– Помогите управиться с пуговицами, – пробормотала мисс Фрост, немного помолчав. – Самой мне до них не дотянуться… – добавила она, снова покраснев.

А лорд Хьюго, весело хмыкнув, объявил:

– Сейчас я буду исполнять роль дамской горничной! Сегодняшний день полон сюрпризов, не так ли?

– Будь вы и в самом деле дамской горничной, я бы попросила вас сделать что-нибудь с моими волосами. Я никогда еще не встречалась с герцогом, поэтому… – Она в отчаянии взмахнула рукой, и жест этот означал: «Я бы хотела выглядеть привлекательнее, но увы…»

Неизвестно, как лорд Хьюго истолковал ее жест, однако сказал:

– Все будет хорошо, не беспокойтесь. Дело в том, что вы сразу попадете к моей матушке, и если не понравитесь ей, то вовсе не из-за прически.

– Пытаетесь меня утешить? – пробурчала Джорджетта.

– Я бы так не сказал. А почему вы спрашиваете? Мои слова вас не успокоили?

– Не знаю… – Ох, если бы ей не требовалась помощь с этими проклятыми пуговицами, она бы, пожалуй, стукнула его кулаком по лбу. – Но зачем мы едем к вашим родителям? Я ведь уже говорила, что не хочу быть гостьей вашей матушки.

– Мы едем к ним не за этим. Видите ли, бесплодные поиски украденных сокровищ меня не очень-то привлекают. А вот если обратиться с просьбой к отцу… Такая просьба, возможно, принесет плоды. Но этим делом предстоит заняться мне, а вы… вы можете пить чай – или чем там еще занимаются дамы в свободное время. К сожалению, я об этом ничего не знаю.

– И я не знаю. В книжном магазине у меня не было свободного времени.

Джорджетта заставила себя улыбнуться, хотя в этот момент ей было не до веселья – она вдруг особенно остро почувствовала, какая пропасть пролегла между ней и лордом Хьюго. Разумеется, она не считала себя простолюдинкой: ведь ее родители были образованными людьми, а некогда, если верить тем же родителям, их семья даже владела землей, – но все же, как ни крути, – не дочь герцога… Интересно, что могло связывать узами дружбы таких разных людей, как лорд Хьюго и Бенедикт? Неужели лишь книги и научные исследования?

Тут ее спутник что-то пробормотал сквозь зубы и произнес:

– Вы правы. Простите. А теперь повернитесь, и я застегну ваше платье.

С этими словами Хьюго поднялся в карету, сел рядом с девушкой, повернулся к ней и, осторожно взяв за плечи, развернул к себе спиной.

– Пуговицы, – сказал он, – это очень непрактично.

– А никто и не утверждает, что женская мода должна быть практичной, – отозвалась Джорджетта и села боком, чтобы Хьюго было удобнее. – Между прочим, не думайте, будто я не заметила, как вы сказали, что не хотите искать сокровища. Но я на это не давала согласия.

– Да, знаю. Я и не ждал, что вы согласитесь. Не беспокойтесь. Получу я деньги или нет, все равно благополучно доставлю вас к брату. Можете искать украденные деньги вместе с ним, если желаете.

Джорджетта хотела возмутиться и уже приготовила восхитительную тираду, возмущаться почему-то расхотелось, а к горлу подкатил комок. Она чувствовала быстрые движения пальцев Хьюго, сражавшегося с пуговицами – крошечными костяными кружочками, которые протянулись от затылка до талии. С каждой застегнутой пуговкой корсаж затягивался все туже, и ей отчего-то становилось трудно дышать. А ведь подобных ощущений это платье никогда у нее не вызывало…

– Все, готово, – сообщил Хьюго.

Джорджетта тотчас же закинула руки за голову и дотронулась до пуговицы на затылке. Ее пальцы на мгновение соприкоснулись с пальцами Хьюго, и она едва не вскрикнула от изумления.

Что ж, возможно, ее действительно что-то поразило, но что именно? Она не знала ответа на этот вопрос и, стараясь скрыть смущение, пробормотала:

– О, как драматично… С вами, папаша, все в порядке?

Лорд Хьюго, уже пересевший на другое сиденье, тотчас кивнул.

– Да, все отлично.

Однако его синие глаза разглядывали ее с таким странным и даже недоуменным выражением, как будто она вдруг оказалась еще одной комнатой в его больничных чертежах – комнатой, которую он не проектировал и которой не мог найти применения.

