Поддержание определенной таинственности вокруг знаменитости – также является своего рода притягательной силой.

Тан Фэн склонил голову набок и спросил смеясь:

И что вы думаете по поводу моего текущего уровня таинственности?

На самом деле ответ был очевиден. Лу Тяньчэнь бросил взгляд на мужчину. Актер был окутан тайной с того самого момента, как очнулся после падения в океан, и Лу Тяньчэнь наслаждался этим чувством, у него не было желания выяснять, почему Тан Фэн так изменился. В сравнении с процессом, он гораздо более ценил результат.

========== Главы 101-110 ==========

Глава 101. Фотосессия для журнала

Роскошный особняк, дизайнерская одежда и украшения – очевидно, Лу Тяньчэнь намеревался упаковать Тан Фэна, как суперзвезду, а не как кого-то легкодоступного.

Несмотря на все это, внешняя упаковка не добавила Тан Фэну ничего такого, чем бы он уже не обладал. Внешность и манеры Тан Фэна хорошо сочетались с дизайнерскими вещами, которые он носил. Даже когда он был одет в костюм, сшитый на заказ от Gucci или Louis Vuitton, со швейцарскими часами от Patek Philippe, Лу Тяньчэнь не замечал, чтобы роскошные вещи подавляли или же затмевали актера.

Некоторые, надевая дорогую одежду, не могут в ней выглядеть достойно, а другие же хороши собой одетыми и в шорты с распродажи, и в дорогой костюм.

Кому-то от рождения не суждено стать актером или певцом, другие же рождены, чтобы стать суперзвездой.

Темой фотосессии сегодня была свобода. Фотограф надеялся, что Тан Фэн, отпустив себя, сможет в полной мере продемонстрировать свой уникальный шарм, вместо того, чтобы использовать установленные шаблоны. Публике нравится искренность и нравятся люди, обладающие этим качеством, никто не любит знаменитостей, задирающих нос.

Фотосессии были для Тан Фэна ездой на легком экипаже по знакомой дороге, а также он не собирался скрывать свои достоинства, поэтому, когда камера была нацелена на него, мужчина умел всегда принять нестандартную позу.

Сначала это была изысканная красота, сродни фотографиям современной аристократии. Снимки получились неплохими, но, как сказал фотограф, требовалось, чтобы Тан Фэн продемонстрировал свои уникальные черты. Если целью были просто хорошие фотографии, то в мире существует куча моделей, которые могут справиться с этим лучше, чем Тан Фэн сегодня.

Освоившись с фотографом, Тан Фэн начал дурачиться с позами. Он потянул за свой аккуратный галстук, затвор быстро щёлкнул, запечатлев момент. Фотограф был восхищен продемонстрированным и в душе поздравил себя с тем, что успел так вовремя нажать затвор, он был под впечатлением от того, что ухватил магнетизм и очарование Тан Фэна.

Фотограф снимал немало знаменитостей, и часто красивые снимки, напечатанные в журнале, могли быть единственными удачными из множества сотен сделанных. Как раз в тот момент, когда фотограф радовался, что он так быстро поймал «удачный кадр» Тан Фэна, актер столь же быстро показал ему, что это было только начало съёмки.

Я хочу сделать кое-что более смелое, – Тан Фэн, казалось, безумно увлекся процессом. Поскольку это была его первая фотосессия после перерождения, а также темой была «свобода», Тан Фэн чувствовал, что ему нужно освободиться.

Фотограф, естественно, был чрезвычайно счастлив, услышав актера. Они боялись не суперзвезд, которые дурачились или поражали странными позами, а суперзвезд, которые вообще даже не пытались экспериментировать.

Хорошо. Пока тебе удобно.

Тан Фэн стянул галстук и связал свои запястья вместе, затем на камеру сделал шутливо-утрированное лицо, словно удивился, обнаружив себя связанным галстуком.

Если первые несколько комплектов фотографий продемонстрировали очарование мужественности, зрелость, сдержанность и благородные манеры Тан Фэна, то следующие показали его игривость и то, что в глубине души он оставался ребенком.

Тан Фэн лучезарно улыбался, лёжа на диване в растрепанной одежде. Одна нога была на полу, тогда как другая свешивалась с подлокотника. Его беззаботные и дерзкие позы временами почти заставляли персонал краснеть в смущении, а их сердца сбиваться с ритма.

