Вместо этого, я валялась в своей комнате под одеялом, а мой лоб, по всей видимости, использовался в качестве барабана Бонго, и кое-кто этим явно наслаждался.

— Который час? — спросила я, пытаясь пододвинуться к изголовью кровати, моргнув и едва заметив, как хрипло звучал мой голос. Все стало еще хуже, чем раньше.

— Самое время для того, чтобы принять аспирин, — ответил он, мотая из стороны в сторону кулаком, которым стучал по моему лбу.

Застонав, я попыталась перевернуться на бок, чтобы снова заснуть, но Иван схватил меня за плечо и вернул в исходное положение.

— Еще две таблетки, и ты сможешь снова поспать, — парень попытался пойти на компромисс.

— Нет.

Взгляд ледяных глаз не отрывался от меня, а выражение лица Ивана было счастливее некуда. Однако его голос звучал не так игриво.

— Прими таблетки, Жасмин.

Я закрыла глаза и застонала от боли в спине и плечах.

— Нет.

Парень вздохнул.

— Прими эти гребаные таблетки. Твоя температура все еще высокая, — приказал он, продолжая держать меня за плечо, потому что прекрасно знал, что как только появится шанс, я сразу же попытаюсь отвернуться. Проклятье. Неужели мои действия были настолько предсказуемы?

— У меня ужасно болит горло, — прошептала я, используя свои слова как оружие против него.

Мой напарник вздохнул и снова выставил ладонь.

— Я не купил аспирин для детей. Ну, давай же, выпей лекарство.

Я прикрыла один глаз, а другой оставила открытым, прошелестев при этом:

— Не хочу.

Клянусь, на лице Ивана появилась улыбка, которая тут же исчезла, вернув лицу обычное выражение. Парень снова решил покомандовать мной для моего же блага.

— Они тебе нужны, — напомнил он мне. Я продолжала смотреть на него одним глазом. — Твой ответ?

— Нет, — сказала я достаточно громко, чтобы мой партнёр услышал.

Иван дернул челюстью и прищурил глаза.

— Твоя мама предупреждала меня, что ты — заноза в заднице, когда болеешь.

Ее слова меня не удивили. Я всегда вела себя как нытик, когда болела. Поэтому даже не стоило тратить свое дыхание на ответ.

Интересно, когда это Иван успел поговорить с моей мамой?

И как только я задумалась об этом, то тут же решила, что мне все равно.

А потом меня осенило.

— Я забыла позвонить…

— Твоя мама сама позвонила твоему боссу, — прервал меня Иван. — А теперь выпей уже, наконец, таблетки.

— Неа.

— Хочешь играть в эту игру? Без проблем, поиграем вместе, — непринужденно ответил мой партнер, вдруг вынудив меня задаться вопросом, а не облажалась ли я. Затем он продолжил: — Ты выпьешь их.

Я сглотнула и поморщилась от боли в горле, которое тут же напомнило о себе.

Иван послал мне странный взгляд, который меня обеспокоил. Затем парень подчеркнул свои слова угрозой. Его голос звучал низко, когда он произнес:

— Ты возьмешь их, или я тебя заставлю.

Черт.

— Сучоныш, — прошептала я.

Засранец засиял от счастья, буквально расплывшись в лучезарной улыбке и полностью осознавая, что его шантаж подействовал. Целиком и полностью.

— Готова?

Я открыла рот, одарив парня самым мерзким взглядом, на который была способна, хотя, скорее всего, выглядела как птенчик, ожидая, пока Иван забросит таблетки мне в рот, прежде чем передать стакан воды. Сделав три глотка, я проглотила лекарство и вернула стакан. Он поставил его на тумбочку, прежде чем повернуться ко мне, устроившись поудобнее на моей постели, где сидел с тех пор, как я проснулась.

— Чувствуешь себя лучше? — спросил мой партнер.

— Немного, — прошептала я, потому что так и было. Совсем чуть-чуть. Головная боль стала уже не такой сильной, и хотя озноб еще чувствовался, мне показалось, что болезнь пошла на спад. По крайней мере, я на это надеялась. Нужно было поправиться как можно скорее. Эта мысль не выходила у меня из головы.

Иван одарил меня крошечной улыбкой, а тыльной стороной пальцев нежно провёл по моему лбу.

