На лестнице, которая ведёт со второго этажа на первый, показалась хрупкая фигура моей любимой сестры. Два хвостика ещё больше молодят Дакоту, так что теперь она выглядит на лет десять.

— Дакота! — зову я девочку к нам.

Сестренка быстро спускается по ступенькам, и не менее сильно, чем мама, тоже крепко меня обнимает.

— А мы уж решили, что будем ждать тебя к Рождеству, — ворчит на заднем фоне папа, — что, про меня ты совсем забыла?

Папа всегда был самым жизнерадостным человеком в моей жизни, не считая того времени, когда они с мамой прибывали вечно в ссорах. Дакоты ещё и в планах тогда не было, а мне как раз исполнилось пять, когда на нашу семью обрушился шквал негодования. Родители вечно ругались, устраивали скандалы, даже собирались разводиться, я пыталась что-нибудь придумать, чтобы не смотреть, как на моих глазах рушится семья, но ничего не получалось. Маме и папе в тот момент было не до меня. Они все так же одевали меня, кормили, водили по очереди в детский сад, но мы больше не ходили по вечерам в моё любимое кафе, не смотрели вместе глупые шоу и не играли в настольные игры. Я считала, что это конец, что распад близок, пока в один день, рано проснувшись утром, я не застала родителей за совместной готовкой утреннего завтрака. Не знаю, что случилось, но с тех пор в нашем доме не было ни одной ссоры, а позже родилась Дакота.

Я повисла на шее у папы, прямо как в детстве. Он смеётся и в ответ обнимает меня, аккуратно поглаживая по волосам.

— Дакота, у меня есть кое-что для тебя, — вспомнила я о своём сладком сюрпризе и протянула небольшой пакетик сестренке.

Она, с горящими в глазах искрами, заглянула в пакетик и её рот растянулся в широкой улыбке.

— Сегодня мой день, — радуется она, — к обеду меня не ждите.

Дакота быстро взбегает вверх по лестнице, стремясь скрыться в своей комнате, но мама вовремя её останавливает.

— Ну уж нет, юная леди, — громко говорит она, — не думай наедаться конфетами.

Сестра, разочарованная таким поворотом событий, согласно кивает головой и наконец заходит к себе в комнату.

Мама решила приготовить мои любимые горячие бутерброды, так как утром я перекусить не успели, а до обеда ещё достаточно времени.

Всё стало как раньше, когда были выходные. Мама что-то чудит у плиты, папа читает газету и в то же время смотрит футбольные новости по телевизору, Дакота как всегда в своей комнате. Ничего не меняется.

— Ладно, я пойду к себе, — вспоминаю я, что ещё не была в своей старой комнате.

Можно ли ту часть нашего дома всё ещё считать моей? С одной стороны, там все ещё находятся мои вещи, а с другой — это будто пятно моей старой жизни. Эта комната по праву будет становится моей, лишь когда я буду возвращаться сюда на выходных.

Всё те же лиловые стены, которые украшены плакатами с голливудскими актёрами и солнечными лучами, что пробиваются сквозь стекло большого окна; такая же большая кровать и мягкий розовый плед поверх одеяла, дубовый стол и полки с книгами над ним не изменились, будто я и не уезжала, будто все ещё учусь в старшей школе.

О днях проведённых здесь я вспоминаю даже не с грустью и не с печалью, а с приятной ностальгией, которая сопровождается мягкой улыбкой. Я выросла и изменилась, а значит и мир вокруг меня — тоже.

Проверив телефон, я с облегчением выдохнула, ведь все ещё нет ни одного оповещения, что Николас каким-то образом пытался связаться со мной. Я бы хотела верить, что теперь я свободна от его заданий, но в душе прекрасно понимаю, что это не так.

Весь остаток дня, я, против своего желания, проспала, будто пыталась наверстать все те минуты сладкого сна, которые Райан и учёба у меня забрали. Мне приходилось вставать достаточно рано, чтобы успеть заехать за парнем и отвезти с другого конца города в университет.

Вечером меня смог разбудить только запах маминого фирменного малинового пирога.

— Ну, как тебе Нью-Йорк? — спросила Дакота, делая глоток ананасового сока.

Я бы хотела сказать, что всё хорошо, что всё изумительно и потрясающе, но всё впечатление портит собой Райан, поэтому отвечаю:

— Неплохо. Как поживает Дилан? Он ещё ухаживает за тобой?

