Я понимаю Ханну, ведь она без ума от Ника и при каждом удобном случае пытается то положить ему руку на плечо, то открыть декольте пошире, но Николас… Его будто совершенно ничего не смущает, он улыбается ей, смеётся и что-то рассказывает. Думает ли он вообще о том, что я могу скоро прийти и всё увидеть? Ведь так и случилось…

Сколько мне ещё ждать? Не могу же я просто зайти сейчас в кафе и сказать: «О, Ник, я пришла. Ханна, не хочешь присоединиться к нам? Как тебе идея с ночёвкой?», хотя это и было бы эффектно.

Всё внутри меня кипит и взрывается. Как он может спокойно сидеть там и отвечать на её флирт?!

Голос внутри меня твердит, чтобы я успокоилась. Может быть, это просто встреча и ничего в этом ужасного нет?

Только я набралась смелости и решила зайти в кафе, чтобы все же убедиться в том, что жалкие попытки Ханна увести моего парня не обвенчались успехом, как за одно лишь мгновение, на моих глазах, весь мой мир рухнул.

Ханна потянулась к Николасу и крепко прижалась своими губами к его… И он не оттолкнул её, лишь довольно ответил на поцелуй.

Моё горло будто сразу же сковала жёсткая проволока, больно врезаясь своими шипами в кожу. Я хочу закричать, хочу упасть и разбить колени в кровь, лишь бы физическая боль затмила душевную.

Я не могу оторваться от них, на вред себе продолжаю наблюдать за ужасным происходящим.

Он обещал… Клялся! Это всё была игра, жестокая, ужасная, изматывающая для меня и такая весёлая для него. НЕНАВИЖУ!

На глаза наступила пелена слез, мешая мне разглядывать дорогу до дома, когда я наконец заставила себя сорваться с места.

Плевать, что у Эрики гости. Плевать, мне плевать на всё!

Беспощадный тиран!

Он так умело сыграл роль любящего человека. Представился перед родителями в лучшем свете, они поверили ему… Я ПОВЕРИЛА ЕМУ! Слепая дура!

Он не умеет любить. И как мне жаль, что я дала ему почувствовать, что значит быть любимым.

Я не заметила, как в собственном бреду добралась домой и уже вот несколько секунд барабаню по кнопке звонка.

Несколько раз мой телефон звонил и мне не составило труда догадаться, кто меня беспокоит. Наверное, решил убедиться, что я всё видела.

Он растоптал и унизил меня, убил мои чувства, расколол сердце на миллиарды кусочков.

— Софи, — с ужасом проговоривает Эрика, когда открывает мне дверь, — что случилось?

Я хочу стереть со своего тела все воспоминания о его прикосновениях. Хочу стереть себе память, чтобы забыть о нем, о его ничего не стоящих словах и поступках.

Игра, это была всего лишь игра… Игра…

Я бросаю рюкзак на пол и на пути к ванной комнате уже начинаю снимать с себя одежду, не обращая внимания на Микки.

Эрика бежит следом за мной. Я на успеваю закрыть дверь за собой в ванную комнату, поэтому подруга тоже заходит внутрь.

Захожу в душевую кабинку ещё в нижнем белье и на всю мощность включаю горячую воду, начиная скребсти по коже рук ногтями.

— Ты получишь ожоги! — восклицает девушка, в попытке вытащить меня из под струй воды, боль от которых я даже не чувствую.

— Оставь меня в покое! — требую я, немного добавляя холодный напор, чтобы Эрика успокоилась.

Услышав мой крик, девушка на мгновение отступает. В её глазах читается нескрываемая паника, которая, уверена, парализовала её тело. Хорошо, мне же лучше.

Вся моя ненависть к этому отвратительному человеку вспыхнула с новой силой. Чувство предательства и обиды «кусает» меня под кожей, разливаются с кровью по всему телу.

Я медленно сползаю по стенке вниз, глотая горькие слезы. Сердце невыносимо ноет, появляется желание вырвать его из груди и раздавить, лишь бы больше не ощущать это.

— Прошу, не молчи, — с печалью в голосе молит Эрика, — что случилось, Софи?

Я поднимаю на неё свой взгляд и пытаюсь собрать всю оставшуюся силу, чтобы тихо, почти беззвучно произнести:

— Измена.

Вскрикнув, подруга закрывает рот ладонями.

