– Нет! – рассмеялась прабабушка. – Но пытается. Ты же знаешь, какой он у нас любопытный. Мы с ним оба скучаем и ждём тебя в гости. Мы уже так давно не виделись!

– Да, я тоже ужасно соскучилась, – сказала Тилли. – Пра, ты мне поможешь? Нам на каникулы задали делать проект по Второй мировой войне. Ты ведь помнишь, что тогда было? Могу я тебя расспросить, когда буду у вас? Ты мне расскажешь?

Прабабушка рассмеялась:

– Конечно, расскажу. Но я тогда была маленькой, Тилли, и многого не понимала. На самом деле… – Прабабушка на секунду умолкла, словно задумавшись. – Когда началась война, мне было столько же лет, сколько тебе сейчас. Мы даже не знали, что происходит на фронте…

– Не обязательно рассказывать о фронтах и сражениях, – объяснила Тилли. – Миссис Коул сказала, что можно рассказать о том, как люди жили в то время. Мама предложила найти рецепты и рассказать о нормировании продуктов.

– Я расскажу всё, что помню. Это было странное время. Нам пришлось привыкать к новому месту. Там была совершенно другая жизнь. Столько нового и непривычного! Иногда мы почти забывали, что оказались в деревне из-за войны.

– Привыкать к новому месту? – озадаченно переспросила Тилли.

– Ты разве не знаешь? – удивилась прабабушка. – Я тебе не рассказывала? Поэтому мы с твоей бабушкой и поселились на ферме. Да, наверное, не рассказывала… Нас отправили в эвакуацию. За два дня до начала войны. Я приехала в Линчёрч на поезде. Если поедешь на электричке, как раз повторишь мой путь.

– Ты была в эвакуации?! – потрясённо спросила Тилли.

Она даже не знала!

Миссис Коул показывала им фотографии детишек, которых отправили в эвакуацию в начале войны. Ожидалось, что немцы будут бомбить крупные города, и детей увозили в деревни, где было безопаснее. Тилли больше всего поразило, что, хотя дети на снимках были одеты по-старомодному, они почти ничем не отличались от современных детишек: от её одноклассников, от неё самой. Раньше Тилли никогда не задумывалась о том, что война коснулась и детей тоже. Ей всегда казалось, что война – она только для взрослых.

– Тебе было столько же лет, сколько мне сейчас? – растерянно переспросила она.

– Да, Тилли. Я уже совсем древняя, но когда-то я тоже была ребёнком. Мне было десять, когда началась война.

– Значит, ты родилась в тысяча девятьсот двадцать девятом году… Погоди. Если тебя эвакуировали в Линчёрч, то где же ты жила раньше? Ты потом не вернулась домой?! – в ужасе прошептала Тилли.

– Конечно, вернулась. Мы все вернулись. Мы с братьями приехали из Бирмингема и, когда стало можно, вернулись домой. Но я не забыла те годы в деревне. Мне там очень понравилось. И после Линчёрча в Бирмингеме всё стало как-то не так. Я старалась при каждой возможности уехать в деревню, а потом встретила твоего прадедушку и осталась здесь уже навсегда.

Тилли хихикнула. Она не могла представить себе прабабушку влюблённой девушкой. Прадедушку она не застала в живых, а прабабушка всегда была старой. То есть так казалось Тилли.

– Мне трудно представить тебя в моем возрасте.

Прабабушка рассмеялась:

– Сказать по правде, Тилли, я была просто вылитая ты. Волосы точно такого же цвета, только стрижка немного короче. Да, как раз в твоем возрасте… Мне было десять, когда мы уехали в эвакуацию. Элфи – семь, Эдди – пять.

– Пять! – ахнула Тилли. – Неужели таких малышей тоже отправляли в эвакуацию?!

– Мама велела мне позаботиться о братишках. Я так за них волновалась!

