— Думаю, она не хочет, чтобы ты сама пострадала, — хмыкнул Северус, заглядывая в один из котлов, на дне которого поблескивала грязно-желтая жижа. — Противопростудное, я полагаю?

Лея смущенно кивнула.

— Что ж, — Северус снял сюртук, повесив его на вбитый в стену гвоздь, очевидно заменявший крючок, и закатал рукава рубашки, — думаю, пора привести это место в надлежащий вид.

Глаза Леи радостно загорелись.

В дом они вернулись уже затемно. Минерва сидела в гостиной, удобно устроившись в кресле с книгой в руках. При их появлении, она оторвалась от чтения и взглянула на вошедших отца и дочь поверх маленьких квадратных очков.

— Вижу, день прошел продуктивно, — ее взгляд придирчиво скользнул по пятнам как минимум пяти разных зелий, украшавших одежды обоих зельеваров.

— Теперь я умею варить бодроперцовое зелье, — гордо возвестила Лея, на чумазом лице которой сияла улыбка в тридцать два зуба. — И еще папа показал мне кучу всяких приемов, чтобы зелье получалось правильно. Там, оказывается, столько нюансов, но в книге они не описаны…

Минерва изогнула бровь, красноречиво глядя на дочь.

— Знаю, «марш в ванну и спать», — закатила глаза Лея и тут же умоляюще посмотрела на стоящего рядом Северуса.

— Даже не думай, — строго проговорила Минерва, быстро разгадав замысел дочери. Раньше, Элфинстоун всегда давал ей поблажки, и теперь Лея рассчитывала, что Снейп будет делать также, особенно пока пытается завоевать ее расположение. — Он здесь всего один день. У него пока нет права голоса.

Лее ничего не оставалось, как подчиниться. Пожелав родителям доброй ночи, она утопала наверх, а Северус не без удовольствия расположился на диване. Только сейчас он понял, как сильно вымотался за последние несколько часов.

— Она попытается вить из тебя веревки. Не поддавайся.

Минерва отложила книгу в сторону и сняла очки, аккуратно положив их поверх книги на журнальном столике рядом с креслом, в котором сидела.

— Никогда не понимал, как можно так много говорить, — честно признался Северус. — Она не замолкает ни на минуту.

— Это она от волнения, — рассмеялась Минерва. — Просто она очень хочет тебе понравиться.

— В этом мы с ней похожи, — усмехнулся Снейп. — Ты заметила, она назвала меня отцом.

В освещенной свечами комнате глаза Минервы мягко блеснули.

— Лея была шокирована, когда узнала, что Элфинстоун был ее приемным отцом, но, думаю, она обрадовалась, узнав, что ее настоящий отец ты. Бог знает почему, но она обратила на тебя внимание едва ли не с первого своего дня в Хогвартсе. Может это была интуиция, может — зов крови, не знаю. Но она постоянно говорила о тебе, старалась понравиться, ждала твоей похвалы.

— Она очень проницательная, — откинувшись на спинку дивана, Северус задумчиво рассматривал висевшую над потухшим камином картину. — И очень умная, — он перевел взгляд на Минерву и едва заметно улыбнулся. — Истинная дочь своей матери.

— Иногда мне кажется, она гораздо умнее меня, — усмехнулась Минерва.

Внезапно лицо Снейпа сделалось серьезным, он подался вперед, устремив на МакГонагалл испытывающий взгляд.

— Расскажи мне о ней. Ведь я ничего толком не знаю о собственной дочери. Как она росла. Какое у нее было первое слово. Что она любит, а что нет. Я хочу знать всё.

С минуту Минерва молча смотрела на него, чуть склонив голову на бок, а потом молча поднялась из кресла. Сейчас она напоминала Снейпу кошку, большую и грациозную.

