— Неужели ты думала, что способна противостоять мне? — прошипел Волдеморт, пуская в МакГонагалл ответное заклятье, которое она едва сумела отразить. — Сейчас ты ответишь за свое предательство.

Она вытянула вперед руку, крепко сжимающую палочку, но неожиданно вскрикнула от боли. На ее запястье вспыхнули алые всполохи, повторяющие очертания тонкой цепи. По бледным губам Темного лорда скользнула мстительная усмешка.

— Похоже, мне даже не придется убивать тебя, — презрительно бросил он, наблюдая, как палочка выпала из ее дрожащей руки. — Проклятье непреложного обета сделает это за меня.

С тихим стоном Минерва упала перед ним на колени, держась за горящее точно огнем запястье. Ее лицо исказила гримаса боли. С трудом она подняла на нависшего над ней Волдеморта глаза, и губы ее растянулись в презрительной усмешке.

— Пусть я умру, — дрожащим от боли голосом проговорила она. — Но зато я выполнила то, зачем пришла.

— Нет! Мама!

Душераздирающий крик разнесся над поляной, и всё разом завертелось, словно в водовороте. Северус успел увидеть, как закрылись глаза Минерва, и она упала на землю у ног Волдеморта. Как забилась в его руках Лея. Со всех сторон в них устремились выпущенные Пожирателями смерти заклятья, но достигнуть цели им было не суждено. В тот же миг черная тень взмыла меж деревьев, растворяясь на фоне ночного неба. А ей во след летели яростные крики и проклятья.

Но вскоре их заглушил другой звук — где-то вдали запел феникс: потрясающей красоты горестный плач эхом разносился над просторами древнего замка, словно оплакивая ту, которая отдала свою жизнь ради победы.

========== Часть 21 “Рассвет” ==========

Вам, мои дорогие читатели, посвящается…

Ночь постепенно сменяли предрассветные сумерки. Из сереющей темноты проступали неясные очертания мрачной процессии, неспешно двигавшейся по мосту к распахнутым настежь дверям замка, из которых на разрушенные каменные ступени лился тусклый желтый свет. Впереди степенной поступью шел Волдеморт, плавными движениями Бузинной палочки расчищая путь. На его бледном змееподобном лице играла едва уловимая победная улыбка.

Постепенно в дверях Хогвартса стали появляться люди, собираясь на крыльце, настороженно разглядывая выстраивающихся в шеренгу Пожирателей смерти. По каменным ступеням медленно сошли Кингсли Бруствер и Римус Люпин, рука Люпина была наспех перебинтована и уложена в перевязь. У них за спиной, несколькими ступенями выше застыли выжившие члены Ордена Феникса. В разбитых окнах виднелись бледные, настороженные лица учеников и преподавателей.

Стоящий на верхней ступени Северус всматривался в нестройные ряды темных волшебников, молча глядящих на уцелевших защитников Хогвартса со смесью презрения и ненависти. Рядом с ним замерла притихшая Лея. С тех пор, как они со Снейпом вернулись из Запретного леса, девушка не произнесла ни слова. Гарри не отходил от нее ни на шаг, стоя сейчас рядом с ней и держа ее за руку, но даже на него она почти не реагировала, на любой вопрос отвечая лишь кивком головы или просто отводя взгляд. Она винила себя в смерти матери, и этот груз давил на нее непосильной ношей.

— Игра окончена, — разнесся по двору высокий голос Волдеморта. Он поднял Бузинную палочку, и все на мгновение зажмурились от яркой вспышки, полыхнувшей на ее конце. — И с этого дня вы будете подчиняться мне.

Он неторопливо выхаживал вдоль выстроившихся в ряд Пожирателей смерти, на его змеином лице играла победная улыбка. Он наслаждался отчаянием, читавшимся на лицах израненных, уставших людей, хмуро глядящих на него со ступеней Хогвартса.

— Пора вам признать меня, — он картинно развел руками, окинув притихших людей надменным взглядом. — Присоединяйтесь. Или умрите.

Во дворе повисло тягостное молчание. Слышно было лишь как протяжно завывает ветер, словно оплакивая павших этой ночью.

— Никогда! — раздался вдруг гордый мальчишеский голос. — Скорее ад замерзнет, чем кто-то из нас перейдет на твою сторону!

