Гарри и Лея одновременно вцепились в Джорджа, в то время как Анджелина и Кэти вдвоем удерживали Фреда, рвавшегося к Малфою, а тот смеялся им в лицо. Лея поискала глазами мадам Трюк, но та всё еще отчитывала Крэбба.

— А может, ты помнишь, как воняло в доме у твоей матери, — пятясь, продолжал Малфой, — и в свинарнике Уизли узнаешь родной запах?

Лея почувствовала, как Гарри отпустил Джорджа, и они оба одновременно рванулись к Малфою. Кто-то из девочек закричал, пытаясь их вразумить, но было слишком поздно. Кулаком, в котором всё еще был зажат снитч, Гарри со всей силы ударил Малфоя в живот. Парень упал, корчась от боли, а Гарри и Джордж наносили один удар за другим, пока внезапно их не отбросило назад силой заклятия.

— Вы что делаете!

С поднятой волшебной палочкой к ним бежала бледная профессор МакГонагалл. Малфой скорчился на земле, подвывая, словно побитый пес, из носа текла кровь. У Джорджа вспухла губа. Фреда насильно удерживали три охотницы, а позади хихикал Крэбб.

— Никогда в жизни не видела такого поведения! — Минерва пронзила поднимающихся с земли Гарри и Джорджа яростным взглядом. — Марш в мой кабинет! Оба! Немедленно! — рявкнула она.

Следом за ней они поплелись в замок. На декане Гриффиндора был шарф факультетских цветов, трясущимися руками она сорвала его с шеи и, скомкав, швырнула куда-то в угол, когда оба студента следом за ней вошли в ее кабинет.

Она зашла за свой стол, дрожа от ярости, и воззрилась на своих учеников, точно статуи замерших по другую его сторону.

— Ну? С подобным безобразием я еще не сталкивалась. Двое на одного! Объяснитесь!

— Малфой спровоцировал нас, — выдавил из себя Гарри.

В этот момент дверь кабинета приоткрылась, в образовавшемся проеме показалось взволнованное лицо Леи. Она нашла глазами свою мать и собиралась что-то сказать, но не успела.

— Закрой дверь! — рявкнула Минерва, и Лея, вздрогнув, исчезла. Она перевела взгляд обратно на двух учеников. — Спровоцировал? — выкрикнула она и так хватила кулаком по столу, что клетчатая жестянка соскочила с него и высыпала имбирных тритонов на пол. — Он только что потерпел поражение! Конечно, он хотел вас спровоцировать! Но что такого он мог сказать, чтобы вы вдвоем…

— Он оскорбил моих родителей, — прорычал Джордж. — И мать Гарри.

— И вместо того, чтобы предоставить мадам Трюк разбираться с этим, вы решили потешить публику магловским мордобоем? Да вы представляете себе, что вы…

— Кхе-кхе.

Гарри и Джордж разом обернулись. В дверях стояла Долорес Амбридж, закутанная в зеленую твидовую мантию, которая довершала ее сходство с гигантской жабой. На лице у нее была гнусная улыбка, не сулившая явно ничего хорошего.

— Не могу ли я вам помочь, профессор МакГонагалл? — спросила она самым ядовитым и одновременно ласковым тоном.

По лицу МакГонагалл пошли красные пятна.

— Помочь? — сдавленным голосом повторила она. — Что значит «помочь»?

Все с той же мерзкой улыбкой Амбридж вошла в кабинет.

— Я думала, вы с благодарностью примите помощь еще одного представителя руководства.

— Вы неправильно думали, — Минерва демонстративно повернулась к ней спиной. — А вы двое слушайте внимательно. Мне безразлично, как вас спровоцировал Малфой, пусть даже оскорбил каждого члена ваших семей. Ваше поведение отвратительно. В качестве наказания я на неделю оставляю вас после уроков. И если вы когда-нибудь еще раз…

— Кхе-кхе.

Минерва прикрыла глаза, словно моля небо о терпении, и повернулась к Амбридж.

— Я думаю, они заслуживают более сурового наказания, — сказала та, и улыбка на ее жабьем лице сделалась еще шире.

Минерва резко открыла глаза.

— К сожалению, — она попыталась ответить Амбридж такой же улыбкой, но она скорее напоминала судорогу, — здесь существенно, что думаю Я, коль скоро они на моем факультете.

— Вынуждена вас огорчить, дорогая Минерва, — просюсюкала Амбридж, роясь в своей сумке. — Сейчас вы убедитесь, что существенно как раз МОЕ мнение… да где же он… министр только что прислал… ах, вот он!