— Рассказ будет долгим, — со вздохом улыбнулась она. — Так что заварю-ка я, пожалуй, нам чаю…

Они проговорили почти всю ночь. Зато теперь Северус знал о своей дочери почти всё. Оказывается, она боится пауков и обожает белок. Впервые на метлу она села в пять лет, и полет закончился сломанным запястьем. Ее первым словом было «да». Она любит гулять под дождем и что-то тихо напевать, когда о чем-то глубоко задумается. Ее любимый цвет — синий. И она мечтает стать великой волшебницей, как Дамблдор.

Стрелки часов медленно ползли по кругу, отсчитывая время, а Минерва всё говорила. И чем дольше Северус слушал ее, тем больше крепло в его душе незнакомое ему чувство привязанности. Впервые ему было не всё равно, он хотел знать о Лее всё. Он готов был на всё, лишь бы стать для нее хорошим отцом. Хоть пока и не очень понимал, как это сделать.

Радовало, что Минерва была рядом, мягко направляя его, порой подсказывая, что и как делать, как вести себя в общении с девочкой. За следующие несколько дней она явно успокоилась, привыкнув к тому, что в их с Леей доме появился еще один постоялец. Они много гуляли втроем, Северус помогал Минерве в уходе за садом, с Леей они подолгу пропадали в сарае. Летом, когда занятий в Хогвартсе не было, Северус выполнял заказы на приготовление зелий от сотрудников больницы Св. Мунго, и Лея с удовольствием помогала ему, совершенствуя свои навыки в зельеварении. Она больше не мечтала стать игроком шотландской сборной по квиддичу. Теперь она хотела быть зельеваром, как ее отец. Минерве эта идея не особо нравилась, но она не стремилась вступать в дискуссию, опасаясь нарушить ту идиллию, что воцарилась между отцом и дочерью.

Она никогда прежде не видела Снейпа таким… мягким, внимательным, заботливым. Порой, когда он был чем-то занят, не замечая ничего вокруг, она украдкой наблюдала за ним. Когда же их взгляды случайно пересекались, сердце у нее в груди вдруг начинало биться сильнее. Давно забытое чувство близости с другим человеком медленно просыпалось внутри нее, заставляя всё чаще думать о Снейпе.

Северус же думал о ней постоянно. По вечерам, сидя в их маленькой гостиной, он украдкой наблюдал, как она читает книгу, забравшись в глубокое мягкое кресло и подогнув под себя ноги. Ему нравилось, как легким движением она заправляет за ухо выбившуюся из прически прядь, как хмурит брови, если натыкается на какой-то особенно трудный абзац в книге; как она хлопочет на кухне, готовя обед, или собирает травы в поле, а ветер развевает подол ее легкого платья, играя с черными упругими локонами. Здесь, вдали от Хогвартса и дел Ордена Феникса, она казалась такой умиротворенной, такой живой, настоящей. Сколько раз, глядя в ее бездонные серые глаза, ему хотелось коснуться ее, обнять и никогда не отпускать из своей жизни. Но, несмотря на теплые отношения, воцарившиеся между ними, Минерва продолжала сохранять дистанцию, и это мучило Снейпа, но поделать он ничего не мог, как ни старался.

В один из дней, примерно через неделю после его появления в Кейтнессе, Северусу пришло письмо от Аластора Грюма с просьбой приготовить несколько порций сыворотки правды. Рецепт был не из простых, и ему пришлось надолго уединиться в лаборатории Леи, которую, к слову сказать, после непродолжительных споров с МакГонагалл и в результате с ее разрешения, он усовершенствовал, так что теперь и сам мог свободно готовить здесь практически любые зелья.

Когда он закончил, на часах было почти четыре дня, но солнце было еще высоко и нещадно поливало землю летним зноем. Выйдя из сарая, он огляделся, но ни Леи, ни Минервы в саду не оказалось. Не было их и в доме. Лея скорее всего гуляла с друзьями где-то в округе, но Минерва на памяти Снейпа редко отлучалась из дома, во всяком случае за те дни, что он провел в Кейтнессе. А если и уходила, например, в деревенский магазин, чтобы пополнить продуктовые запасы, всегда оставляла записку.