепот пробегает по толпе, и собравшиеся наконец начинают сдвигаться к залу.
– Что ж, время снова пришло, – говорит Патси.
Гвенди вытягивает руку, пропуская подругу вперед.
– Время для чего?
Патси улыбается, ее крошечное лицо под густым слоем косметики сияет.
– Для доброй драки, конечно.
Гвенди вздыхает и входит в зал следом за Патси.
6
Два часа спустя двери конференц-зала вновь открываются, и толпа из тридцати представителей выплескивается наружу. У всех такой вид, словно им сейчас точно не помешает хорошая доза жаропонижающего или как минимум холодный душ.
– Ты видела, как распалился старик Хендерсон? – говорит Патси, когда они с Гвенди выходят в коридор. – Я думала, его хватит удар прямо за кафедрой.
– Я в жизни не видела, чтобы у кого-то было такое багровое лицо…
Кто-то стремительно обгоняет Гвенди, больно ударив ее плечом. Это их старый сердитый друг, Милтон Джексон.
Патси возмущенно кричит ему вслед:
– Эй, осторожнее, старый хрен!
Гвенди сует папки под мышку и потирает ушибленное плечо.
– Все нормально?
– Нормально, – отвечает Гвенди. – Не надо было так на него кричать.
– Почему нет? Он сам ведет себя как скотина. – Патси пристально смотрит на Гвенди. – Ты вообще не умеешь злиться?
Гвенди пожимает плечами.
– Наверное, нет.
– Попробуй при случае. Тебе сразу же полегчает.
– Хорошо. В следующий раз, если что-то подобное повторится, я назову его… ходячим примером того, почему следует ограничить срок полномочий.
– Тсс, – говорит Патси, когда они входят в лифт. – Ты теперь тоже одна из нас.
Гвенди смеется и нажимает кнопку нужного им этажа.
– Есть какие-то подвижки с фармацевтическими компаниями?
Гвенди качает головой и говорит, понизив голос:
– После массового убийства подростков в школе «Колумбайн» все сосредоточились на контроле над оборотом оружия и на охране психического здоровья. И это понятно, я никого не виню. Просто мне хочется, чтобы люди, от которых зависит благополучие граждан, все же умели удерживать внимание как взрослые, а не как малыши в ясельной группе. Еще три месяца назад у меня были почти все нужные голоса. А сейчас не наберется и половины.
Двери лифта открываются, Гвенди с Патси выходят в малолюдный коридор.
– Добро пожаловать в большую политику, подруга. Тут у нас как на качелях, то вверх, то вниз. Так что жди взлета.
– Сколько лет вы в конгрессе, Патси?
– Я представляю второй округ почтенного штата Южная Каролина уже шестнадцать лет.
Гвенди тихонько присвистывает.
– Но как?.. – Она умолкает, не договорив.
– Как я это выдерживаю?
Гвенди смущенно кивает.
Патси кладет руку ей на плечо.
– Послушай, милая, я знаю, о чем ты думаешь. Как тебя угораздило очутиться в этом хаосе? Ты не проработала еще и года, но уже горько разочарована, у тебя больше нет сил, и ты ждешь не дождешься, когда закончится срок полномочий и можно будет сбежать без оглядки.
Гвенди ошеломленно смотрит на нее.
– Я совсем так не думала…
Патси небрежно машет рукой.
– Мы все через это прошли, можешь не сомневаться. Втянешься потихоньку. Все войдет в свою колею. А если нет, если почувствуешь, что ты на пределе, тогда зови меня, и мы вместе что-нибудь придумаем.
Гвенди крепко ее обнимает и думает: Как будто обнимаешь ребенка.
– Спасибо, Патси. Вы ангел.
– Ни в коем случае. Я злая старуха, которая ненавидит все человечество. Но ты не такая, как все остальные, Гвенни. Ты особенная.
– В последнее время я что-то не чувствую себя особенной, но все равно спасибо.
Патси уже идет прочь, но Гвенди ее окликает:
– Вам и вправду знакомо это ощущение?
Патси оборачивается и встает подбоченясь.
