Немного попетляв среди кустов и зарослей высокой жёлто-зелёной травы, грунтовка уходит в лес. Просека выглядит аккуратно – я знаю, что Батт её периодически чистит, спиливая дисковой пилой постоянно растущий на ней самосев. Всё надеется, что про него не забыли. Вдруг да приедут ещё за чем-нибудь…
Километра через три просека упрётся в поросший мхом забор с кустарными воротами. Забор всё тот же – официальная граница базы, а ворота Батт сделал сам. Здесь, с другого конца территории, на основе каких-то технических сооружений мой друг отстроил себе собственную базу – домик, мастерскую, гараж… Даже водопровод сделал, отопление… Водоснабжение базы уже десятки лет как не работало. И энергоснабжение тоже. Но Батт где-то у «своего» края территории отыскал скважину, поставил насос. А энергию подвёл откуда-то из-за Надречного шоссе, разобравшись в старинной секретной схеме подземных коммуникаций и понаставив самодельных шунтов на неведомо откуда и куда идущие волноводы… Правда, энергии ему вечно не хватает: зимой в его мастерской холодина, а домик приходится топить дровами.
Больше всего поражает моё воображение построенный Баттом летний душ – дискообразный чёрный композитный бак для сжиженных газов от БДБ, смонтированный посреди лужайки на извлечённых из грузового отсека другого БДБ ажурных фермах держателей для орбитальных спутников. Только вот мыться приходится голышом посреди открытой полянки. Меня это несколько смущает, а вот Батта вовсе нет – им с женой тут стесняться некого…
Собственно, это Батт научил меня решать сложные задачи с использованием простых вещей. Например, чинить машины примитивным ручным инструментом и без шлема механика, где всегда голографическая инструкция перед глазами. Другой мой учитель, космический охотник Чакт, который вот уже полтора десятка лет вынужден жить на Имллт, с тех пор как его корабль упал на окраине столицы, называет это «планетянским мышлением». А Батт, знакомый с ним только заочно, услышав в свой адрес такие слова, отвечает на это: «Здесь по-другому нельзя». Повторив это несколько раз, он хмыкает своим широким курносым носом, чешет крепкую башку с коротким ёжиком светлых волос, смеётся, грозит мне пальцем и, зажав в руке мочалку, разлаписто шагает в чем мать родила через всю зелёную лужайку под свой космического вида душ с вечным подогревом от ближайшей к нам звезды… А его молчаливая востроносая жена с неизменным ведром в руках только качает головой…
Именно потому, что грунтовка была не езжена, я и заметил след. Травинки были примяты, причём только в одной колее. Подумаешь, казалось бы… Но ведь я агент! Следопыт, можно сказать…
Я остановил джип, выбрался из него и какое-то время прислушивался, даже принюхивался, осматривал траву дальше по колее… Сомнений быть не могло: кто-то тут проехал, причём только что. Проехал на чём-то типа маленького мокика. Неужто Батт в посёлок за чем-то мотался?
Я знал, что он обустроился с особым расчётом, отстроил собственную семейную базу на огромной территории заброшенного военного объекта. До крайних домов Выселок тут было всего-то чуть больше пяти километров – это если пересечь Надречное шоссе и рвануть по тропинкам, напрямую… А в Выселках у него был дом, получил он его ещё в бытность свою офицером. Правда, насколько я знал, они с женой там почти не появлялись – только если что-нибудь захватить после того, как заезжали в посёлок за продуктами. Если этим путём ехать на мокике, тропинками, то почти по пути получается…
И тут же я соображаю, что в посёлок Батт, наверное, поехал бы с утра, а сейчас время уже ближе к обеду… Пока я проспался после смены, пока собрался с мыслями…
«Это точно не Батт», – решил я, забравшись обратно в джип. У него несколько мокиков, некоторые из них самодельные. Штуки три на базе, всегда под рукой. А часть стоит дома, в сенях… Но на Выселки за продуктами он в последнее время чаще ездил на своём наполовину самодельном пикапчике, достопримечательности местных дорог – его следы я хорошо знаю. А супруга Батта по имени Лиол на мокик ни за что не сядет… Ну, и кто же это тогда? Рука моя сама тянется к боевому шлему, что лежит на пассажирском сиденье.
