– Как я уже упоминал в переписке, организуя нашу встречу, – проговорил Хьюго, – мне нужен попечитель для больницы нового типа – такой, где пациенты перестанут умирать.

Бэнкс хрипло рассмеялся.

– Разве подобное в вашей власти?

– Да, разумеется, потому что у меня есть опыт и знания, – ответил Хьюго, рассудив, что ложная скромность сейчас ни к чему.

Тут Джорджетта издала звук, который, по его мнению, никак не мог исходить из горла респектабельной дамы.

Мысленно улыбнувшись, Хьюго открыл кожаный футляр и, достав свои драгоценные чертежи, развернул перед баронетом. Бэнкс разгладил листы ладонью и спросил:

– Но почему вы обратились именно ко мне, милорд? Почему не в Королевский медицинский колледж?

– Им не хватает дальновидности, чтобы оценить такой проект, – дипломатично ответил Хьюго.

– Что, даже не стали слушать? – Было ясно, что Бэнксу очень понравились слова гостя: все знали о негласном состязании между ним и Королевским медицинским колледжем.

– Они облили его джином, вот так-то! – снова подала голос Джорджетта. – Облили, когда он приходил туда раньше. Я сам видел!

– Право же, как там тебя… – с притворным смущением принялся увещевать девушку Хьюго. – Видишь ли, об этом сейчас не нужно говорить. Ведь мы с сэром Джозефом обсуждаем важное дело…

Но баронет, казалось, был очень доволен.

– А все потому, что в Королевский колледж допускается всякий сброд. Чего, например, стоят аптекари: вот уж кого точно не назовешь учеными. – Теперь Бэнкс внимательно разглядывал архитектурный набросок, лежавший на его огромном столе.

Хьюго придерживался более лестного мнения об аптекарях из Королевского колледжа, однако сообщать об этом не стал.

– Я хочу, чтобы новой больницей руководили как ученые, так и врачи-практики, – продолжал он. – Как видите, я предусмотрел отдельные палаты для больных с разными инфекционными болезнями, а также комнаты для лечебных процедур и хирургов, и помещения для выздоравливающих. Мы будем окружать пациента заботой, пока он полностью не выздоровеет.

– А как бы вылечить мою подагру?.. – в задумчивости пробормотал Бэнкс.

– Пейте лимонный сок, – посоветовал оборванец, стоявший возле Хьюго. – Пейте столько, сколько влезет. Или лимоны – это для вас слишком дорого? Не заработали денежек, а?..

– Спасибо за совет. Полагаю, сэр Джозеф может купить столько лимонов, сколько пожелает, – отозвался Хьюго, смерил девушку взглядом и продолжил: – Кстати… сэр Джозеф, это не такое уж глупое предложение. Попробуйте, если хотите.

– Говорите, подагра? Знаете, моя ма очень ею мучилась, и я воровал для нее лимоны с тех пор, как научился ходить, – поведала Джорджетта с пугающей доверительностью. – Или не надо было про это болтать? Ладно, хорошо… лимоны воровал мой братец.

Хьюго деликатно откашлялся и проговорил:

– Сейчас речь не о лимонах. Так вот, сэр Джозеф, эти чертежи были выполнены весьма квалифицированными архитекторами и инженерами с учетом всех моих требований. А затем я внес кое-какие поправки и изменения для достижения максимальной эффективности.

– С помощью полного кошеля десятифунтовых слов, – вставила Джорджетта.

Хьюго смерил ее таким взглядом, от которого любая молодая женщина хлопнулась бы в обморок, но Джорджетта в ответ лишь захлопала ресницами – сама невинность!

– Гм… – Бэнкс же, не замечая их «общения», принялся тщательно изучать лежавшие перед ним бумаги. – Да-да… – пробормотал баронет себе под нос. Взяв лупу, он стал рассматривать все мельчайшие детали плана, время от времени брал из стопки очередной листок, затем откладывал его в сторону. Иногда возвращался к тому, что уже успел просмотреть.

А Хьюго, глядя на него, едва сдерживал желание топнуть ногой – ох как же долго!

Наконец почтенный джентльмен выпрямился в своем кресле и проговорил:

– У вас далекоидущие планы…

– Благодарю вас, сэр, – ответил Хьюго.