Она вытащила пергамент, развернула, неизвестно зачем откашлялась и начала читать:

— «Декрет об образовании номер двадцать пять…»

— Неужели еще один, — с досадой буркнула Минерва.

— Да-да, — с улыбкой подтвердила Амбридж. — Итак, кхе-кхе: «Отныне генеральному инспектору принадлежит решающее слово в определении наказаний, санкций, а также лишении привилегий, данных ученикам Хогвартса, и право изменять таковые наказания, санкции и ограничения привилегий, определенные преподавателями». Подписано: Корнелиус Фадж, министр магии, кавалер ордена Мерлина первой степени и т.д. и т.п. — Она свернула пергамент и, не переставая улыбаться, спрятала его в сумку. — Итак… я полагаю, нам придется навсегда запретить этим двоим играть в квиддич, — объявила она, глядя поочередно на Гарри и на Джорджа.

— Запретить нам? — словно не своим голосом прошептал Гарри, растерянно оглядываясь на своего декана.

— Да, мистер Поттер, я думаю, пожизненная дисквалификация будет вам наукой, — Амбридж улыбалась по весь рот, даже не пытаясь скрыть своего злорадства. — Но я не фанатичка, профессор, — снова обратилась она к МакГонагалл, застывшей, как ледяное изваяние. — Остальные члены команды могут продолжать играть. Они не проявили склонности к насилию. Ну… всего хорошего.

Когда дверь за ней закрылась, Минерва медленно осела в кресло.

— Профессор, — как-то совсем тихо позвал ее Поттер.

— Идите, — устало проговорила она, будучи не в силах посмотреть на своих учеников. — Вы ее слышали.

— Но…

— Идите, я сказала, — прикрикнула на них МакГонагалл.

Переглянувшись, оба студента понуро поплелись в коридор. Оставшись одна, она еще какое-то время молча сидела в кресле, не двигаясь, словно статуя, а затем подошла к окну и, распахнув его, прикрыла глаза, чувствуя, как ледяной воздух приятно холодит разгоряченное лицо.

Где-то позади снова тихонько скрипнула дверь.

— Мне жаль, — послышался приглушенный мужской голос, и Минерва почувствовала руку на своем плече.

— Поздравляю, профессор, — она обернулась и взглянула на стоящего рядом Снейпа ледяным взглядом. — Теперь у команды Слизерина прекрасные шансы взять Кубок школы. Должно быть, вы очень рады.

— Не особо, — всё также спокойно произнес он, продолжая смотреть на замершую перед ним женщину. — Но я обещаю, Малфой понесет наказание.

— Да брось, — отмахнулась от него Минерва. — Что толку.

Она попыталась обойти его, чтобы вернуться к столу, но Северус удержал ее за плечи.

— Мне правда жаль, — произнес он, заглядывая ей в глаза. Его голос звучал на редкость мягко и нежно.

Минерва всмотрелась в его лицо и вдруг судорожно вздохнула, словно в попытке сдержать рвущийся из груди всхлип.

— Я так надеялась… — прошептала она севшим голосом.

Не говоря ни слова, Северус притянул женщину к себе и нежно обнял. Она спрятала лицо в складках его мантии и тихо вздохнула, расслабляясь. Он чувствовал мерный стук ее сердца сквозь тонкую ткань мантии и как хрупкие нежные ладони легли ему на грудь, такие холодные, что ему захотелось немедленно согреть их своим дыханием.

— Я не помешал? — раздался от двери новый голос.

В туже секунду Минерва отшатнулась от Снейпа, заливаясь краской. В эту минуту Северус был готов убить входящего в кабинет мужчину. Айзек Бейли улыбнулся, как ни в чем не бывало, но тут же придал лицу выражение полнейшего сочувствия.

— Минерва, я только что узнал. Это ужасно несправедливо. Вы должно быть сильно расстроены, — он пересек комнату и остановился перед МакГонагалл и Снейпом, смерив Северуса равнодушным взглядом. — Я непременно поговорю с профессором Амбридж. Мы с ней неплохо ладим, возможно мне удастся уговорить ее изменить свое решение. В крайнем случае есть еще Дамблдор. Уверен, мы сможем что-нибудь сделать. Не расстраивайтесь, и помните, что всегда можете на меня положиться, — он коснулся ее плеча и улыбнулся. — Я всегда рядом, не забывайте.