Положение безвыходное. Сэв это знал – как и Трикс. К добру или к худу, теперь он часть ее плана, и до тех пор, пока помощь старухе гарантирует избавление от воинской службы, он будет рядом.

Тем не менее план «уничтожить грязных имперских мясников изнутри» шел вразрез с наукой Сэва о выживании. Геройствуют дураки, а что может быть героичнее – или глупее, – чем попытка горстки повинников расправиться с двумя сотнями солдат?

Трикс воплощала задумку в жизнь уже несколько недель, и Сэв стал одной из многих деталей этого механизма. В роли повинницы Трикс следила за почтовыми голубями и уж точно читала капитанскую почту. Ей приносили доносы повара и ремесленники, юные гонцы и старые прачки – люди из каждой ячейки лагеря, и даже личный слуга капитана. Они передавали Трикс крохи сведений, которые старуха сплетала в единую сложную сеть, словно богиня судьбы Аниянкэ. И в эту паутину попались все, даже Сэв.

– С чего ты взяла, что получится? – спросил он у старухи спустя несколько дней после того, как она его завербовала.

Общаться с ней удавалось по ночам, когда, покончив с дневными обязанностями, почти все солдаты либо спали, либо прикладывались к кубкам и просто не видели, как их сослуживец по-приятельски общается с повинницей.

Жечь костры в ночное время по-прежнему запрещалось, но повинники устроили себе местечко для работы – сложив неровным кругом бревна под скудным светом луны. Трикс что-то мычала себе под нос, а Кейд рядом чинил упряжь: огромными ручищами ловко выполнял очень тонкую работу. Сейчас, склонившись над ремнями и зажав в зубах инструмент, он осторожно разбирал пряжку.

С виду погруженный в работу, Кейд хмыкнул.

– А с чего ты взял, что не выйдет? – чуть улыбнулась Трикс. Сэв искоса глянул на нее: согбенную, седую и совсем не грозную. Сплетница она что надо, но одно дело слухи собирать, а совсем другое – применять их в деле.

Трикс совершенно спокойно похлопала по бревну, приглашая Сэва присесть рядом.

– Не все битвы ведут топором и стрелой. Говорят, война закончилась шестнадцать лет назад, когда погибла королева-сестра, но не для меня. Я и по сей день сражаюсь. Это, – она приложила ладонь к цепи на шее, – мой доспех, а это, – она окинула рукой лагерь, – мое поле битвы.

По спине Сэва пробежал холодок. Он окинул взглядом спящих солдат, вообразив на их месте трупы.

– Ты все это время отбываешь повинность? – спросил Сэв. – Все шестнадцать лет?

– Шесть, – поправила старуха. От нее повеяло ледяным холодом, и Сэв решил не спрашивать, чем она занималась до этого. Жила в бегах? Подло рекрутировала других беспечных солдат? Да и не важно. Что бы Трикс ни совершила, повинности не заслуживал никто. Никто.

– Ты участвовала в битвах? – спросил он. – Как воительница? Наездница?

Охваченный не то возбуждением, не то страхом, Сэв сам не заметил, как эти слова слетели с языка.

– Чему ты удивляешься? Не все из нас удостоились чести красоваться на фресках во дворцах и храмовых мозаиках, как та же Авалькира Эшфайр в короне из перьев. У кого-то лучше получалось держаться в тени.

– Ты знала ее? Авалькиру Эшфайр?

– Была знакома с ней, – небрежно ответила Трикс.

Выпучив глаза, Сэв посмотрел на нее с уважением. Раз она встречалась с самой королевой, значит, была не рядовым бойцом, как его родители.

– Выходит… ты была в ее дозоре? Ты тоже прославленная наездница?

– Это убило бы почти весь смысл, – сухо сказала Трикс.

– Смысл чего? – нахмурившись, спросил Сэв.

– Довольно вопросов, солдат, – вмешался Кейд, но Трикс успокоила повинника, положив ему руку на плечо.

– Я, в некотором смысле, была ее советницей.

– Советницей Авалькиры Эшфайр? – изумленно повторил Сэв. Одно дело сражаться с ней бок о бок, и совсем другое – советовать. Понизив голос, он решился спросить: – Как так вышло, что одна из личных советниц коронованной перьями правительницы оказалась тут? В услужении капитану Белдену, на чьих руках кровь последних наездников?

