Мой дед назвал бы его крутым парнем. Несмотря на то, что выглядел он мне ровесником, сам был загорелым и мускулистым, явно не от занятий в спортзале, а от тяжелой работы, хоть и казался немного неотесанным. Что, по-моему, очень ему шло. Светло-голубые глаза сверкали из-под темных ресниц, а квадратный подбородок зарос темной щетиной.

Неожиданно для себя я задался вопросом, каково чувствовать эту щетину на внутренней стороне бедер.

— А? — переспросил я.

— Гарвард? МТИ? Тафтс? — уточнил он.

Я мотнул головой, скорее, чтобы прояснить ее, чем ответить отрицательно.

— А... нет. Бостонский Университет. А ты? — удалось ответить мне.

— Массачусетский в Бостоне, но не закончил, — произнес он слегка защищаясь.

— Мило. Рядом с водой, да?

Он пожал плечами и отвернулся, оставив меня с неприятным осадком внутри. Я заметил, как Тина пробежалась взглядом от меня до него и обратно.

— Дэвис, ты уже знаком с Райаном? — спросила она.

— Нет, — с теплой улыбкой ответил я, когда он снова посмотрел на меня. — Приятно познакомиться, Райан.

Кивнув, он снова сосредоточился на куске пиццы. Заметив, как напряглись его скулы, мне стало интересно, о чем он думает. Он как-то узнал, что я гей, и у него с этим проблемы или что-то в этом роде? А может, парень просто ненавидел выпускников Бостонского университета? Я почувствовал себя неловко, все внутренности скрутило узлом.

Внезапно Эбигейл Мэберли оказалась сидящей во главе стола. Как старшая из трех сестер, она по праву занимала это место еще с начала 19-го века, когда все трое были юны и свободны, будто вольные пташки. Никто из них не вышел замуж, а после смерти родителей они унаследовали гостиницу и превратили ее в дом для вечеринок. По слухам, это место больше походило на бордель, чем на настоящую гостиницу. Хотя не уверен, что это правда. Скорее, просто сплетни, появившиеся в результате того, что женщины в те времена посмели вести бизнес без «опеки мужчины, лучше подходившего для этой работы».

— Райан, — обратилась Эбби через весь стол. Никто из присутствующих, казалось, не заметил этого, кроме самого Райана.

Подняв голову, он посмотрел в ее сторону. Если не считать того, что она казалась слишком старой для участия в этой гонке за право обладать гостиницей, выглядела женщина почему-то так, словно жила в одно время с нами. На ней было простенькое белое платье из хлопка, слишком невзрачное, чтобы связать ее с какой-либо эпохой. Волосы лежали мягкими белыми волнами, а на щеках виднелся легкий намек на румянец.

— Да, мэм? — отозвался Райан.

— Дэвис как-то говорил мне, что ему нравятся старинные парусники.

Я удивленно уставился в ее сторону. Откуда, черт возьми, она это знает?

Райан повернулся ко мне с улыбкой на лице.

— Правда? Сейчас я как раз восстанавливаю лодку «Конкордия» 1984 года.

— Шутишь?! — тут же оживился я, потому что просто обожал обсуждать лодки с любой родственной в этом вопросе душой. — У моего деда была лодка «Ноанк» 1964 года постройки. Великолепная лодка. Мы выводили ее каждое лето из бухты Бутбей и ночевали на борту.

— Зачем уходить далеко на север, если ты вырос к югу от Портленда?

Я начал объяснять одержимость своего дедушки идеальным днем плавания, что включал в себя некий рулет из омаров, который можно было раздобыть только в одной конкретной лачуге рядом с яхт-клубом Бутбей.

Мы начали пускаться в такие подробности о старинных парусниках, что Тина, наконец, недовольно фыркнула и встала, оставив нас.

Райан пересел на ее место, чтобы продолжить разговор. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем мы остались в столовой одни.

— Итак… — нерешительно начал он, когда в разговоре образовалась пауза. — Я слышал, ты говорил Тине, что управлял гостиницей «Виноградники Марты».

Я кивнул и сделал глоток пива.

