― Спокойной ночи, ― произнёс Юрий и потушил свет.

― Спокойной ночи, ― глухо отозвалась его супруга.

Карташов довольно быстро уснул. Но сон его был тревожен: он видел себя там, в космосе, рядом с кораблём. Мужчина чинил обшивку, стараясь залатать трещину в корпусе. Вдалеке позади неспешно вращалась родная планета, а на переднем плане, совсем недалеко он видел Луну.

Работа шла медленно, но дело мало-помалу двигалось, и ему уже почти удалось устранить неисправность. В этот момент Юрий почувствовал, что сильно вымок. Поначалу он предположил было, что это пот, вызванный напряжённой работой, но вода быстро прибывала, заливая уже шлем. Она попала Юрию на лицо и повредила систему коммуникации скафандра. Карташов отчаянно пытался сообщить о своём бедственном положении на Землю, но его никто не слышал. В ответ также была лишь тишина.

Тем временем вода была уже везде: в глазах, в носу. Юрий стал захлёбываться. Он запаниковал и не предпринял единственной разумной в данном случае попытки быстро вернуться на корабль. Вместо этого он в отчаянии поступил совершенно безрассудно: открыл шлем скафандра, и к одной опасности добавилась ещё и другая.

Юрий стал задыхаться и машинально попытался задержать дыхание. Это привело к декомпрессии: из-за перепада давления произошёл разрыв лёгких. В какой-то момент Юрий осознал, что уже не контролирует своё тело, и находится как бы отдельно от него, видит его со стороны.

Он стал медленно отдаляться, не в силах что-либо сделать… Он летел всё дальше и дальше, со стороны наблюдая своё собственное тело в скафандре и корабль, всё также безмолвно парящий в бескрайнем космосе. Они становились всё меньше и меньше и, наконец, превратились в маленькую мерцающую точку ― ту самую точку, которую он уже много раз видел и никак не мог до неё добраться. Так вот что это было! Вот что мучило его всё это время!

Очнувшись в очередной раз в холодном поту, Юрий полежал некоторое время, стараясь успокоиться. Он был так реален, этот сон, что мужчина невольно задумался, действительно ли это был только сон. Но он быстро отмёл такие мысли, ведь если бы он погиб, то не мог бы сейчас лежать в постели, ощущать под собой мягкость матраса и подушки, не слышал бы ровного дыхания своей жены, лежащей рядом… Нет, это был всего лишь сон, кошмар.

Юрий не стал ничего говорить жене, втайне надеясь, что теперь, когда загадка этого сновидения для него решена, кошмар перестанет его преследовать, и, возможно, их семейная жизнь наладится.

После завтрака Карташовы стали собираться в обратный путь. Мать не пыталась расспрашивать Юрия ― должно быть, отец объяснил ей всю тщетность таких попыток. Они с отцом проводили гостей до поезда, и Юрий с облегчением вздохнул, когда он тронулся и оставил перрон позади.

В поездке у него снова начала восстанавливаться память: теперь уже в голове чётко стали видны старт ракеты и начало полёта. Что ж, скоро он уже будет знать всю картину! Карташова снова занимала мысль о дневнике, тем более что теперь у него во внутреннем кармане лежали те самые тетрадь и ручка, которых ему не хватало. Юрий заметил их случайно тем утром в комнате, где спали они с Ольгой, среди старых вещей и коробок, и не смог побороть соблазн ими завладеть.

Первым делом по возвращении домой стало забрать Комету у соседей. Карташовы всегда оставляли у них собаку, когда куда-то выбирались всей семьёй. И она была не против, так как дружила с соседским псом. Вот и на этот раз они сделали то же самое, но идти за животным ни у Ольги, ни у Юрия настроения особого не было.

― Ну, это же в большей степени твоя собака, ― привела аргумент супруга. ― Так ты сходишь, или, может быть, послать детей? ― добавила она с горькой иронией.

― Ладно, я уже иду.

Юрию не хотелось пререкаться с женой, тем более по такому поводу. Сейчас он быстро дойдёт до соседского участка, потом выгуляет собаку и приведёт домой. А затем, наконец, можно будет выкроить время для своего дневника.

