Приятная прохлада воды окутала Вадима и взбодрила, придав сил и наведя порядок в мозгу. Отплыв на приличное расстояние от берега, он сделал несколько заплывов параллельно ему, а затем направился обратно. Еще издали молодой человек заметил на берегу знакомую фигуру. Она приближалась и махала ему рукой.

― Здравствуй, Вадим! Ну, ты как, уладил там, в Москве свои дела? ― спросила Элая, пока Вадим вытирался полотенцем.

― Да, со службой в разведке покончено навсегда, ― ответил он. ― И вот, как видишь, я здесь. Обещал вернуться и вернулся.

― Я беспокоилась и не могу передать, как рада, что снова вижу тебя здесь! ― Элая вся просто светилась от счастья.

― И я очень рад, Элая!

― А как ты меня снова нашла? Я ведь не говорил никому, что пойду сюда!

― Честно говоря, я специально не искала, ― слегка виноватым голосом ответила девушка. ― Просто в последнее время я прихожу сюда каждое утро полюбоваться восходом солнца. А сегодня вот увидела в воде чей-то силуэт, присмотрелась — ты!

― А почему ты не в школе? Разве занятия начинаются не в это примерно время?

― Школа пока ещё не возобновила работу. Людям нужно ещё немного времени, чтобы вернуться к мирной жизни. Я думаю, со следующей недели начнём.

― Значит, у тебя получился незапланированный отпуск?

― Получается, что так.

― И ты сегодня абсолютно свободна?

― Ну, у меня есть ещё кое-какие дела в госпитале, да и по дому тоже… А что, ты хотел пригласить меня погулять? ― поинтересовалась девушка.

― Давай для начала вместе позавтракаем. Я теперь один живу в доме, который раньше занимали Гарри Пауэлл с Томми, и мне там слишком неуютно одному. А компании лучше, чем ты, мне не сыскать! Во всю жизнь не сыскать! ― голос Вадима задрожал от волнения при последних словах.

― Почему ты так говоришь? ― Элая сделала вид, что не понимает его.

― Потому что я люблю тебя, Элая, и хочу никогда больше не расставаться! Я не найду для себя большего счастья, чем если ты согласишься стать моей женой!

― В таком случае, ты его нашёл, потому что я согласна! Я тоже очень сильно тебя люблю, милый! ― у Элаи даже слёзы навернулись на глаза от переполнявших её эмоций.

Вадим подошёл ближе, обнял девушку за талию и притянул к себе. Их губы слились в долгом и нежном поцелуе, который ни ему, ни ей не хотелось прекращать никогда. А тем временем солнце успело уже полностью взойти и теперь согревало влюблённых своим приятным утренним теплом.

Поскольку Аргос Тор уже дал своё благословение, никаких препятствий к свадьбе не было. Однако сыграть её всё равно решили позже, примерно через месяц, когда жизнь, наконец, войдёт в привычное русло. А до этого предстояло ещё многое сделать. И не только внутри страны.

Вадиму предложили войти в узкий состав новой делегации в Ардестинию, которая должна была подписать акт о капитуляции с новым правительством, пришедшим к власти после революции. Поскольку сам Аргос Тор всё ещё вынужден был продолжать лечение, а несколько членов Совета мудрецов были убиты, предстояли внеплановые перевыборы, и этим тоже стоило серьёзно заняться.

К тому же, необходимо было как-то разобраться с убитыми и ранеными ардестинианцами, коих насчитывалось великое множество. И если с ранеными всё было всё более-менее понятно: они будут в течение пары лет работать на восстановление всего, что успели уничтожить, то мертвецов необходимо было быстро либо хоронить, либо вывозить в Ардестинию для передачи родственникам. Но принять такой груз ардестинианские власти сейчас были не готовы. В итоге сошлись на том, что Маринея выполнит все работы, а Ардестиния позже заплатит за это в рамках остальных репараций.

