Он поймал такси и менее чем через час был уже дома. Понимая, что оставаться в городе долго нельзя, он принял душ, забрал кое-какие вещи и снова пустился в путь. Купил цветов, заехал к родным на кладбище, а затем отправился прямиком в аэропорт.
========== Глава XX ==========
Ранним утром следующего дня Вадим уже снова оказался на Маринее. Добравшись до Айяделлы, он первым делом направился в госпиталь, проведать Аргоса Тора. В здании, обычно почти пустом, так как маринейцы редко чем-либо болели, было на этот раз не протолкнуться: люди приходили проведать своих родных и друзей, пострадавших на войне. Поэтому Вадиму пришлось выждать солидное время в очереди, прежде чем он смог узнать у дежурной медсестры, где лежит Верховный мудрец.
Найдя нужную палату, он хотел, было, осторожно постучать. Но увидел, что она чуть приоткрыта, и из проёма в коридор проникает луч света. Парень осторожно толкнул дверь, которая распахнулась внутрь, не издав ни единого звука.
На кровати, чуть приподнявшись, лежал Аргос Тор, которому медсестра как раз делала укол. Как сразу же отметил Вадим, лицо его не выражало никаких предсмертных мук. Напротив, оно было спокойным и ясным, с лёгкой улыбкой. Медсестра что-то шёпотом говорила, и мужчина кивал головой. А справа от двери, на кушетке напротив кровати спала, укрывшись одеялом, Элая. Лицо её также выражало спокойствие, однако видно было, что девушка очень утомлена. Она долгое время провела на ногах и, по-видимому, смогла заснуть совсем недавно.
Увидев Вадима, Аргос Тор рукой подозвал его к себе, одновременно жестом показав, чтобы тот не шумел. Молодой человек посмотрел на спящую Элаю, кивнул головой и подошёл к кровати. Медсестра хотела было возразить, ссылаясь на то, что Аргосу Тору нужен покой, пока он окончательно не оправится, но тот настоял на разговоре. Вадим добавил, что это не займёт много времени, и она вышла, аккуратно закрыв за собой дверь.
― Я очень рад, что ты здесь, Вадим, ― начал Аргос Тор вполголоса. ― И рад, что с тобой всё в порядке. Ведь неизвестно, как могла кончиться вся эта история. Ты мог пострадать не только от рук Уоррена, но и навлечь гнев своего руководства.
― Прежде всего, я хочу попросить у вас прощения, Аргос. Простите меня, за то, что всё это время лгал вам, ― произнёс Вадим. ― Кроме того, я лгал Элае, я лгал всем здесь…
― Покойный Гарри Пауэлл с самого начала рассказал мне, кто ты… Все мы не безгрешны, Вадим. И я не исключение. Я был слишком наивен в своих мечтах, полагал, что мы сможем жить в мире с ардестинианцами и даже договориться с Тавором Кратосом. Но, как показала жизнь, всё это оказалось лишь наивными мечтами: нашлись люди и у нас и у них, кому такая идея пришлась совсем не по душе. А тебя, Вадим, мне винить не в чем: ведь ты спас мне жизнь и спас жизнь моей дочери; ты выполнял задание ― я это понимаю. Ты, наверное, полагал, что поступаешь правильно.
К тому же, ты столько сделал для нас во время войны! Ты так храбро сражался, что не удивлюсь, если тебе положена будет награда! Повторю, я очень рад, что ты здесь и невредим.
― У меня словно камень с души свалился, ― произнёс Вадим, и слегка заметная улыбка тронула его лицо. ― А начальник мой действительно был сильно раздосадован тем, что маринейцы узнали правду, и я покидаю нашу разведку, но, в конечном счёте, я смог его убедить, что изменить ничего нельзя. Я ушёл со службы и, если жители Маринеи позволят, хотел бы остаться жить с вами. Но, к сожалению, я не могу гарантировать, что сюда не пришлют кого-нибудь нового вместо меня…
Аргос Тор взял руку Вадима в свою и произнёс:
― Ты стал мне, как сын. Повторю снова, я очень рад.
― Мне очень отрадно это слышать… Знаете, я… ― Вадим замялся и бросил взгляд на Элаю. Аргос Тор также посмотрел на дочь.
