Он пропустил сигнал, и они были уже возле него, по обеим сторонам. Руки Фрэнка сжались в кулаки, Уисл выхватил револьвер. Это был укороченный револьвер 38 калибра, не так хорош на большом расстоянии, но смертоносен с пятидесяти ярдов.

Револьвер Уисла находился в горизонтальном положении, указательный палец скользнул к курку. Николас шагнул вперед, нанося правой ногой удар в подъем ноги телохранителя и одновременно ударяя ребром левой руки по револьверу. Грянул выстрел, и нуля срикошетила по стене, оставив глубокую царапину на голубой краске.

Уисл уронил револьвер и нанес правой рукой удар в брюшную полость Николаса, вытаращив глаза, когда его рука остановилась на полпути, словно наткнувшись на невидимый барьер. Уисл скорчился от боли, повернувшись вокруг своей оси. В то же мгновение Николас ударил его левой рукой в солнечное сплетение, и тот рухнул, теряя сознание.

Фрэнк не пробовал выхватить револьвер, он пытался атаковать, выставив вперед руки.

Николас стоял неподвижнее наблюдая за противником. Времени было достаточно. «Он левша, — подумал Николас, — и ожидает приемов каратэ».

Николас без труда отвел смертельный удар Фрэнка. Томкину, который с интересом наблюдал за схваткой со стороны, показалось, что Николас вовсе и не сделал никакого движения, а лишь чуть ткнул локтем в грудную клетку Фрэнка. Фрэнк упал, как подкошенный, на свежевыкрашенный пол.

— Я знал, что ты хорош в этом! — воскликнул Томкин возбужденно. — Знал. Об этом говорили донесения, хотя им не всегда можно верить. — Он посмотрел на два неподвижных тела. Томкин поднял глаза и протянул руку. — Рад работать с тобой, Ник.

Николас посмотрел ему в лицо и двинулся по коридору к лифту.

— Я уже сказал вам, что не собираюсь работать на вас. — Он нажал кнопку. Лифт зашумел. — Вы не уважаете людей. — Томкин подошел к нему, перешагнув через распростертые тела.

— Это не так.

— Так. Я не хочу быть марионеткой. Теперь я понял поступок Юстины. Я же вам ничем не обязан, Томкин. На меня у вас нет никаких прав.

Двери лифта открылись, и Николас вошел внутрь.

— Обождите минуту, Ник, — Томкин вытянул руку.

— Не звоните мне. Я сам позвоню.

Двери начали закрываться, когда Николас нажал кнопку первого этажа, но Томкин рванул вперед, задержав двери руками. Его глаза сверкали.

— Ты ничего не забыл? — выпалил он. — Под угрозой не только моя жизнь, но и жизнь моих дочерей. Ты ведь не хочешь, чтобы этот сукин сын поднял руку на Юстину? Не хочешь? Подумай об этом, — сказал он резко и отпустил двери.

Спускаясь в лифте, Николас вспомнил ту ночь, когда в окно кухни влетел труп животного. Красная кровь и черная туша. Ниндзя хотел посеять ужас, который был одним из его оружий. Идеограмма комусо тоже служила для этой цели.

На улице он увидел темноволосого мужчину с широкими плечами и помятым лицом, чем-то походившего на ковбоя. Он стоял возле белого «форда». На крыше автомобиля не было красного фонаря, но и без того Николас понял, что это полицейская машина. Он узнал лицо человека. Это был детектив, лейтенант Лью Крокер. Он хотел позвонить лейтенанту Рэю Флоруму, полицейскому западного побережья Бриджа, но Юстине это вряд ли поправилось бы. Вместо этого Николас набрал номер доктора Дифорса и проговорил с ним несколько минут. Тот согласился присмотреть за Юстиной.

— Линер, — сказал Крокер, когда Николас подошел к машине, — какие у тебя к дьяволу дела с Рафаэлем Томкиным? — Он ковырял в зубах спичкой.

— Привет, лейтенант, — кивнул Николас.

— Кончай свой диалог и полезай в машину, — сказал Крокер, садясь за руль. — Нам еще нужно кое-что сделать.

Николас открыл дверцу и влез в автомобиль. Как только его нога поднялась с асфальта, машина рванула с места.

— Твой приятель Ито дал тебе какие-нибудь инструкции? — спросил Крокер. Он стал пробиваться через поток машин, направляясь вдоль Парк Авеню.