Стаки, мой напарник, подначивая меня, часто говорит, что я в шпионов никак не наиграюсь. Может, он и прав. Конечно, уж он-то, со своим лейтенантским прошлым, может претендовать на глубокое понимание того, что ничего в мире нет загадочного, всё банально, просто, скучно и является либо службой, либо личной жизнью… Но я беру с сиденья шлем и сую в него голову. Да, я не наигрался в шпионов. Поиграю ещё немножко…
Летний день уступает место сформированной боевым шлемом виртуальной реальности. В мягких пастельных тонах лес выглядит полупрозрачным, и, хотя у меня нет с собой дополнительных датчиков для шлема, я сразу вижу впереди, сквозь чуть отдающую фиолетовым листву, фигурку с мокиком. Лица не разобрать: тепловизору на солнце сложно пробиваться сквозь кусты и листву и он поначалу только обозначает интересующий меня объект мозаикой оранжевых и зелёных пятнён. Но постепенно шлем накапливает данные и поднимает разрешение. И вот я уже могу разобрать, что это девушка… Шлем идентифицирует цель, определяет дальность и сообщает, что для пистолетного выстрела дистанция слишком велика…
От боевой техники не спрячешь фигуру под одеждой… И не только длинные волосы позволяют мне угадать пол. Девушка поворачивается, прислушиваясь – и я вижу контур её груди под ветровкой… В руке она держит лёгкий мотоциклетный шлем, из-под коротких бриджей торчат наколенники…
Увидев наколенники, я сразу догадался – это Битти, дочка Батта. Ни одну девчонку с Выселок не заставишь их напялить. А Битти недавно устроилась работать в столичное отделение секретариата Парламентской Миссии Малого Кольца. У них там строгий дресс-код: тёмная блузка и юбка определённой длины. Не слишком короткая, но всё же… Вот Битти и боится поцарапать коленки.
Видимо, она услышала мотор моего джипа и насторожилась – всё-таки выросла в этих местах, кое-что понимает. И время для её появления вполне подходит. Если Битти приехала навестить родителей тем автобусом, что катит по Шоссе всю ночь и прибывает в Кодд утром… Потом ждала на главной площади Верхнего Кодда автобуса до Выселок… Потом топала через все Выселки к полузаброшенному домику Батта, где можно взять отцовский мокик, чтобы не тащиться пешком ещё шесть километров… То как раз к обеду она и должна быть здесь, на этой заброшенной дороге.
За спиной у Битти рюкзачок, совсем небольшой. В нём мой всевидящий шлем разглядел смену белья, какую-то мелочь, баллон с дезодорантом. Если она и в гости, то очень ненадолго.
Я решил не скрываться. Снял шлем и потихоньку поехал дальше. Без шлема я её теперь не видел, потому и не торопился – ещё выскочит мне под колёса…
Битти поджидала меня на придорожной лужайке, примерно за километр до отцовских ворот. Подъезжая, я всё думал – почему я ею никогда не интересовался? В личном смысле, я имею в виду… Только ли потому, что она дочка Батта? Хотя, как это препятствует, хм? Возможно, дело было в другом… Она мне почему-то всегда казалась маленькой девочкой. А ведь, если задуматься, ей уже двадцать два, если не ошибаюсь… А мне ещё только двадцать семь. И то, что я подсмотрел, используя шлем… Нет. Несмотря на все мои знания, полученные с использованием служебного положения, – нет… Почему-то нет…
В детстве Битти больше походила на мать, чем на отца. А сейчас – наоборот. Тот же высокий лоб, курносый носик. Волосы у Батта светлые, у Лиол – тёмные. У Битти я сейчас вижу тёмные, у корней светлые. То ли красится, то ли вопрос между материнскими и отцовскими генами ещё не решён. Но глаза точно отцовские – голубые.
– Привет! – сняв руку с руля и сделав вежливый жест, я первым поприветствовал девушку, которая стояла, придерживая мокик, в нескольких метрах от дороги. Та молчала, как-то очень напряжённо глядя на меня.