– Тебе, наверное, было страшно, – сказала Тилли и смущённо умолкла. Она мало знала об эвакуации: только то, что миссис Коул рассказывала на уроке. Но её знаний хватило, чтобы понять, что прабабушка и её братья совершенно не представляли, куда их везут, где они будут жить – причём не у родственников, а у чужих людей – и скоро ли они вернутся домой. Так чего же она так боится ехать на электричке? Тем более что мама её проводит, а бабушка встретит на станции. И можно будет подольше побыть у бабушки и прабабушки. Тилли решила, что надо ехать. И она прямо сейчас скажет об этом маме.

– Да… – задумчиво проговорила прабабушка. – Да, наверное, было страшно. Что там у вас пищит, Тилли? Таймер на кухне? Вы собираетесь ужинать?

Тилли почти забыла, как ей хочется есть.

– Да. Мама уже накрывает на стол. – Тилли собралась попрощаться с прабабушкой, но кое-что вспомнила. – У тебя есть твои фотографии того времени? Ты мне покажешь?

– Обязательно покажу, – пообещала прабабушка. – Только сначала их надо найти. Они, наверное, где-то на чердаке. И ещё письма, которые нам писали родители. Я все подготовлю к твоему приезду. До встречи, Тилли!

Тилли едва не пропустила мгновение, когда электричка тронулась с места. Она ждала, что поезд дёрнется, двери вагона с лязгом закроются, может быть, кто-то дунет в свисток. Но всё было совсем не так: просто в какой-то момент перрон плавно поехал назад, словно двигалась платформа, а не электричка.

Тилли прижалась носом к стеклу, пытаясь разглядеть маму, которая осталась на отъезжающем перроне и теперь махала ей рукой. Тилли хотелось крикнуть: «Остановите поезд!» Но, конечно же, она не стала кричать, а заставила себя улыбнуться и помахала маме в ответ. Через полтора часа бабушка встретит её на станции, и всё будет хорошо. И если подумать, ехать не так уж и далеко. Но Тилли всё равно было страшно. Особенно когда электричка набрала ход и перрон остался позади. «Многие мои одноклассники ездят в школу на электричке», – уговаривала себя Тилли.

Она оторвалась от окна, села на место и вцепилась в свой рюкзачок. Мама дала ей в дорогу книжку-раскраску, коробку цветных карандашей, сэндвич и воду. И уже на вокзале купила ей книжку с головоломками. Теперь Тилли подумала, что мама, наверное, волновалась сильнее её самой. Шутка ли: её дочка впервые едет на электричке совсем одна!

Тилли кивнула своему отражению в оконном стекле, вспомнив давешний разговор с прабабушкой. Прабабушке приходилось гораздо труднее, ей нужно было заботиться о младших братьях. А Тилли не надо заботиться ни о ком. У неё приключение! И всё не так страшно! Тилли оглядела вагон. Людей было не много, но и не мало. Почти все либо читали, либо слушали музыку в наушниках.

Тилли открыла рюкзак и достала маленькую бандероль, которую ей прислала прабабушка. Бандероль пришла позавчера, но мама отдала её Тилли только сегодня утром, за завтраком. Под адресом пра бабушка приписала своим мелким красивым почерком: «Не открывать, пока не сядешь в электричку». Тилли только теперь поняла, как хорошо всё придумали прабабушка с мамой. Любопытство – отличное средство от страха. Так бы Тилли всё утро переживала из-за поездки, но её отвлекали мысли о прабабушкином сюрпризе.

Это был не конверт с мягкой пупырчатой плёнкой внутри, а настоящая старомодная бандероль, завёрнутая в плотную почтовую бумагу и перевязанная бечёвкой. Тилли пришлось повозиться с туго затянутым узлом. Наконец она всё-таки развязала бечёвку и развернула бумагу – но не сразу: ей хотелось продлить предвкушение сюрприза.

Внутри лежала картонная коробочка с крышкой. В коробочке было что-то завёрнутое в старую папиросную бумагу, пожелтевшую от времени и хрупкую с виду. Медленно, словно во сне, Тилли развернула подарок.

Это была блестящая ёлочная игрушка: золотая стеклянная корзинка с алыми розами. Очень красивая и, наверное, старинная. Краска местами облупилась, но не утратила блеска. Рядом с игрушкой лежали небольшая чёрно-белая фотография и записка на сложенном вчетверо листочке.

Тилли с нетерпением развернула записку.