— Шесть лет. Вернулся несколько месяцев назад, чтобы помочь маме оправиться от падения. Она сломала ногу в нескольких местах и проходит сложную реабилитацию. Я единственный ребенок, а мамин отец, ну, мой дедушка, недавно умер, так что…

— Значит, ты хотел убедиться, что о ней позаботятся, — подытожил он. — Благородная жертва.

— На самом деле никакой жертвы. Я немного устал от жизни на винограднике. Такое разделение между рафинированными аристократами и нуворишами. Неприятно наблюдать за враждебным отношением обеих сторон друг к другу. К тому же, мы с мамой близки. Так было всегда. Она забеременела в старших классах, а мой отец так ни разу и не объявился.

В глазах Райана отразилось сочувствие, которое мне было не нужно.

— Ну, а ты? — поспешно спросил я, прочистив горло. — Я управляю гостиницами. Чем ты занимаешься?

Он кивнул и снова посмотрел на меня.

— Строительство. Моя цель — отремонтировать и заработать немного денег.

Я удивленно уставился на него, когда до меня дошел смысл сказанного.

— И все? Просто отреставрировать и снова продать? Что будет, если новые владельцы испугаются сестер Мэберли и обязательств?

Глаза Райана расширились на мгновение, прежде чем он рассмеялся.

— О боже, Дэвис. Ты же не веришь в эту чушь насчет привидений, правда?

Плечи поникли, и я почувствовал, что сгораю от смущения. Он не верил в это. Я должен был догадаться. Не могу винить его. Сам бы, наверное, тоже сомневался, если бы не встреча с сестрами в детстве. Потребовалось некоторое время, чтобы сложить два и два, но когда я это сделал, то уже без сомнения знал, что повстречал призраков сестер Мэберли в день падения с велосипеда.

И вот теперь я снова с ними.

— Это не чушь, — тихо сказал я.— Это правда.

Я кивнул в сторону той части гостиной, которую нам было видно с места, где мы сидели.

— Видишь ту старушку на кушетке, похлопывающую Розалиту по плечу и дергающую ее за волосы?

Райан покосился на миниатюрную мать пятерых детей, которая ранее устроила на лужайке перед домом грандиозную шумную постановку «Прощайте, дети, возможно, навсегда».

— Нет?

— Правда? — удивился я.

Это не должно было шокировать. Похоже, я действительно сошел сума, и все это уже казалось плодом моего воображения. Но, с другой стороны, он ведь мог видеть и слышать Эбби, когда она упомянула о старинных лодках.

— Нет. Я вижу, как Розалита дрыгает ногой, а Дэн чешет свои яйца.

Меня передернуло, когда я представил пожилого лысого мужчину с рукой в паху. Он работал банкиром в городе, и я был уверен, что никогда больше не захочу взять у него наличные, не вымыв после этого руки в кипятке.

Я кашлянул.

— Ну, даже если ты ее не видишь, она там. Кэл Мэберли. Она уже минут двадцать досаждает Розалите. И каждый раз, когда Розалита оборачивается, чтобы увидеть кто ее достает, Кэл исчезает.

Райан продолжал смотреть, чуть приоткрыв рот и не заметив, что перегнулся через меня для лучшего обзора, но я определенно обратил на это внимание.

От него пахло сосновыми опилками вперемешку со слабым ароматом лимона. Щетина на лице делала его грубоватым, и я сразу же представил себе, как он рубит дрова в лесу гигантским топором. Я держался из последних сил, чтобы не уткнуться носом в теплую кожу его шеи, вдыхая аромат сексуального ублюдка.

Внезапно Розалита взвизгнула и вскочила.

— Ты, блядь, прекратишь уже? Тому, кто шутит со мной, лучше завязывать с этим дерьмом прямо сейчас. Это не смешно. Ay Dios mío.

Все уставились на нее, как на сумасшедшую.

Все, кроме Кэл Мэберли. Каламити согнулась пополам от смеха, затем подмигнула мне и исчезла в одно мгновение.

Резкий выдох рядом привлек мое внимание, а руку вдруг сжали в стальной хватке. Видел ли он ее или просто был удивлен вспышкой гнева Розалиты?

— Пресвятая Богородица, — прошептал Райан. — Что, черт возьми, только что случилось?

— Кэл Мэберли случилась, — усмехнулся я. — А я собираюсь заполучить эту гостиницу.

Глава 4

РАЙАН