По ступеням Хогвартса сбежал, прихрамывая, Невилл Долгопупс. Выйдя вперед, он храбро взглянул в лицо усмехающегося волшебника.

— Сегодня погибло много хороших людей. Но они всё еще с нами. Память о них живет в наших сердцах. Они погибли не напрасно, — он с силой сжал кулаки, бесстрашно глядя на Волдеморта. — Они сражались за нас! За всех нас! Ничего еще не кончено!

Словно цепенящие чары, сковывающие замок, вдруг волшебным образом развеялись. Защитники Хогвартса зашумели, вскидывая палочки. По лицу Волдеморта скользнула тень, его глаза сузились от переполнявшей его злобы.

— Что ж, — холодно проговорил он, — вы сделали свой выбор. И ты, — он ткнул пальцев в Невилла, — первым встретишь свою судьбу.

С его палочки сорвался алый всполох, но, не долетев до студента около метра, он внезапно ударился о голубоватый барьер защитных чар.

— Я бы не был в этом так сильно уверен, — раздался знакомый голос.

По рядам Пожирателей смерти пролетел вздох удивления. По ступеням парадной лестницы Хогвартса неторопливо спускался его директор. На лице Альбуса Дамблдора застыло выражение безмятежного спокойствия и доброжелательности, словно он встречал делегацию, прибывшую в школу по приглашению на симпозиум, а не армию темных волшебников, стремящихся уничтожить Хогвартс и всех его обитателей.

По лицу Волдеморта скользнула тень ненависти, его глаза вспыхнули недобрым огнем, но он сдержался. Северус затаил дыхание, наблюдая, как директор миновал приготовившихся к бою Кингсли и Римуса, мягким движением руки заставил отступить в сторону Долгопупса, и теперь остановился напротив Волдеморта, лицом к лицу.

— Это ничего не меняет, — кажется, Темный лорд не сразу сумел оправиться от потрясения. И Северус его прекрасно понимал, он сам пережил схожие чувства, когда меньше часа назад увидел директора живым и невредимым. — Бузинная палочка теперь принадлежит мне, а твоя сторонница, предавшая тебя, мертва.

Директор тяжело вздохнул, качая головой с таким видом, словно перед ним стоял не самый темный волшебник современности, а неразумный ребенок, который нашкодил и теперь должен быть непременно наказан.

— Тут я тоже вынужден с тобой не согласиться, Том.

Он взмахнул волшебной палочкой, и Северус почувствовал, как пространство над замком неуловимо изменилось — спали чары, запрещающие трансгрессию. В тот же миг послышался хлопок аппарации, в землю ударил яркий поток света, и из сияющего сплетения энергий, точно посередине между застывшими в изумлении защитниками Хогвартса и Пожирателями смерти, шагнула женщина. Ее изумрудная мантия развевалась от порывов ветра точно крылья сказочной птицы. В прекрасных серых глазах светилась решимость. Свечение вокруг нее погасло, и двор погрузился в тишину. Никто не двигался с места. Даже Волдеморт выглядел пораженным до глубины души.

— Это невозможно! — вдруг взвизгнула Беллатриса Лестрейндж. — Она умерла! Все это видели! Никто не может восстать из мертвых.

По губам Минервы МакГонагалл скользнула насмешливая улыбка. Она величественно подняла руку, и с ее ладони, блеснув в лучах восходящего солнца, скатился небольшой черный камень с выбитым на его поверхности знаком треугольника, круга и линии. Она сделала несколько шагов и остановилась, кивнув Дамблдору, словно приветствовала старого друга. Ее взгляд скользнул по стоявшим в немом изумлении защитникам замка и остановился на муже и дочери. Стоящая рядом с Северусом Лея тихо вскрикнула, но прежде чем она успела сделать хоть шаг, Снейп крепко схватил ее за руку, отрицательно качнув головой. Он до последнего боялся, что план Дамблдора не удастся.

Перед глазами, ярким калейдоскопом, пронеслись воспоминания недавних событий.

Он распахнул дверь директорского кабинета. Внутри было тихо. Слишком тихо. Он сам не знал, что именно ожидал увидеть: следы сражения, бездыханное тело Дамблдора. Но ничего этого не было. Лишь от порывов ветра, проникающего в комнату сквозь не до конца распахнутое окно, тихо шелестели на письменном столе бумаги.