Но дело того стоило. Матушка Ефросинья излечивала самых безнадёжных больных. Парализованный возвращался от неё на своих ногах, умирающий обретал здоровье и волю к жизни, но лучше всего алтайской схимнице удавалось излечение душевных недугов. Так что дело было только за тем, чтобы увидеть заветную тропинку. Причём схимница не делала никакого различия между магами и обычными людьми, за что в окрестных сёлах её почитали чуть ли не за святую. Она не брала ни денег, ни подарков, делая исключение лишь для свежевыпеченного ржаного хлеба, иногда — молока и очень редко — льняной ткани.

Вот к такой необычной целительнице и предстояло отправиться Мицару. Как ни странно, парень не расстроился от подобной перспективы и просто загорелся идеей увидеть такую удивительную женщину. Рудольфусу и Рабастану от этой идеи было малость не по себе, но Белла неожиданно прониклась доверием к незнакомой русской целительнице и заявила, что если кто и сможет помочь Мицару, то только она. Пришлось братьям Лестрейнджам смириться…

Так что, возможно, скоро Мицар будет совсем здоров. И это хорошо — пора Лестрейнджам возвращаться в Британию. Есть у меня кое-какие идеи… с дальним прицелом. Но пока главное — разобраться с неведомым противником, который… который подобрался близко. Я знаю, чувствую это, но понять, кто противник — никак не могу. Неужели это так буквально проявляется в реальности просьба «не вмешиваться»?

Когда я встал на ноги, то первым делом отправился снова в Хогвартс — поговорить с Макгонагалл. Мне всё время казалось, что я упускаю нечто важное, при этом лежащее на самом виду.

Минерва Макгонагалл приняла меня хорошо, напоила кофе с булочками и предложила прогуляться на квиддичное поле — именно там начали сооружать лабиринт для Кубка. Я согласился и отправился туда вместе с нею.

Работа кипела вовсю — последний этап Кубка должен был состояться через пару недель, поэтому поле накрыли особым погодным куполом — примерно таким, какой установил над своим домом и садом Ксено Лавгуд, только, само собой, гораздо больших размеров. Несколько незнакомых мне магов ловко высаживали в грунт огромные деревья, по взмахам их палочки возникали запутанные живые изгороди и заплетённые плющом узкие арки. Причём далеко не все растения были безобидными — некоторые из них тянули к магам толстые зелёные усики, норовя схватить, другие щетинились трёхгранными иглами, третьи взмахивали огромными листьями, превращавшимися в воронки, которые так и норовили затянуть в себя край одежды, а то и руку-ногу работавших с ними магов. Я плохо помнил эту зелёную экзотику, всё-таки Гербология у добрейшей мадам Спраут всегда проходила весело, но не всегда продуктивно, однако припомнил, что серьёзного вреда ни одно из этих растений Чемпионам нанести не способно… если знать, как правильно с ними обращаться.

— Кто все эти маги, директор? — спросил я, глядя на ловко управлявшихся с растениями и совершенно мне незнакомых мужчин и женщин.

— О, Гарри, — улыбнулась Макгонагалл, — всё это выпускники Хаффлпаффа, ставшие вассалами Лордов и ведущие хозяйство на их скрытых территориях. Откуда, ты думаешь, берутся продукты в лавках магического мира? Именно оттуда. Но ведь у тебя самого и у Блэков есть вассалы, не так ли?

— Ну, у меня в мэноре в основном ремесленное производство, директор, — ответил я, — а у Блэков, да, есть и сельскохозяйственные владения. Так что я не удивлён наличием сельскохозяйственного производства. Я удивлён тем, что мне незнакомы столь сильные маги.

