– Не заинтересована! Можете быть свободны, мальчики… – поправила платье и сделала шаг в сторону дома с большими окнами.

Дальше уйти она не смогла. Огромные ручищи схватили ее за плечи и рванули назад. Она оказалась прижата к тому самому могучему торсу. Ничего себе у них тут порядочки! Она же четко сказала: не заинтересована!

– Отпустите, ну же! – она всё еще надеялась решить всё миром. Так не хотелось выходить и перезагружаться.

– О, да! Кричи! Я люблю, когда кричат, – раздалось над ухом.

Чернокожий вирт и не подумал ослабить хватку, наоборот – сжал несчастную жертву крепко, до боли. Второй неожиданно вырос спереди и с ухмылочкой разодрал на ней платье.

Всё. Хватит.

– Выход! – скомандовала она раздраженно и приготовилась вставать с кушетки.

Только вот никакой кушетки не было. А был похотливый гигант, разрывающий ее трусики.

Нет! Этого не может быть!

– Выход! – голос сорвался на визг.

И снова ничего.  Тот громила, что сзади, уже впился мокрым поцелуем в ее шею, а тот, что спереди, лапал своими ручищами ее грудь.

Черт! Черт! Черт!

Она установила таймер на четыре часа. Чтобы ранний выброс не помешал им с Ричардом предаваться долгожданным утехам или вести романтические беседы – уж как пойдет. Установила бы и на больше, но решила закончить до возвращения Аи с работы. Мысль  о том, что простая, обязательная для всех вирт-сюжетов команда «Выход» может не сработать, просто не приходила ей в голову…

– Красивая! – похотливо протянул один из насильников.

Одежды на ней уже не осталось.

Раз выбраться отсюда нельзя, нужно попробовать договориться с виртами. Этот сюжет ей совсем не нравился.

– Послушайте, это ошибка. Я ничего такого не хочу. Давайте вы меня просто отпустите! – на глаза навернулись слезы.

Ее даже не удостоили ответа. Тот, что был спереди, расстегнул молнию джинсов. Она задрожала. Он же не собирается ее… Только не это!

– Пожалуйста, нет… Не надо… – всхлипывала она, уже не особенно надеясь, что это поможет.

Насильник, что был сзади, рванул ее за волосы вниз. Ноги подкосились – и она упала на колени, и тут же ее лицо оказалось прижатым к грубой ткани штанов.

– Давай, малышка, приласкай моего дружка.

Тринни передернуло от этой фразы, сказанной каким-то неестественным голосом. Как в старинном порнофильме. Ая как-то приносила этот раритет домой с работы – и они весь вечер хохотали над репликами артистов. А сейчас было не смешно.

Она изо всех сил сжала зубы. Они не смогут ее заставить!

– Билл, братишка, давай уже начнем! – так же неестественно развязно заговорил второй.

Тринни закрыла глаза. Единственный способ хоть как-то спрятаться от того, что происходит.

– Что-то она не хочет слушаться. Плохая девочка!

Тринни истерично хохотнула. Сюр какой-то.  Чернокожий наклонился – и с размаху ударил ее ладонью по лицу. Щеку обожгло чудовищной болью, в голове зазвенело, а во рту появился соленый привкус.

Теперь Тринни рыдала в голос. Это не может быть правдой!

– О, вы развлекаетесь без меня! – раздался за спиной еще один голос. – Готов держать пари, помощь вам не помешает!

Трое! Она зарыдала еще сильнее. Что с ней станет за эти четыре часа?

Между тем возникла пауза, и Тринни послышались не «порнушные», а самые обычные голоса.

– Билл, слушай, мне кажется, ей это и правда не нравится.

– И что? Работать-то сюжет все равно надо… Раз она здесь.

– Черт. Что за хрень! Меня это не заводит совершенно.

– Ну давайте хотя бы не все сразу. Вариант «лайт». Жалко же дуру.

 Тринни с надеждой подняла взгляд. Если они нормальные, может, удастся договориться?

– Отпустите меня… – прошептала она.

Разбитая губа припухла и мешала говорить.

– Как же мы тебя отпустим! – с той же искусственной ухмылкой проговорил… который? – первый, второй, третий? Какая разница! – без развлечения!

Он поднял ее на руки и уложил на капот ближайшего автомобиля.

– Пожалуйста, нет.

