— Ну что, с новым днем рождения тебя, — обратилась к раненому Айрин, улыбаясь.

— Лежи, лежи, куда уже намылился? — сказала Марта строгим голосом. — Теперь тебе поправляться надо. Зовут-то тебя как, сын Кабутара?

— Таяр, — ответил юноша, рассматривая с удивлением все вокруг.

— Ну вот и хорошо, Таяр, мы тебя с того света достали, так что считай в рубашке родился.

— Где я и почему меня связали?

— Ты в доме у лесной ведьмы, как меня прозвали в твоей деревне. Да ты не бойся, сегодня мы уже успели приготовить обед, так что тебя мы сварим завтра.

И хотя Марта пошутила, испуганные глаза раненого чуть не вылезли из орбит. Зрачки парня постоянно бегали, будто он никак не мог сосредоточиться на каком-то одном предмете. Только спустя время он успокоился, поняв, что ему ничего не грозит.

Достав большую и жирную жабу из ивовой клетки, Марта взяла ее за заднюю лапку и понесла к печи. Тело жабы заметно увеличилось в размерах и покрылось темными волдырями, женщина ударила ее несколько раз головой об край печи, после чего бросила лягушку в пламя. Огонь тут же зашипел, а дым приобрел черный цвет с неприятным запахом.

— Жаба взяла всю скверну на себя, — ни к кому не обращаясь, сказала ведьма.

***

Айрин как всегда проснулась с восходом. Умывшись и кое-как расчесав волосы, девушка с замечательным настроением вышла на улицу. Первым делом нужно было покормить оленей. По дороге к загону Айрин заметила, как по тропинке от их дома уже уходила мать.

— Айрин, я в деревню, попробую выменять у них крупы! — прокричала мать, чтобы дочь ее услышала.

— Хорошо, мам! — ответила та.

Взяв ведро, девушка пошла к колодцу, чтобы набрать воды для оленей. Потом бросила им немного сушеного мха вперемешку с овсом, не забыв погладить Зурху по голове.

С тех пор как к ним попал раненый, уже прошло одиннадцать дней. Кабутар приходил за ним, но мать не отдала. Сказала, что пока еще рано и пусть наберется сил. Староста, как и обещал, привел оленей и принес книги с камнем. Одна из книг, к огорчению девушки, оказалась на ненавистном идрийском.

Парень шел на поправку и кушал так, что Айрин начала задумываться: хватит ли им запасов до конца зимы? Вот и сегодня: для пополнения припасов она отправилась по тропинке к небольшой кладовке, расположенной на стволе дерева, чтоб не добрались медведи или куницы.

«Так, оленей покормила, нужно и самой что-то перекусить, ловушки подождут», — подумала юная ведьма.

Девушка отряхнула от снега деревянную лестницу, лежащую под деревом, и приставила ее к толстому стволу дерева. При этом с крыши кладовой сполз увесистый ком снежного покрывала. Весна вот-вот уже должна наступить. Девушка, словно молодая рысь, легко взобралась вверх по лестнице. Взяв лесных орехов и сушеной клюквы, Аирин подумала, чтобы такого взять их гостю… Свой выбор она остановила на куске вяленой оленины, — пусть набирается сил!

Ловко спустившись с лестницы, девушка в хорошем настроении направилась домой. Айрин нравилось жить в лесу. Олени, величественные корабельные сосны, украшенные инеем и зеркальное озеро, скованное льдом, — все вокруг создавало сказочную красоту. С приходом весны станет еще краше: лес расцветет зеленью и появятся первые весенние цветы. Айрин уже не могла дождаться, когда сможет нарвать первый букет подснежников в лесу. Ох, как же они замечательно пахнут! Солнце уже высоко поднялось над вершинами заснеженных сосен, когда она открыла дверь дома и положила узел с едой на стол.

— Вот и завтрак… — не успела договорить она, как почувствовала чью-то сильную руку, закрывшую ей рот. Другая рука в это время пыталась задрать ей юбку.

Потеряв равновесие, девушка упала на так и не развязанный узел с едой.

— Закричишь — придушу, — возбужденным голосом сказал сын Кабутара, — не рыпайся и тебе понравится!