Пухлые щёчки сестрёнки начинают краснеть, а сама девчонка смущённо мне улыбается, опустив глаза в пол.

Я отлично знакома с Диланом. Он дружит с Дакотой лет с трех, и всегда они представляли из себя не больше, чем лучших друзей. Однако в прошлом году его отношение к сестре резко изменилось. Мальчик стал дарить ей цветы, которые срывал на клумбе возле дома, покупал ей вкусности и даже звал на свидание! На самое настоящее свидание в парк аттракционов!

— Так, подружка, — я жестом приглашаю Дакоту сесть ближе ко мне, — ну-ка рассказывай.

Мы с Дакотой никогда не ссорились, никогда не делили внимание родителей или вещи. Мы всегда состояли и состоим в крепких семейных отношениях, не скрывая друг от друга ничего.

Как-то раз, когда ей было десять, я решила сходить с Кевином в кино, но время тогда уже перевалило за восемь вечера и родители не хотели меня отпускать. Я перенесла встречу с парнем на более позднее время и попросила сестру прикрыть меня, когда все уснут. Свидание прошло прекрасно, правда у Кевина так и не получилось забрать у меня первый поцелуй.

— Он поцеловал меня, — тихо говорит Дакота, — представляешь? Что мне теперь делать?

Надо же! У моей сестры личная жизнь красочнее, чем моя.

— Ну а он тебе нравится? Ты обиделась на Дилана за этот поцелуй? — вопрошаю я.

Мне нравится секретничать с ней. Не думаю, что родители знают об этом.

— Я сказала, что нам надо взять перерыв в отношениях, которые не начались, — объясняет девочка, — и что мне надо подумать.

Я с удивлением гляжу на сестру.

— И как давно ты, э-э-э, думаешь?

— Две недели, — она ещё больше покрывается румянцем, будто стыдится своего решения.

— Дакота! — восклицаю я. — Дилан же места себе не находит, я уверена в этом. Он нравится тебе?

— Ну… Он хороший, добрый, — сестра загибает пальцы по очереди на левой руке, — умный, заботливый и, наверное, красивый.

— Наверное? — я вскидываю одну бровь.

— Мне тринадцать, Софи, я не разбираюсь во всех этих любовных делах. Что мне делать?

— Я считаю, тебе стоит дать ему шанс, — я бодро улыбаюсь сестрёнке.

Дакота крепко меня обнимает, хватает с тумбочки телефон и убегает в свою комнату, по пути, как я понимаю, набирая номер Дилана.

Как приятно вернуться домой.

Свидание?

— Ты и вправду пойдёшь с ним на свидание? — интересуется Эрика, завивая мои волосы в локоны. — Ты в не ходила на свидания с класса десятого, даже когда тебя в двенадцатом пригласил красавчик школы.

— Надо же начинать когда-нибудь, подруга, — улыбаюсь я, изучая свое отражение в зеркале, — тем более, Джек вполне симпатичный.

Я и сама поверить не могу, что вот так легко согласилась пойти с Джеком в ресторан.

Мы с Эрикой как раз обедали в кафе, когда парень решил ко мне подойти. Он с нашей группы, и ещё, что меня удивило, так это то, что Джек не побоялся меня пригласить, не смотря на все слухи в университете, что кружат вокруг меня.

— Добрый день, дамы, — поздоровался он.

Мы были немного озадачены тем, что всё же Джеку от нас понадобилось, и пока я в голове строила все возможные варианты, не заметила, как уже была приглашена в один из самых дорогих ресторанов Нью-Йорка. Отказать было неловко, да и кто решит упустить такую возможность?

— А мне он кажется странным, — делает вывод подруга.

— Успокойся, Эрика, это просто поход в ресторан. Что может случиться? — беззаботно интересуюсь я.

— Николас Райан может случиться, — я вижу в зеркале, как Эрика хмурится.

Ну уж нет. На этот вечер я решила, что у меня выходной от его прихотей. Сегодня я недоступна как водитель или прислуга. Я считаю, что я заслужила позволить себе хоть один вечер расслабиться.

Как только мы вернулись из Бостона, Райан решил не ждать, поэтому уже через двадцать минут после возвращения, я неслась на всех парах в прачечную, чтобы забрать его костюм. Спасибо, что хоть те два счастливых дня дал возможность не вспоминать о нем.