— Томкин подобрал меня, пока я ждал тебя.

Крокер фыркнул.

— Неужели мама не говорила тебе никогда не садиться в машины, полные пассажиров? Господи! Что нужно было от тебя этому засранцу?

— Я не хочу отвечать.

Крокер повернул голову, не обращая внимания на плотное движение, и посмотрел на Николаса.

— Послушай, приятель, не зли меня. Если я спрашиваю о Рафаэле Томкине, значит, это действительно меня интересует. — Крокер зло крутанул руль, и они помчались по другой улице.

— Я познакомился с его дочерью, — сказал Николас. — А он хотел избавить ее от меня.

Крокер ударил по баранке ребром ладони.

— Черт возьми! — воскликнул он. — Черт возьми! С которой из них?

— Что с которой?

— Дочерью, Линер. С какой из дочерей ты познакомился? С Гельдой, или с этой сумасшедшей — как ее имя?

— Юстина.

— Да. Никак не могу его запомнить. — Крокер пожал плечами. — Она слишком прелестна для Томкина. — Он повернул голову и сплюнул через открытое окно. — Я разговаривал с ней пару месяцев назад. Вообще-то она из тех, кого трудно забыть.

— Да, — сказал Николас. — Она красива. — Ему захотелось сейчас быть с ней, вместо того чтобы — ехать в душном автомобиле в морг. «Черт возьми этого Томкина!» — подумал он раздраженно.

— Как тебе удалось найти меня? — спросил Николас.

Крокер пожал плечами.

— Я приехал на вокзал как раз тогда, когда ты садился в лимузин и узнал всезнайку Фрэнка.

Николас ухмыльнулся.

— Он и Уисл пытались отбить у меня охоту говорить лишнее.

Крокер взглянул на него.

— Не похоже, чтобы они побеспокоили тебя.

— Мне нужно было уйти.

Крокер запрокинул голову и рассмеялся.

Заскрипев тормозами, машина остановилась возле главного входа медицинского управления. Они вошли в здание, где Крокер показал свой значок дежурному полисмену. Тот кивнул и сказал:

— Доктор Ито уже в морге.

В одной из дверей показался Винсент. Он был в зеленом медицинском халате с завязками на спине.

— Привет, Ник, — сказал он мрачно, пожал руку Крокеру, и все вместе они прошли в морг, где вскрытие уже началось. Винсент описал детали, которые обнаружил.

— Убийца был необычным человеком, — заключил он. — Смотрите, как разворочено солнечное сплетение и ребра.

— О боже, — сказал Крокер. — Я никогда не видел ничего подобного. Его как будто избили бейсбольной битой.

Винсент покачал головой.

— Нет, лейтенант. Это удары человеческих рук.

Крокер фыркнул.

— Чепуха! Человеческие руки не могут нанести таких ран за короткий период времени. Кулаки того, кто это сделал, должны были быть, как молот.

— Это не кулак, — сказал Винсент.

Крокер уставился на него.

— Не уверен, что понимаю вас, доктор.

— Лейтенант, — сказал Николас. — Терри был сенсей, мастер кендзюцу, каратэ и айкидо. Ни один человек не смог бы приблизиться к нему, если только…

— Если только что? Я хочу услышать все до конца, — скрестив ноги, Крокер прислонился к косяку двери.

— Существует техника кендзюцу, разработанная и описанная Миямото Мусаси, великим японским фехтовальщиком. Она называется Удар Телом. Используя одно плечо…

— Тогда этот парень, должно быть, похож на танк, — сказал Крокер.

— Напротив, — возразил Николас, — его торс может быть намного меньше, чем, скажем, у Винсента. Мы говорим не столько об обыкновенной физической силе, лейтенант, сколько о силе внутренней.

— Послушай, Линер, единственную «внутреннюю силу» я видел в фильме «Кун Фу», но я не верю в эту чушь.

Николас улыбнулся.

— Тогда нам придется начать твое обучение, лейтенант.

— Катана Терри, — вмешался Винсент, — лежал почти возле него.

— Да, — сказал Крокер. — Но на нем не было следов крови. Никакого другого оружия найдено не было. Дьявол. Я ничего не понимаю.

Николас засмеялся.

— Не думаю, что все можно объяснить за несколько минут.

— Хорошо, у меня вагон времени. — Крокер достал спичку и сунул ее в рот. — Я давно не ел. Что, если мы обсудим это за обедом?