Он часто дышал и наваливался на нее своим большим телом. Странно, но именно этот момент почему-то запомнился девушке. Айрин не ожидала подобного. В своем доме она привыкла чувствовать себя в безопасности. Ужас на секунду сковал девушку. Прижав ее к столу одной рукой, другой он начал шарить под юбкой. И тут его рука нащупала лисий хвост.

— Что за демон! — сказал удивленный бывший раненый.

Этим моментом воспользовалась Айрин. Она достала короткий изогнутый нож, с которым никогда не расставалась и наотмашь, не глядя, всадила его своему обидчику в бедро. Скорее всего, удар вышел слабым, так как ее положение было неудобным. Но и этого хватило, чтобы хватка ослабла, а Таяр закричал. Второй удар получился куда лучше: она попала в бок насильнику. Айрин удалось откинуть обидчика в сторону и выбежать из дома.

Никто точно не знал о прошлом Калена. Ходили слухи, что он бывший военный: его выправка, любовь к дисциплине и умение управлять людьми указывали на это. Ледяной взгляд, от которого бросало в дрожь, широкий перебитый нос, коротко бритые волосы, бычья шея и необычайно широкие плечи, — вот, пожалуй, первое, что бросалось в глаза при встрече с ним.

На его теле не было татуировок, которые так любят уличные бандиты, или шрамов от ранений, разве что след от небольшого ожога на правой щеке. Он никогда не повышал голоса, его слова всегда звучали уверенно и спокойно, даже когда он был зол или собирался кого-то наказать, но от взгляда его холодных глаз становилось не по себе и хотелось поскорее укрыться в безопасном месте. Спину он всегда держал прямо, и казался выше при своем среднем росте. Да, Кален, безусловно, являлся образцом самообладания.

Скорее всего из-за внушительной внешности и сильного характера его называли Бизон. Он все тщательно планировал и никогда не оставлял обидчиков без наказания, поэтому мало кто решался перейти ему дорогу.

За короткое время он стал главой небольшой банды в бедных кварталах Эбрука, где, прямо скажем, собирались не самые благородные люди. Их излюбленным местом была таверна Хромая Утка, хотя таверной ее можно было назвать с большой натяжкой. Не больше шести простых деревянных столов, не молодая трактирщица, да пойло, которое приличные люди не то что пить, даже нюхать не стали бы. Заведение не отличалось особой чистотой, а вечером единственным источником света служили свечи, света от которых едва хватало, чтобы видеть еду, оставшуюся на тарелке.Большинство столов пустовало, сегодня это заведение явно не пользовалось популярностью.

За стойкой стоял пожилой человек и протирал полотенцем принесенные с кухни кружки. Хозяин таверны то и дело бросал взгляды из-под мохнатых бровей на сидевшую за столиком тройку головорезов. Его морщинистое лицо было печально: что ж поделать, такие настали времена, – другой публики здесь не водилось.

Сегодня, как обычно, Кален сидел в полумраке, за деревянным столом с кружкой эля. Он и его товарищи были теми, за кем такпристально наблюдал старик. Бизон поглощал пищу медленно, откидывая в сторону кусочки жареного лука.

Слева от него сидел его подручный Айред. Глядя на то с каким энтузиазмом он куском ржаного хлеба очищает свою тарелку от остатков, можно было подумать, что там находилась пища Богов, а не обычные бобы с мясной подливой. После того, как тарелка была вычищена до блеска, Айред, никого не смущаясь, с довольным видом начал облизывать свои пальцы. За столом все уже привыкли к его неудержимому аппетиту и манерам. Его поведение выдавало в нем закоренелого холостяка. Айред мало чем уступал Калену в размерах, но в отличие от главаря его лицо полностью покрывала вязь татуировок. Лицо мужчины напоминало страницу книги. На правой щеке был треугольник с закругленными углами — символ Хора, лоб и левую щёку покрывали письмена из Священной Книги. Татуировки также полностью покрывали руки и торс. Отношения с религией у него были странными: каждую неделю он ходил в храм и замаливал грехи, отдавая четвертую часть полученной добычи, строго соблюдал все праздники, что, впрочем, не мешало ему быть отъявленным бандитом. Еще одной отличительной чертой, помимо татуировок, была борода, заплетенная в две тонких, изогнутых книзу рыжеватые косички.