Для зрителей имидж Тан Фэна все еще, пожалуй, ассоциировался с «классической мужской красотой» и «интеллигентной мягкостью», такими вот неоригинальными образами. Когда они увидят сегодняшние фото, у них определенно будет новое понимание актера. Этот по виду уравновешенный и спокойный мужчина щурил глаза и кусал кончики пальцев. Он широко раскрывал глаза и смотрел в камеру невинным и жалобным взглядом, словно заискивал перед кем-то. Но меньше, чем через минуту, выражение его лица становилось порочным, а в глазах появлялся убийственный блеск.

Фотосессия была невиданно успешной. Не зная усталости, фотограф и Тан Фэн бегали по всему особняку и делали фотографии. Лу Тяньчэнь оставался рядом с ними, следя за всей съёмкой. Он не пытался остановить ни одного действия Тан Фэна, видя результаты съёмки, он понял, что у Тан Фэна есть потенциал стать не только великим актером, но также и великой моделью.

В одночасье распространяемая перед объективом сила очарования Тан Фэна не давала отвести от него взгляд. Иногда Лу Тяньчэню казалось, что он живёт в иллюзии. Был ли Тан Фэн, который болтал с ним ежедневно, действительно тем же Тан Фэном, что сейчас стоял перед камерой?

Поскольку все прошло гладко, съёмка продлилась всего до полудня.

Весьма простой и дружелюбный стиль поведения Тан Фэна позволял ему легко заводить друзей, и если бы у фотографа не было другой работы этим вечером, они, вероятно, остались бы вместе поболтать за вечерним чаем.

Ты должен остаться и поужинать. Чарльз тоже скоро прибудет, – сказал Лу Тяньчэнь, после того как съёмочная команда журнала уехала.

Прозвучавшее не вызвало предвкушения и ожидания.

Глава 102. Шведская семья (1)

Поскольку до ужина еще оставалось время, Тан Фэн решил вздремнуть. Он уже оставался раньше в доме Лу Тяньчэня на несколько дней и когда открыл дверь гостевой спальни, то был немного удивлен, обнаружив, что комната все та же, и никаких существенных изменений не произошло.

Я думал, ты хотя бы поменяешь простыни или что-то вроде того, – мужчина вошел в комнату и наугад открыл шкаф: даже одежда, которую он оставил, все ещё была внутри.

Лу Тяньчэнь прислонился к двери и ответил просто:

Хорошего тебе отдыха. Я позову тебя, когда настанет время ужина.

Затем он вышел и закрыл за собой дверь.

Тан Фэн прошел по знакомому пути в ванную и принял душ, затем зарылся в чистое и мягкое одеяло полностью обнаженным и завернулся в него спринг-роллом. Он все ещё предпочитал спать голым и получал удовольствие от чувства, что каждая пора его тела свободно дышит.

В компании с полуденным солнцем, которое пробивалось сквозь занавески, Тан Фэн быстро и сладко заснул. Он легко погружался в глубокий сон, когда собирался просто вздремнуть, и часто видел во сне свою жизнь, и как Файнса, и как Тан Фэна. Сны сплетались вокруг него словно паучья сеть и тесно связывали.

Ему снилось время, когда он победил в номинации «Король экрана» на фестивале кино класса «А». Когда ведущий назвал его имя, он почувствовал, как его сердце быстро забилось в груди, и лёгкая боль сопровождала каждый удар. В это время он повторял себе: «Не получить приступ. Не упасть в обморок несмотря ни на что. Это прямая трансляция. Если ты упадешь в обморок сейчас, ты станешь посмешищем. Это будет слишком унизительно».

Он совершенно забыл, как сумел подняться на сцену и получить награду. Он также не мог вспомнить речь, которую произнес. Только один памятный момент, который все ещё оставался с ним, был, когда он спустился со сцены и извинился за то, что ему нужно в уборную, чтобы выйти наружу и принять две таблетки от сердца.

Ветер той ночью был холодным, банкетный зал позади него был ярко освещен и полон жизни. Он стоял в одиночестве снаружи и глубоко дышал, стараясь успокоиться, запрокинув голову, смотрел на звездное небо и понимал, что наконец-то ступил на избранный им путь.