Она вскрикнула от боли. Развлечение началось.

Они отпускали сальные шуточки, переговаривались, похохатывали… Первого сменял второй. Или третий. Она уже не соображала.

Болело всё. Само ее тело превратилось в боль.  Горел низ живота, пылала огнем внутренняя сторона бедер, грудь ныла от укусов и щипков, саднила разбитая губа.

Но боль – это не самое страшное. Куда хуже было ощущение бессилия… Ее, скомкали, как бумажную куклу, бросили на этот капот… И, кажется, сломали.

Она больше не кричала, не умоляла, не рыдала… Слезы текли из глаз словно сами собой. А Тринни просто ждала, когда это хоть как-нибудь закончится. Например, сработает таймер. Или она могла бы хотя бы умереть…

– Тринни! Тринни! – раздался голос откуда-то сверху.

Видно, она умирает. Забавно будет, если окажется, что сектанты правы и после смерти люди попадают в место, где живут ангелы. Во всяком случае, этот голос был похож на голос ангела. Или на голос Аи.

– Что с тобой, Тринни? О, нет! Что же ты наделала?..

Ая помогла ей приподняться и сесть на кушетке. Ужас в огромных фиалковых глазах наглядно показывал: выглядит Тринни не особенно хорошо.

– Как ты догадалась, что меня надо вытащить? И вообще почему ты дома? – не то чтобы она была против, но выяснить следовало.

– Ну… я все-таки отпросилась с работы. Ты была такая… Я беспокоилась. А потом Лейн… Он позвонил, я сказала, что ты там уже час, и тогда он прибежал к нам… Он просто требовал, чтобы я вошла, а про «прайвиси» и слушать не хотел…

– Он что, сейчас здесь?

– Да.

– Пусть уходит. Сейчас же.

Ая с сомнением посмотрела на Тринни – точно ли можно оставить ее одну в таком состоянии, – но все-таки ушла в гостиную выпроводить гостя.

Тринни потихоньку, на ватных ногах добралась до душа. Посмотрела в зеркало. Красавица! Разбитая губа распухла, ноги на внутренней стороне до самых коленей – один сплошной синяк, на шее, на груди пятна кровоподтеков.

Она включила прохладную воду – и почти тут же выключила. От этого не отмоешься. Так что не стоит и пытаться. А вот заживляющую свечку поставить стоит. Иначе она и ходить-то не сможет.

Ая снова встречала ее у двери, на этот раз с пушистым банным халатом и баночкой заживляющего геля от известной фарм-корпорации. Странно, что у них в аптечке такой оказался. Дорого, очень.

Хорошо, когда есть такая подруга. Тринни уже лежит на диване и слушает ее милое, обеспокоенное щебетание. Прохладные пальцы Аи, еле касаясь, наносят на кожу целебный гель.

И ведь она не испытывает отвращения. Ей не гадко. А если бы то же самое делал Лейн? От одной этой мысли Тринни передернуло. Не о чем тут раздумывать. Ая просто оказывает ей первую помощь. В ее действиях нет и быть не может ничего сексуального, это как у врача. А вот Лейн – другое дело. Он испытывает к ней… другое. И еще у него все эти… наклонности.

А если бы это был не Лейн, а Ричард? Тринни вспыхнула. Эта мысль вызывала у нее ужас, панику, какой-то непонятный трепет… Но не отвращение. И от этого было еще страшнее.

Боль потихоньку отступала.

– Ая, мне нужно туда вернуться.

– Что?! Да ты с ума сошла!

Тринни даже не возражала. Скорее всего, действительно сошла.

Ая знала не всё. Конечно, ей пришлось как-то объяснить то, что произошло. Поэтому она призналась, что обратилась к пиратам и случайно проболталась Лейну… Без подробностей.

– Тебе что, мало было?! Ты только посмотри на себя! – продолжала возмущаться подруга.

Тринни посмотрела. Синяки уже побледнели, ссадина на коленке полностью затянулась. «Заживин» – отличное средство, что ни говори.

– Я должна его увидеть. Понимаешь, он там был! Он там! Меня не обманули. И еще. Эти двое появились не сразу. Если не разлеживаться на асфальте и не тереть коленку, а сразу побежать к дому – я могу успеть.

– Можешь?! – Ая, кажется, была поражена до глубины души. – А если не успеешь?