После этого Десми с унылым и порицающим видом понаблюдал за моими взрывами хохота. А я веселилась от души.
— Ну, местные разбойнички знали, к кому идти… они хоть справки о нас навели? Ну, они в курсе, что у нас вечно нет денег, зато есть два бывших законника, Мел Драккант… и это я еще Рихарда не посчитала! Слушай, если опять придут — ты должен меня позвать, я должна это видеть… Стоп, ты не шутишь, что ли?
— Увы, Кани… да и они достаточно серьезны. На словах предлагают нам покровительство от… мелких неприятностей. Таких, как поджоги, отравленные источники, всевозможные пропажи, заблокированные водные порталы и прочее. Но ты, наверное, понимаешь…
Понимаю ли я, что ребятушки нам угрожают всем этим, если мы не заплатим? Еще как понимаю. Понимаю ли я, что всякие пожары нам до жути не нужны? Вроде как, тоже есть.
— Ну, можно же напугать их самым страшным словом в Кайетте?
— «Рифы»?
— «Шеннет». Вроде как, наш покровитель способен припугнуть пару-тройку лесных разбойничков?
— Возможно, — согласился Десми хмуро, — однако беспокоить Хромого Министра из-за банды местных вымогателей…
Ну да, Шеннет у нас — как Рыбка Желаний, которая выполняет всегда строго определенное количество. Потому желания следует беречь про запас. И вообще, с Хромца станется заявить нам, чтобы мы сами разбирались — это в его духе!
— Так вы, значит, думали, что замученные единороги — это была демонстрация?
— Предполагали, но… — Десми скривился. — К чему местному Дорожному Братству было действовать так далеко отсюда? Зачем настолько масштабная демонстрация? К тому же, твой отец говорил с ними… потянуть время ему удалось, но, похоже, о единорогах они ничего не знают. Кроме того, это не в их духе — вот так, в открытую. Из того, что удалось выяснить твоему отцу, это — мелкая шушера. Наемники, воры, грабители, сбивающиеся в шайки. Некоторые из них состояли в Гильдии Чистых Рук, но когда от нее почти ничего не осталось — разбрелись и начали сколачивать собственные шайки. Теперь вот они пытаются захватить влияние и…
Тут Десми заметил, что я прямо-таки вот-вот лопну, а потому соизволил поинтересоваться — что же это со мной такое. Тут я ему все и вывалила — и про нынешнее состояние Нэйша, и про то, что кто-то, похоже, решил нас оставить без учеников.
— Но зачем кому-то убивать учеников-варгов таким способом? — справедливо возразил мне женишок. — Разве что какие-нибудь уцелевшие фанатики времен войны… впрочем, это возможно… в конце концов, в питомнике ученики под защитой, так что нападение на него исключается… и конечно, да, смерть от такого фактора могут приписать случайности и не встревожиться, и, конечно, необходимо это проверить…
Какое-то время Десми сыпал доводами за и против, а я любовалась. Сыщик в лучших традициях Корпуса Закона, физиономия умная — аж жуть! Так что я даже чуть не пропустила мимо ушей единственную нужную вещь, которую он сказал.
— Но в таком случае… если все обстоит, как ты предполагаешь… возможно, следует ждать нового обострения.
Десми не так-то часто позволяет себе побыть пророком. Может, поэтому все, что он предсказывает, неуклонно сбывается?
====== Кровь варга-2 ======
Обострение, как очаровательно выразился Десми, случилось. Но как всегда — подкралось с той стороны, где не ждали.
Просто на общую летучку утром ворвалась Мел и с порога высказалась:
— Хоррот третий день не ест. Твои бездари-ученики не в курсе, что с ним. Поэтому идешь и смотришь ты.
Из Мел Любительницы Зверушек такой командир бы получился — залюбуешься. Мы от ее тона все разом чуть не рванули смотреть на Хоррота — здоровущего яприля, который что-то вдруг загрустил, трусил по загону и на сладкую репу поглядывал с таким же презрением, как Мел на меня. Только когда уже поднялись — поняли, что Мел обращалась к Рихарду.
Нэйш, который большую часть летучки малевал что-то в своем блокнотике в уголке (ага, сразу видно — кто главный в питомнике!), пожал плечами и осклабился. Потом заявил, что не против оказать Мел маленькую услугу. Если никто не возражает. Никто не возражал, кроме меня. Потому что меня Нэйш прихватил за компанию, сладко сообщив:
— Кани, тебе придется сопровождать нас. И захвати дарт — если дела плохи… это может обернуться еще одной твоей тренировкой.