Баронет вздохнул и произнес:

– И слишком амбициозные. Видите ли, я по образованию естествоиспытатель, а не медик, но с уверенностью могу утверждать, что люди предпочитают лечиться дома.

– Но это приводит к потере времени, – заметил Хьюго. – Подумайте, сколько больных доктор мог бы вылечить, окажись все его пациенты под рукой.

– Люди не отрезы ткани, которые ткутся на одном станке и выпускаются в продажу неотличимыми друг от друга.

– А я и не говорю, что всех будут лечить одинаково. Просто станут лечить гораздо лучше.

Пожилой джентльмен снова вздохнул.

– Многие считают, что самое лучшее лечение – это то, что недоступно для людей из низов. Медицина, лорд Хьюго, – это область особенная, и далеко не всем доступна наилучшая медицинская помощь.

– Ох, правда! – снова вмешалась Джорджетта. – Но знаете, ничего в том нет хорошего, если люди не могут себе позволить…

– Да-да, конечно, – закивал Бэнкс. – Но ведь лорд Хьюго говорит, что желает учредить частную больницу!

– Вы не совсем правильно меня поняли, – проговорил Хьюго. – Я называю ее «частной», потому что она будет финансироваться…

– Что хорошего в больнице, – перебила Джоржетта, – если она не годится для таких, как я.

Бэнкс откинулся на спинку кресла, сложил перед собой руки – точно судья, готовый огласить приговор, и произнес:

– Я все понимаю, но не забывайте, лорд Хьюго, что в последнее время у нас развелось частных больниц даже больше, чем нужно. Не только для тех, кто страдает телесными заболеваниями, но также и для умалишенных. А для таких больных, которые не могут позволить себе лечение в частной больнице, существуют работные дома и тюрьмы.

– Да уж, райские местечки: есть из чего выбрать, – пробурчала Джорджетта, и баронет в раздражении поморщился.

– Но еще ни один человек не вернул себе здоровье в работном доме, тем более – в тюрьме, – возразил Хьюго. – Больница же, которую я хочу открыть, обеспечит лучшее лечение, чем любая другая. Удобство и покой – как дома, но при этом больные будут находиться под постоянным присмотром опытных медиков.

Бэнкс явно собирался спорить, однако не успел заговорить – Джорджетта проворно уселась на краешек его стола и заявила:

– А ведь сюда поместился бы мой дом целиком! Хотя у меня и не дом вовсе, а всего лишь комнатка. И была бы уютная комнатка, если бы нашелся кусок жести, чтобы положить поверх дыры и прикрыть нашу берлогу…

– Слезай с моего стола! Сейчас же слезай! – Бэнкс отпрянул, вжавшись спиной в кресло. – А ты что, живешь в берлоге?..

– Нет, конечно! – оскорбилась Джорджетта. – Просто в крыше дыра, вот и все. – Она соскочила со стола и принялась расхаживать по кабинету, трогая все, что попадалось на ее пути. – Ох, сколько книг! Ими можно отлично разжечь ваш камин. Вы ведь иногда бросаете туда книжку-другую, чтобы полюбоваться, как они горят?

– Лорд Хьюго, у этого парня наверняка вши! – в отчаянии завопил пожилой баронет.

– У кого, у меня? – откликнулась Джорджетта, схватив с полки переплетенный в кожу том, тут же поставила его обратно и закричала: – Наверное, это у вас под париком полно вшей!

– У меня вовсе не парик! – воскликнул Бэнкс.

Девушка весело рассмеялась:

– А выглядит точь-в-точь как парик!

Баронет побагровел и, задыхаясь, пролепетал:

– Это… это… нет, я бы…

Джорджетта снова рассмеялась, а вот лорду Хьюго было не до смеха. Строго глядя на девушку, он рявкнул:

– Невоспитанный мальчишка, извинись перед баронетом – и вон из кабинета! Немедленно!

Потрясающая находчивость! И потрясающий спектакль! Мисс Фрост отвлекла сэра Джозефа, прежде чем он успел отказать, а потом разыграла отвратительную сцену. В результате же они оба объединились в праведном гневе.

Джорджетта, выполняя приказ, как бы нехотя покинула кабинет, а лорд Хьюго, повернувшись к столу, со вздохом проговорил:

– Прошу прощения, сэр… Какой отвратительный юнец… Некоторые люди понятия не имеют, как вести себя в приличном обществе.

Баронет закивал и проворчал что-то в знак согласия.