На меня продолжает литься горячая вода, дышать становится сложно и я не могу понять от чего, то ли из-за того, что здесь слишком душно, то ли…

— Он целовался с Ханной, — с горькой улыбкой продолжаю я, — в кафе, где мы должны были встретиться.

Слышится, как скрипит дверь в ванную и непривычно громкий голос Микки спрашивает:

— Что происходит?

Хорошо, что стены душевой кабинки не прозрачные и парень не может видеть моё красное от слез лицо. Если я замечу в его глазах сострадание, то почувствую себя ещё более жалкой.

Подруга выключает воду и подаёт мне полотенце, а сама хватает Микки и они выходят, оставляя меня с моими мыслями один на один.

Он никогда не любил меня. Он никогда не говорил мне правду. Он никогда не чувствовал того, про что говорил. Он никогда не хотел в будущем исполнить то, о чем мы, якобы, мечтали. Он лишь хотел сыграть со мной, а в конечном итоге уничтожить. Признаться, у Николаса это прекрасно получилось. Уверена, его порадует результат.

Какая же я наивная! Поверила в сказку про любовь и ненависть. Никто в этом не виноват, только я одна.

Эрика вернулась через несколько минут, как я поняла, она выпроводила Микки. Подруга помогла мне встать и крепко обняла меня.

— Всё пройдёт, милая, боль утихнет, — прошептала она и начала гладить меня по волосам.

До чего же я слепа. Возвращаясь с воспоминаниями назад, я осознаю, что не могла внезапно в нем вспыхнуть любовь ко мне. Он ненавидел меня раньше и ненавидет сейчас.

В комнате на кровати лежит одежда, которую Эрика приготовила для меня, а на столе стоит чашка с горячим чаем.

Это умиротворенная атмосфера почти окутала меня, но мой телефон вновь издаёт звук о входящем звонке. Подруга сразу хватает его.

— Сколько? — кратко интересуюсь я.

— Девять сообщений и шесть пропущенных, — с осуждением заявила она.

— Удали всё и выключи телефон, — апатия медленно настигает меня.

Я пытаюсь переодеться, но руки дрожат, так что мне достаточно трудно даже надеть на себя футболку.

Прошло не более сорока минут, как я вернулась домой, но по ощущениям, будто после мною увиденного, прошла целая вечность, и время уверенно отказалось мне помогать залечить раны.

Я решила не бороться со своим резким падением в бездну. Буду продолжать лететь вниз навстречу ещё больше разочарованию.

Существование

Я стала забывать, как выглядит квартира за пределами моей комнаты. Кажется, я стала забывать обо всем на свете, даже о самых элементарных вещах, как, например, быть вежливой с кем-либо, но как назло, я не могу забыть тот ужасный момент, в который весь мой мир начал падать в пропасть.

Я не могу заставить себя ходить на учёбу, не могу начать общаться с кем-нибудь, кроме Эрики. Подруга оказалась единственным человеком, чьё общество не раздражает меня. Кто-то передал маме, что мы с Николасом расстались, поэтому она звонит тысячу раз на день и спрашивает, как я себя чувствует. Я ценю её заботу и переживания, но больше всего на свете, сейчас я хочу как можно больше времени провести наедине с собой.

За эти три дня, что прошли с момента мною увиденного, я нарыдалась вдоволь. Внутри меня не осталось слез, пусть сердце и нескончаемо болит. Казалось, прошла целая вечность, но на самом деле не более семидесяти двух часов.

Эрика тоже не ходит сейчас на учёбу, как бы я не пыталась объяснить ей, что это плохо выскажется на её репутации перед преподавателям, однако девушка и слушать меня не хочет, особенно после того момента, как Райан дежурил под дверью нашей квартиры целые сутки.

Я так до конца и не разобралась, зачем он приходил. То ли для того, чтобы убедиться, что я окончательно разбита, то ли для того, чтобы ещё подбавить жару, то ли чтобы в очередной раз мне солгать о чем-нибудь. Оглядываясь назад, я с раздражением осознаю, что не было в его чувствах и словах ничего настоящего… Одна сплошная ложь.

Я выключила телефон ещё три дня назад, так что не имею абсолютно никакого понятия, звонил ли мне парень, писал ли, оставлял ли голосовые сообщения. Я хочу отказаться от всего, что связано с ним, и я не побоюсь сказать, что готова отказаться от всех жалких воспоминаний.