Мужчина пересёк улицу и, обойдя ближайший ряд коттеджей, завернул за угол на следующую аллею. Вся дорога заняла у него несколько минут, и вот уже Юрий стучался в дверь дома своего приятеля Михаила, у которого и провела последние сутки Комета.

Дверь открылась быстро, и на пороге предстал сам хозяин дома. Он выглядел каким-то странным, скорее даже, казался виноватым и старался долго не смотреть на Юрия, а постоянно переводил взгляд куда-то в сторону.

― Привет, ― протянул руку Юрий. ― Я пришёл за собакой.

― Да, привет… За собакой, да… ― Михаил пожал протянутую руку. ― Ты, это, зайди, пожалуйста.

Юрий оказался в гостиной, обставленной скромно, но со вкусом. Коттедж, в общем-то был, таким же, в котором жила и их семья, но обстановку каждые хозяева подбирали индивидуально. Мужчина поздоровался с женой Михаила и его детьми, и заметил Феликса, овчарку, которую держал Михаил. Пёс апатично лежал в углу на своём коврике и полуприкрытыми глазами периодически оглядывал окружающую обстановку.

― А где же Комета? ― спросил Юрий. Ему показалось странным, что она не играет с Феликсом.

― Тут такое дело, дружище… ― Михаил бросил взгляд на жену, а затем, наконец, посмотрел прямо в лицо гостю: ― Они с Феликсом играли, носились по участку… и в какой-то момент выбежали на дорогу, а тут как раз машина… в общем, Комета попала прямо под колёса и… погибла. Прости, приятель, не уберёг я твою любимицу!

Произнеся последнюю фразу, Михаил стал ждать реакции своего соседа, готов был даже выслушать упрёки, претензии. Но Юрий не спешил что-то говорить в ответ, хотя и понимал, что должен как-то выразить печаль в связи с гибелью своего домашнего питомца. Но ему было всё равно. Никакого сожаления он не испытывал и никого ни за что винить не собирался. Но сказать что-то было нужно, и Юрий спустя некоторое время произнёс:

― Что ж… ну… а где она сейчас? Ты закопал?

На лице Михаила отразились противоречивые чувства: с одной стороны, облегчение от того, что Юрий вроде бы не злится, а с другой, удивление при виде такой сдержанной его реакции.

― Э, нет… я не стал распоряжаться телом… ведь это всё-таки твоё животное… Я подумал, что должен дождаться тебя, и ты уже сам… да и потом, по правилам ведь нужно вызвать специалистов, чтобы вынули чип и зарегистрировали смерть, ты же знаешь.

― Ах да, точно, ― вяло сказал Юрий, который ни о чём таком не помнил.

― Я положил её в холодильник в гараже, ― продолжил Михаил, ― пойдём, я покажу… Ты заберёшь, наверно?

В гараже Михаил открыл холодильник, и взору Юрия предстала довольно неприятная картина: должно быть, машина ехала с большой скоростью, потому что Комету сильно покалечило, переломало лапы. Даже его в том апатичном состоянии, в котором он пребывал в последнее время, что называется «проняло».

― Будь добр, закрой, пожалуйста, ― отворачиваясь, попросил он хозяина гаража.

― Нужно вызвать специалиста, ― напомнил Михаил.

― Да-да, конечно. Только сначала позвоню Ольге, а то они с детьми уже и так, наверно, думают, где это я запропастился.

― Эх, твоя жена и дети будут расстроены…

― Ничего не поделаешь.

Юрий связался по коммуникатору с Ольгой и всё ей рассказал. Ожидаемо, новость о смерти Кометы не добавила ей оптимизма, но как всегда, Ольга довольно спокойно восприняла и это печальное известие. Она сама вызвалась передать о случившемся детям. Карташов же пока остался у соседей и вызвал специалистов из местной ветеринарной службы, чтобы зафиксировать и как следует оформить гибель животного.

Формальности не заняли много времени. Из тела вынули чип, Юрий подписал несколько документов (электронных, само собой разумеется), после чего тело забрали и увезли для подготовки к захоронению. В 2026 году окончательно был принят закон, запрещавший свободное распоряжение судьбой погибших домашних животных. Теперь всё делали только специальные службы. Хозяевам оставили лишь одно право: выбрать, будет ли их любимец похоронен на специальном кладбище или же кремирован. Во втором случае урну с прахом можно было забрать домой.