– Милая Гвенни, если бы мне давали по пять центов каждый раз, когда я ощущала себя точно так же, как ты ощущаешь себя теперь, у меня все равно не набралось бы сдачи с четвертака.
Гвенди смеется.
– И что это значит?
Патси пожимает плечами.
– Понятия не имею. Так любил говорить мой покойный супруг, когда хотел сказать что-то умное. Вот с тех пор и привязалось.
7
Гвенди входит в приемную перед своим кабинетом, чувствуя себя лучше, чем в последние дни. Как будто с груди сняли камень, и она снова может дышать.
Седовласая секретарша прекращает стучать по клавишам и отрывается от экрана компьютера.
– Было два телефонных звонка. Я оставила сообщения у вас на столе. И уже скоро должны принести обед. Я заказала вам сэндвич с индейкой и картофель фри.
Если Гвенди иногда представляет (разумеется, втайне; она никогда не сказала бы этого вслух) свою подругу Патси Фоллетт в образе феи Динь-Динь, миниатюрного ангела-хранителя с волшебной палочкой из своего детства, то ее секретарь Беа Уайтли – это, конечно же, тетушка Беа, любимая тетя шерифа Тейлора в легендарном телесериале «Шоу Энди Гриффита».
Внешне они совсем не похожи (начнем с того, что Беа Гвенди – афроамериканка), зато похожи во всем остальном. Прежде всего, имя. Сколько вы знаете женщин по имени Беа или хотя бы Беатрис? И вот еще неоспоримые факты: миссис Уайтли – прирожденная нянька, превосходная повариха, очень надежный и преданный друг и самая добрая и душевная из всех женщин на свете. Соединим все эти качества в одном человеке, и кого мы получим? Правильно, тетушку Беа.
– Вы спасаете мне жизнь, – говорит Гвенди. – Спасибо.
Беа берет лист бумаги с края стола.
– И я распечатала вам расписание на завтра. – Она встает и вручает листок Гвенди.
Госпожа конгрессмен хмурится, глядя на распечатку.
– Почему у меня ощущение, что сегодня последний день в школе перед рождественскими каникулами?
– Последний день в школе был явно веселее, чем тут у нас. – Беа снова садится за стол. – Как себя чувствует ваша мама?
– У нее все хорошо. После последней химиотерапии прошло уже полтора месяца. Онкомаркеры в норме.
Беа прижимает руки к груди.
– Слава Богу!
– Но папа сводит ее с ума. Знаете, что он удумал? – Не дожидаясь ответа, Гвенди продолжает: – Он хочет снять со счетов все сбережения и закопать их на заднем дворе. Потому что уверен, что банковская компьютерная система обрушится из-за Проблемы двухтысячного года. Мама ждет не дождется, когда он снова выйдет на работу.
– Тем более надо скорее отправляться домой, – говорит Беа. – Вы летите завтра вечером?
Гвенди качает головой.
– В субботу утром. Перед отъездом надо закончить кое-какие дела. А вы с Тимом когда улетаете?
– В понедельник летим в Колорадо, к моей сестре. Будем там до среды, а потом – к детям. Кстати о детях… можно вас попросить подписать для них пару книг? За книги я заплачу. Я не прошу их в подарок или…
Гвенди выставляет руку ладонью вперед.
– Даже не думайте, Беа. И, пожалуйста, больше не заикайтесь о деньгах. Я с удовольствием подпишу книги.
– Спасибо, миссис Питерсон. Я очень вам благодарна. – В голосе Беа звучит искренняя благодарность и столь же искреннее облегчение.
– Отдыхайте спокойно и наслаждайтесь общением с семьей.
– Вся семья в полном составе под одной крышей на целую неделю? Это будет… интересно.
– Это будет чудесно, – говорит Гвенди.
Беа закатывает глаза.
– Ну, если вы так считаете…
– Я так считаю. – Гвенди смеется, заходит к себе в кабинет и закрывает за собой дверь.
8
Она кладет папки с отчетами обратно в стопку и садится за стол. Тянется за ежедневником, но рука замирает в воздухе.
Рядом с клавиатурой лежит блестящая серебряная монета.