Но Джорджетта мгновенно забыла об этом странном взгляде, как только карета остановилась перед особняком Уиллингемов. Если честно, она ужасно волновалась и даже не очень-то хорошо помнила, как ее зовут.

В любой приличной сказке герцог и герцогиня, имеющие зуб на одного из сыновей, обитают в уединенном замке, над которым вечно бушует гроза и сверкают молнии. Впрочем, лондонский особняк герцога оказался весьма внушительным – ничуть не хуже замка. Когда же дворецкий открыл дверь, чтобы впустить их с Хьюго, Джорджетта окончательно убедилась, что дом этот нисколько не уступал по великолепию Сомерсет-Хаусу, в котором она совсем недавно побывала.

– Как красиво, – шепнула она своему спутнику, когда дворецкий ввел их в вестибюль. – А я-то была уверена, что здесь будет темно и мрачно. Мне представлялась башня с осыпающимися стенами, как в готическом романе, и портретами длинноносых предков на стенах.

Хьюго усмехнулся и пробормотал:

– Портреты у них на втором этаже.

С этими словами он распахнул дверь, ведущую в гостиную, которая выглядела так, как и ожидала Джорджетта, начитавшаяся светских хроник в газетах. Конечно же, высокий потолок, огромные окна и изящная белоснежная лепнина. Простор и сияющая чистота, ни стопок пожелтевших книг, ни пятнышка пыли, разумеется, никакого грязного белья, которое предстояло отнести к прачке.

Зато здесь находилась стайка богато разряженных дам, восседавших на обитых бархатом стульях. И дамы эти тотчас же, как по команде, уставились на вошедших, а их чайные чашки застыли в воздухе на полпути ко ртам – воплощение жеманного изумления!

А затем одна из элегантных дам воскликнула:

– Лорд Хьюго! Какой приятный сюрприз!

– Мое почтение, мама. – Хьюго поклонился, и герцогиня ответила тем же (это была высокая и худощавая, изысканно одетая седовласая женщина с горделивой осанкой и выражением непоколебимого спокойствия на лице).

– Ты нас совсем не навещаешь, Хьюго! – Герцогиня всплеснула руками в грациозном волнении, отчего взметнулись концы ее шали и качнулись седые локоны, в живописном беспорядке уложенные над ушами. – Ты приехал, чтобы извиниться перед отцом? – Ее светлость поставила чашку на стол, и тонкий фарфор мелодично зазвенел, когда чашка соприкоснулась с блюдцем. – Однако же… Твой сюртук в столь ужасном состоянии, – добавила герцогиня со вздохом.

– Ваша светлость, это не его вина! – воскликнула Джорджетта, не забыв сделать реверанс. – Какой-то ужасный уличный мальчишка облил лорда Хьюго дешевым джином, когда он пытался ему помочь. Видите ли, с тем парнем явно стряслась какая-то беда…

Хьюго покосился на свою спутницу и проговорил:

– Очень хорошо, что вы об этом сообщили, мисс Фрост. Лично я рассматриваю это происшествие таким же образом.

Герцогиня внимательно рассмотрела их обоих, затем поинтересовалась:

– Кто твоя спутница, Хьюго? Сейчас неприемный час, и я не ожидала посетителей.

Однако присутствие в гостиной пяти других дам отрицать было невозможно, и, следовательно, герцогиня имела в виду, что не ожидала таких, как эта особа. Что ж, ничего удивительного… Любимое платье Джорджетты, бледно-желтое, казалось дешевым и безобразным на фоне богатого убранства гостиной, не говоря уж о нарядах сидевших здесь дам.

Но Хьюго, казалось, нисколько не смутился. Он учтиво представил Джорджетту собравшимся в гостиной благородным дамам, и перед каждой из них девушка сумела изобразить вполне сносный реверанс.

– Какое удовольствие познакомиться с вами, ваша светлость, – сказала она герцогине. – Ваш сын помогает мне отыскать моего брата.

– Вот как, мисс Фрост? – молвила герцогиня, когда слуга принес еще один чайный поднос, на изготовление которого ушло столько серебра, что в трудные годы он, наверное, стал бы спасением для Королевского монетного двора. – Мне всегда было любопытно, с кем лорд Хьюго водил знакомство во время обучения в медицинском колледже. Похоже, ваш брат умеет заводить друзей.