Что же касается Уоррена, то в Ардестинии его видеть вообще категорически не желали, предоставив на милость властям Маринеи. Незадолго до поездки, Вадим посетил бывшего врага в тюрьме, наспех сооружённой при военной базе, где содержались наиболее опасные для Маринеи люди. Казнить их никто не собирался, но вот работать собирались заставить особо активно. Уоррен спокойно воспринял появление Соболева, ― кажется, он уже смирился со своей участью и не выглядел ни особо подавленным, ни, естественно, особо счастливым. За время визита они не перекинулись друг с другом и парой слов.

До свадьбы Вадим с Элаей продолжали жить порознь, так как добрачные отношения в маринейском обществе, хотя прямо и не запрещались, но и не особо одобрялись. Несмотря на это, они каждый день проводили вместе большую часть дня, начиная его дома у Вадима. Затем Элая отправлялась на работу, а молодой человек, который теперь занимался подготовкой к визиту в Ардестинию, ― в Совет мудрецов. Он всё больше познавал для себя тонкости маринейской системы управления и со временем пришёл к осознанию, что ему по душе такая работа.

Во время визита в Эваскел и поездке по остальной территории Ардестинии Вадим был поражён масштабом разрушений, который революция произвела в этой стране: тысячи зданий в десятках городов были уничтожены либо повреждены, погибли десятки тысяч граждан, и это не считая потерь в войне. Всего Ардестиния потеряла свыше половины своего населения, в то время как Маринея — около сорока процентов убитыми и раненными. И всё же ардестинианцы были счастливы, по крайней мере, казались такими. Многолетняя диктатура капитала была свергнута, а страна сумела удержаться от гражданской войны, и это было большим достижением новых правящих сил.

Акт о капитуляции подписывал со стороны Маринеи заместитель Аргоса Тора, а со стороны Ардестинии — новый президент. Для этой церемонии нашли одно из немногих уцелевших зданий подальше от делового квартала, что было меньше ассоциаций со старым режимом, основные рычаги власти которого были сосредоточены именно там. Сама церемония заняла не больше получаса и была, в отличие от предыдущей весьма скромно организована, но зато очень подробно освещалась прессой и телевидением.

Поездка затянулась на несколько дней, и за это время Соболев смог побывать во многих местах этой страны, познакомиться с самыми разными людьми. Наконец, был положен конец его размышлениям о сущности Ардестинии: Вадим больше не считал эту страну и её жителей сосредоточением зла. Он был немало огорчён, узнав, что погиб Одис, и не преминул сходить на его могилу и почтить память храброго молодого человека. Когда же Вадим узнал историю жизни Одиса, для него многое стало понятно в его поведении и участии в восстании, но одновременно он ещё больше пожалел, что почти не был знаком с ним.

И всё равно Вадим возвратился в Маринею в приподнятом расположении духа и с оптимизмом и уверенностью в завтрашнем дне. Новое правительство Ардестинии вызывало к себе гораздо больше доверия, а значит, можно было рассчитывать на долгосрочные мирные отношения между странами, реальные, а не декларативные. Сейчас это было как никогда важно, учитывая, сколь сильны были разрушения и тут и там.

Совет мудрецов также планировал установить дипломатические отношения с некоторыми другими странами, с которым не делал этого долгие годы из-за влияния в них проардестинианских сил. Для этого, конечно же, необходимо было одобрение народа, однако мудрецы надеялись получить его без особых усилий. И Вадим всё больше вовлекался в политические процессы этого мира.

Маринейцы также решили изменить свои подходы к организации безопасности внутри страны, и хотя при этом им необходимо было отказаться от некоторых сложившихся представлений и образа жизни, но оно того стоило. Рисковать впредь человеческими жизнями было недопустимо.

А между тем шла подготовка к свадьбе Вадима и Элаи, которой оба ждали с большим волнением. Поэтому свадьба Томми и Лотеры, которая состоялась на две недели раньше, стала хорошей репетицией и примером того, как стоит себя вести на церемонии.

У маринейцев, которые не придерживались никакой конкретной религии, свадьба была чисто светским мероприятием, проводимым в достаточно узком кругу родных, близких и друзей. В Айяделле церемонии совершались в большом зале городского совета, где его глава выступал в роли хозяина церемонии и проводил непосредственно само сочетание браком. Молодожёны расписывались в специальной книге, подтверждая таким способом свою свободную волю при вступлении в брак, затем следовал обмен кольцами и поцелуй.