В общем, к вольерам я волоклась, чувствуя затылком, как Мел пытается воспламенить мою шевелюру. И прикидывая, каким бы образом лучше сигануть в кусты, если вдруг начальничек решит, что яприля нужно срочно упокоить. Потому что я предпочитаю иметь за спиной недовольного наставника, а не недовольного Следопыта, у которого в карманах куча метательных ножей. И вообще, в случае чего кто ее держать будет — Нэйш, что ли?!
Хоррот в загоне нашего приближения не заметил. Хмуро хрюкнул под ноги и даже не посмотрел на Мел — а вообще-то, только услышав ее шаги, начинал тереться о загон так, что загон ходуном ходил. Даже на окорока свои вставал, что очень странно для зверюги весом в двадцать с лишним пудов.
Нэйш подошел к загону и уставился на яприля. Я торчала поближе — ну, мало ли, у него-то защитный амулет есть. Мел маячила неподалеку и готовилась метать ножи во всех, кто заявит, что душечке-яприлю не выжить.
— Не могу сказать ничего определенного, — наконец выдал Нэйш. — Точнее, не могу сказать ничего. Видишь ли, я его не чувствую. Совсем не чувствую.
— Тогда на хрен ты нужен?! — выпалила Мел, махнула рукой и пошла себе в загон — пичкать трехметровую деточку лекарственными снадобьями.
А я стояла и вроде как ежилась под весенним ветерочком. И под леденистой улыбкой шефа — он улыбался, глядя в пространство, и такую ухмылочку я видела у одного алапарда-людоеда, которого мне пришлось убрать с месяц назад. Уже после смерти.
— Что, со зверушкой все так плохо, что и в сознание залезть нельзя? — спросила я так, будто не вижу этой улыбочки. — Хотя какое сознание, это ж Хоррот. Святая цель его жизни — сожрать всю репу, которая в Кайетте растет. А потом за яблоки приняться. Или ты… вроде как, не старался. У тебя ж вроде даже глаза не синели, а?
— Действительно, Кани, — задумчиво согласился Нэйш и обогрел меня улыбочкой, от которой у меня в животе сам собой вырос ком льда. — Не синели.
После чего неторопливо так вернулся на летучку. То есть, не на летучку, а к Аманде. То есть, что он у Аманды — это мы с папочкой узнали уже после, когда до нас долетели сладкозвучные рулады Аманды Женщины Нойя — сквозь стены и этажи.
Десми как раз обсуждали с папочкой, чем бы таким подкупить местное Братство Дорог. Или как бы от него отделаться. И тут до нас донеслось это:
— Ай танар та скэрэн! Ты! Посмел прийти с этим ко мне?!
Я прямо кожей почувствовала, как за обоями сдохли все древние сверчки этого замка. Десми подпрыгнул и выразил на лице праведное негодование. А я всплеснула руками в восхищении — потому что за первым взрывом последовало такое…
— А я думала — Аманда вроде как тихо травить предпочитает, — выдохнула и прислушалась к водопаду ругательств нойя, которые низвергались со второго этажа. — Я должна это увидеть.
Что меня малость обидело — так это то, что папаша за мной не последовал. И даже Десми не стал спасать мои вроде как хрупкие девичьи нервы от такого зрелища. Может, им просто не хотелось поймать башкой частицу гнева Великой Нойя — ну, а я-то существо ко всему привычное…
Но что было вообще шикарно — так это то, что они меня не заметили.
Рихард малость окаменел, прислонившись к стене целебни — наблюдал за вихрем по имени Аманда. Вихрь по имени Аманда метался и орал, виртуозно чередуя два языка.
— Калатамаррэ! Я — я должна возвращать тебе это? Арто хэн миссаэн — может, я похожа на Великую Перекрестницу? Может, глаза мои — глаза Керретта-Первоварга? Убирайся отсюда в храм, Рихард Нэйш! Попроси, чтобы тебе вернули то, что ты попрал в очередной раз! Или под твоими белыми волосами еще не поселилось осознание, что Дар Варга — не то, над чем можно измываться бесконечно, как над ней?! Что однажды он может не выдержать и уйти — как она?!