― Я догадываюсь, о чём ты хочешь попросить. Я с удовольствием приму ваш с Элаей союз. Она тебя искренне полюбила, и я вижу, что ты тоже испытываешь самые нежные чувства к моей дочери. Я желаю тебе и ей только счастья!
― Да, я действительно всем сердце люблю вашу дочь! Я никогда не встречал существа чище и добрее неё, мне хочется заботиться об Элае и оберегать всю жизнь… Спасибо, что вы понимаете это!
Вадим простился с Верховным мудрецом, пожелав ему скорейшего выздоровления, и не спеша, так же, как пришёл, покинул здание больницы и решил немного прогуляться по городу. Приятно было наблюдать, как жизнь в Маринее начинает понемногу снова входить в мирное русло. Сам город Айяделла, находящийся практически в центре, в глубине страны, почти не пострадал, и поэтому требовалось лишь минимальное восстановление зданий и инфраструктуры, но зато за время войны в городе накопилось много мусора, который теперь нужно было вывозить.
Зато в остальной части Маринеи требовалось провести значительные работы по восстановлению транспортного сообщения, а также заново отстроить многие города и посёлки, наладить сельское хозяйство и промышленное производство. И маринейцы со свойственной им энергией и трудолюбием принялись за дело. Люди сновали туда-сюда, как муравьи, по улицам города, и на Вадима почти никто не обращал внимания — слишком все были заняты.
Вадим вышел к дому, где жили Гарри Пауэлл с племянником. На участке рядом с большим деревом теперь находилась могила Гарри, убитого Уорреном, на которую друзья Пауэлла уже успели принести множество цветов. Вообще, в традиции маринейцев не было делать захоронения: они кремировали покойников. Но для Гарри было сделано исключение из уважения к католическим традициям.
Вадим остановился около могилы и с грустью оглядел это напоминание о человеке, которого он встретил много месяцев назад и благодаря которому он сам оказался здесь. Его жизнь тогда изменилась навсегда, и за это он до конца своих дней будет благодарен Гарри Пауэллу. Также как и будет до конца своих дней испытывать вину, что не смог защитить его от Уоррена. От собственных мыслей Вадима отвлёк Томми, который подошёл сзади и встал рядом.
― Знаешь, он мне как-то говорил, что хотел бы умереть, сражаясь за правое дело, ― начал он вместо приветствия. ― Погибнуть за Соединённые Штаты у дяди не получилось, но здесь, в Маринее исполнилось его желание. Думаю, он счастлив там, на небесах!
― Дай бог, Томми! Дай бог! ― ответил Вадим. ― Он был хорошим человеком и заслужил оказаться в раю… А ты, что ты будешь теперь делать? Не хочешь вернуться в Америку?
― Ты шутишь?! ― воскликнул парень. ― Маринея стала и для меня домом. У меня здесь друзья, любимая… Знаешь, мы собираемся скоро пожениться! Ты в обязательном порядке приглашён!
― Спасибо, я с удовольствием! Кстати, можно мне пока остаться и пожить с тобой?
― Конечно, без проблем! Тем более что я всё равно отсюда съезжаю, так что дом будет в твоём полном распоряжении! Я уже собрал все вещи, так что можешь заселяться прямо сейчас.
― А ты как же?
― Не хочу! Этот дом слишком большой, к тому же навевает грустные воспоминания. Поживу пока у родителей моей невесты, а затем мы переедем в свой собственный дом, может быть, в другом городе.
― Ну что же, желаю тебе удачи! ― Вадим и Томми пожали друг другу руки.
Молодой человек уехал, а Соболев неожиданно для себя оказался полным хозяином целого дома. Он почувствовал, что голоден и впервые за последнее время сытно и с аппетитом поел. День клонился к вечеру, Вадим, приняв душ, лёг в кровать и постарался заснуть. Вопреки ожиданию, сон на этот раз также пришёл быстро. Вадим спал легко и спокойно, его не мучили кошмары или тревожные мысли, и когда на следующее утро парень проснулся, то почувствовал себя бодрым и полностью отдохнувшим.
Чтобы окончательно прогнать остатки сна, Вадим решил пойти искупаться в реке Орсе. Затем он хотел позавтракать и разыскать Элаю. Вадим собирался, наконец, признаться ей в любви и попросить стать его женой. Больше нечего было бояться, и не к чему было откладывать это решение ни на день.