— Температура начала спадать. Когда я измерял час назад, было уже тридцать восемь и восемь.

Он проверил ее час назад? Боже, я была в отключке.

Иван повернул руку и коснулся моей щеки кончиками холодных пальцев.

— Хочешь положу мокрое полотенце на лоб?

— Нет, — ответила я, через секунду добавив. — Спасибо.

Это вызвало у него еще одну улыбку.

— Тебе что-нибудь нужно?

— Почувствовать себя лучше.

— Завтра тебе станет лучше, — ответил он.

— А надо сейчас.

Иван закатил свои серо-голубые глаза.

— Завтра, — заявил он, упираясь бедром в кровать. — Внизу тебя ожидает суп.

Я не смогла удержаться и нахмурилась.

— Сам приготовил?

— Не смотри на меня так, будто я пытаюсь тебя отравить. Если бы хотел, то уже сделал бы это, — парень вновь коснулся моего лба кончиком пальца. — Его принес муж твоего брата.

Я улыбнулась, подумав о милом чудесном Джеймсе.

— О, да, он готовит лучший суп на свете.

— Пахнет отлично. Джеймс хотел повидать тебя, но ты спала.

Я дернула на себя одеяло. Мои мышцы протестовали против этого движения, но каким-то образом у меня получилось натянуть его почти до подбородка.

— Он — лучший.

Иван моргнул.

— Думаешь, кто-то может быть в чем-то лучшим?

— Конечно, — ответила я. — Например, моя мама. И Руби. И Тали, когда у нее нет девчачьих заскоков, — немного подумав, я снова сглотнула. — Тренер Ли хороша. И наверняка мои братья. Аарон, кстати, просто великолепен. Так что он тоже в списке.

Иван засопел, а потом занял еще больше места на моей кровати. Наблюдая за мужчиной, я даже подвинулась в сторону, чтобы дать ему пространство, при этом задаваясь вопросом, какого черта он творит. Свою руку Луков примостил рядом с моим локтем и спросил, слегка колеблясь, что было совсем на него не похоже:

— А твой отец?

Я настолько паршиво себя чувствовала, что даже не смогла рассердиться при упоминании отца. Или расстроиться, что тоже о чем-то говорило. Поэтому сказала Ивану правду.

— Не для меня.

Едва я успела произнести эти слова, как Луков уставился на меня во все глаза.

Он не стал расспрашивать, почему я так думаю, и на меня накатило искреннее облегчение. Отец был последним человеком, о котором я хотела поговорить. Может не самый последний, но наверняка в тройке худших. Или в четвёрке, если быть точной.

— Кто еще есть в списке лучших? — спросил Иван после неловкой паузы, пока я думала о своем отце.

— Больше никого.

Я не упустила случайный взгляд, который он бросил на меня, прежде чем упомянуть:

— Я, между прочим, выиграл две золотые медали.

— Ого. А ты не рассказывал об этом, — съязвила я, наблюдая, как Иван продолжает устраиваться на моей кровати, пока его правый бок не придвинулся ко мне вплотную.

— Представляешь, — ответил он с сарказмом. — Даже не раз. А целых два. И еще победил в нескольких Чемпионатах мира.

— Какое отношение это имеет к делу? — прохрипела я, мое горло требовало воды. Иван начал пятиться назад, пока его спина не встретилась с изголовьем кровати.

Мой напарник поднял ноги в воздух, стащив с ног чёрные кожаные ботинки, один за другим, и позволив им со стуком упасть на пол.

— Некоторые считают меня лучшим.

— Кто? — слабо фыркнула я, наблюдая, как Иван закидывает ноги обратно на кровать, скрестив одну лодыжку на другой и открывая взору фиолетово-розовые полосатые носки.

Парень склонился так, чтобы видеть мое лицо, при этом прижав подбородок к груди, прикрытой футболкой.

— Многие.

Я притворно ахнула, тут же пожалев об этом, потому что горло заболело еще сильнее.

— Ну... Думаю, ты тоже очень крут.

Парень от удивления приподнял свои темные брови.

— Думаешь?

— Ага, думаю. Ты неплохо катаешься на коньках. И сегодня вел себя со мной очень мило. Или вчера. Я даже не знаю, какой сегодня день, — пробормотала я. — Ты тоже можешь попасть в список, если хочешь, чтобы нам стало неловко.