– Не твое… – начал было Кейд, но Трикс осадила его.

– Они понятия не имеют, чем я занималась и чего не делала в ту войну, – надменно сказала она, мотнув головой в сторону капитанского шатра. – Для них я старый анимаг, женщина, чьи лучшие годы миновали. Кроткая, слегка не в себе…

– И все равно, как ты оказалась на этой миссии? Просто повезло? Звезды сошлись? – не уступал Сэв.

– А ты любопытный, – задумчиво заметила Трикс, и Кейд кивнул, явно ожидая отповеди, но… – И потому ты мне нужен.

– Для чего? – ухватился за перемену темы Сэв.

Ну, чего же старуха добивается? Втягиваться в восстание и геройствовать Сэву не хотелось. Это прямой путь к смерти.

– Умоляю, скажи, чего тебе надо, я все сделаю – и конец нашей сделке.

Кейд пристально посмотрел на него, сведя брови. Казалось, он разочарован, и Сэв поспешил отмахнуться от странного гнетущего чувства.

Он ввязался в этот маленький бунт не по доброй воле. Сэв просто хотел сбежать, и чем скорее он исполнит пожелание старухи, тем скорее освободится.

– Тебе надо подрядиться в погонщики, – сообщила наконец она.

– Мне… что? – Он устремил взгляд на Кейда. Тот был одним из дюжины повинников, присматривающих за ламами, и если Сэв проникнет в их ряды, их поставят вместе.

– Зачем? – Кейд вскочил на ноги. – Он мне без нужды.

– Я и не говорю, что он тебе нужен.

– И надолго? – спросил Сэв.

– Пока я не решу, что хватит.

– Чего? Почему сразу не сказать? – зло спросил Сэв.

– Кое-что лучше хранить в тайне, – ответила Трикс. Ее как будто совсем не волновали сердитые взгляды Сэва и Кейда.

– В тайне? – глухо повторил Сэв. – Ну ладно… и что мне делать, пока я буду ухаживать за животными? Уж всяко больше, чем исполнять прямые обязанности?

Трикс улыбнулась.

– Ты уже знаешь то, что тебе знать необходимо, парень. Большего пока не надо. То, о чем ты спрашиваешь, пока…

– Дай угадаю, – смиренно перебил ее Сэв, – тоже тайна?

– Так всегда с тайнами, – ответила старуха. – Они ведь не умирают. Стоит одной вспыхнуть пламенем, как ее место занимает другая.

Больше всего Тристану нравилось парить в небе на спине феникса. Своего феникса… когда тот не объят пламенем.

Мощные взмахи крыльев, восходящие от каменистой земли потоки теплого воздуха… А если еще оторвать взгляд от затылка питомца, то можно увидеть горы, реки и бескрайние леса…

В этот раз Тристан не высматривал опасности внизу, на земле, хотя должен был, и не вглядывался в горы, что окружали долину далеким коренастым частоколом. Не пытался он даже искать старый дом в Ферро: с такого расстояния и под таким углом нечего было и думать об этом, но обычно Тристан попыток не бросал.

Сейчас он ссутулился в седле, напрягшись всем телом и вцепившись в поводья, будто скакал галопом на лошади, а не плавно парил в воздухе. Дневной полет не радовал, и Тристан молча хандрил, уставившись в красное оперение Рекса.

Рекс вскинул голову, перенимая Тристаново раздражение. Это был один из моментов, омрачавших магические узы. Феникс резко нырнул, нетерпеливо замолотил крыльями, вырывая Тристана из задумчивости. Тот понял, что скованность и зажатость доставляют неудобства фениксу не меньше, чем ему самому.

– Прости, Рекс, – пробормотал Тристан, устраиваясь поудобнее. Тяжело вздохнув и размяв шею, он оглядел раскинувшийся внизу знакомый пейзаж, нежно провел рукой по шелковистым ярко-красным перьям. Жар ощущался даже через перчатки.

Тристан был в полном облачении наездника: кожаные перчатки и наручи, плотно прилегающая куртка и толстый плетеный нагрудник, подбитые брюки, заправленные в сапоги. Все это пропитано огнеупорной смолой. Тристан сильно потел; вообще, он предпочитал летать без формы, но сегодня поднялся в воздух не ради удовольствия. Он и еще несколько старших учеников присоединились к мастерам в дозоре.