— На Хаффлпафф и Гриффиндор поступает больше всего магглорожденных магов, — вздохнула Макгонагалл. — Те из них, кто быстро постигает реалии магического мира, понимают, что без покровительства или сильной круговой поруки им не пробиться. Гриффиндорцы предпочитают второе — они часто идут в аврорат именно по этой причине. Влиться. Стать частью целого. Да и характеры у гриффиндорцев частенько соответствующие. А вот хаффлпаффцы миролюбивы, они выбирают первый путь — получают покровительство знатной семьи и живут спокойно на защищённых территориях Лордов. Их ценят и берегут, благодаря таким магам старые Рода стали известными, как заводчики редких животных, производители растений для зелий и многое другое… Твои вассалы, Гарри, тоже наверняка выходцы с Хаффлпаффа. Мало кто из них занимается политикой, а если кто и занимается — то это выходцы из семей волшебников, как Амелия Боунс.

— Надо же, — заметил я. — Век живи — век учись. Кстати, директор, а что здесь будет ещё кроме растений?

— Пока это сюрприз, Гарри, — чуть улыбнулась Макгонагалл. — Но если ты навестишь нас через неделю — покажу тебе почти готовый лабиринт.

— А Кубок? — поинтересовался я. — Когда вы поместите в него Кубок?

— За несколько часов до начала этапа, — пояснила директор. — А до той поры Кубок находится в моём кабинете. Вряд ли кто-то сможет проникнуть туда, а уж тем более — наложить на него чары. Но если ты опасаешься — можешь проверить сам.

— Проверю, когда Кубок окажется в лабиринте, — отозвался я. — Раньше — не имеет смысла.

— Ты не доверяешь мне, Гарри? — без всякой злости спросила Макгонагалл. Лицо её было усталым и старым. Мне снова стало стыдно.

— Доверяю, — быстро и безоговорочно ответил я. — Но нам может попасться слишком сильный противник. Поэтому я периодически буду посещать Хогвартс, уж не обессудьте, директор.

— Конечно, Гарри, — улыбнулась женщина. — Кстати, хочешь, я покажу тебе план ловушек лабиринта? С одним только условием — Луна не должна о них узнать… раньше времени.

— Почту за честь, — согласился я, предложил Макгонагалл руку, и мы отправились к выходу из зелёного лабиринта. И только чудом я успел расслышать два слова произнесённые в спину — совсем тихо, но злобно:

— Авада Кедавра!

Комментарий к Глава тридцатая. В которой герой продолжает зарабатывать себе путёвку в Азкабан

Следующая глава — в четверг. Увы, реал безжалостен)))

========== Глава тридцать первая. В которой герой слушает во всех отношениях правдивую историю с фальшивой нотой в конце ==========

— Почту за честь, — согласился я, предложил Макгонагалл руку, и мы отправились к выходу из зелёного лабиринта. И только чудом я успел расслышать среди общего шума два слова, произнесённые в спину — совсем тихо, но злобно:

— Авада Кедавра!

Я торопливо сбил Макгонагалл с ног и упал рядом, прикрывая женщину собой. Пусть я потом буду казаться идиотом, если Авада мне просто почу…

Не почудилась. Аккурат над нами промелькнул зелёный луч, и со всех сторон раздались возгласы — удивлённые и злобные:

— Ты что творишь, паршивец?

— Ты на кого палочку поднял?

— Хватай его, Сол, хватай!

— Ступефай! Инкарцеро!

Судя по звукам, доносившимся сзади, добрые хаффлпаффцы успели кого-то схватить и сейчас от всей души били морду. Мысленно я возблагодарил Сири, Старого Сигнуса и учителя Ню за вбитые намертво рефлексы и привычку всегда быть настороже.

Я торопливо вскочил на ноги и помог подняться Макгонагалл, которая уже успела понять, что произошло, и взмахом руки прекратила начавшие вырываться у меня извинения:

— Полно, Гарри. Кажется, ты спас мне жизнь. Но кто этот идиот, побери меня сотня лысых дракклов? — по правде говоря, Минерва добавила ещё с полдесятка выражений по-гэльски, как я понял, это была непереводимая игра слов и идиоматических выражений, которые употребляли, будучи в сильном волнении, коренные шотландцы. После этого железная женщина совершенно пришла в себя и заявила: