И тут появилась мадам Делакур и начала потихоньку закручивать гайки. Сперва она отменила постоянные пропуска на выход из школы для совершеннолетних старшекурсников. Теперь они могли покидать школу только раз в неделю, и сама мадам директор просматривала список, вычёркивая из него тех, кто чем-то провинился в течение недели. Старшекурсники попробовали протестовать, но нарвались на жёсткий отпор, наказание в виде карцера для самых горластых и выписки из Устава школы Шармбатон от 1228 года, предписывающие «блюсти телесную чистоту отроков и отроковиц». Карцер, кстати, шёл в этих выписках отдельной строкой. Кроме того, мадам побеседовала с каждым из зачинщиков отдельно, твёрдо пообещав испортить им светлое будущее. А поскольку муженёк прекрасной мадам был не последней спицей в колеснице Министерства Магической Франции, то её угрозы звучали более чем реально.

А ещё в Шармбатон перевелись сразу несколько студенток, ставших любимицами мадам Делакур. Среди них была и Мари-Виктуар Дэмьен, и вот их-то все строгости, введённые для остальных, словно и не касались. Возмущённые студиозусы женского и мужеска пола стали писать родителям, но большинство восприняло усиление дисциплины вполне спокойно, а те, кому нововведения не понравились, не имели достаточного веса, чтобы их отменить. Поэтому часть несогласных с политикой партии студентов и студенток просто тихо перевелась в Колдовстворец или Дурмстранг, а остальным пришлось смириться и тихо ненавидеть мадам директрису, ожидая выпускных экзаменов.

— Ничего себе! — вырвалось у меня на этом моменте рассказа Конни. — И как ты это всё успел выяснить за такое короткое время?

— А я талантливый и обаятельный! — скромно заявил Конни. — К тому же, этих бедняг так задолбала их директриса с её строгостями, что они готовы были излить душу любому, кто пожелал бы их слушать.

— А что, не распознали в ней вейлу? — удивился я.

— Не волнуйся, распознали сразу же. И в ней, и в её любимицах. И что? Быть вейлой — и в Британии не преступление, хотя и не комильфо, а уж во Франции — тем более.

— Но зачем она поступала так прямолинейно? — удивился я.

— Дело в том, что каждый год в Шармбатоне проходит несколько важных светских мероприятий, — пояснил Конни, — которые в узких кругах Магической Франции иногда называют «ярмаркой невест». Туда приезжают самые завидные холостяки и вдовцы, понимаешь? Вот любимицы мадам Делакур и украшали каждый раз эти мероприятия своим присутствием, в то время как другие перспективные старшекурсницы нередко оказывались наказанными именно в эти дни. Итог — два вполне удачных замужества для любимиц мадам и три перевода на домашнее обучение…

— То есть она им просто партнёров подыскивала… — усмехнулся я. — И конкуренток устраняла, так? Вейлам ведь совершенно необязательно выходить замуж, достаточно родить ребёнка от подходящего мага.

— Именно так, — кивнул Конни. — Только вот для её любимицы Мари-Виктуар так и не нашлось никого подходящего. Слишком сильна, стервочка… Именно поэтому мадам её на Турнир и вытащила. Любит как родную племяшку свою… двоюродную…

— То есть, — хмыкнул я, — она так на меня отреагировала в первый раз потому, что решила, что наконец-то отыскала желаемое? Совсем берега потеряла…

— Точно! — Конни резко перестал быть милой няшей и злобно улыбнулся. — А я своё не отдаю! И даже покушений на него не терплю!

— Тихо-тихо-тихо… — обнял я разбушевавшегося Конни и легко поцеловал в висок. — Твоё — с тобой, никуда не денется…

— Но эту курицу щипаную просто нужно было наказать! — рявкнул Конни и постепенно стал успокаиваться. А потом и вовсе хихикнул.

— Надеюсь, ничего фатального ты не придумал? — уточнил я.

— Не-не, жить будет, — жизнерадостно ответил Конни таким тоном, что мне явственно послышалось продолжение «но плохо». Но этого Конни всё-таки не сказал, зато посвятил меня в подробности своей шуточки.

Как можно устроить пакость, не привлекая к себе лишнего внимания власть имущих? Правильный ответ — зелья. Когда канонный Снейп разглагольствовал насчёт «разлить по флаконам славу и закупорить смерть», он нисколько не хвастался и не шутил. Скорее умалчивал о тысяче и одной пакости, которую можно устроить с помощью тех же зелий. Причём, если сварить их правильно, то ни одна живая душа не догадается, отчего ваш оппонент внезапно откинул тапки.

И Конни решил поступить именно так… Не в смысле — убить Делакур, а в смысле убойно отомстить с помощью зелий. И отправился за советом к крёстному. А когда у нас крёстный — Мастер Зельевар — это… чревато неожиданностями. Конни излил душу Севу, в процессе изливания души компанию разбавил Сири, вспомнивший славное Мародёрское прошлое, и мадам Делакур была обречена.

Короче, Сири предложил, а Сев сварил одно совершенно безвредное, даже укрепляющее здоровье зелье, которое придавало кофе совершенно неповторимый аромат и вкус. Короче, после него даже дрянной напиток из ячменя с цикорием казался просто неземным удовольствием. И нет, зелье реально было абсолютно безвредно — с кофе или без него можно было потреблять внутрь хоть литрами без всякого вреда. Нюанс был в другом. В зелье содержались компоненты, которые активировались только в том случае, когда потребитель кофе употреблял ещё и дорогое красное вино не менее чем трёхлетней выдержки. «Снега Ла-Рошели» оно, кажется, называется, впрочем, я могу и путать.

И вот ведь нюанс — мадам Аполлин, отходя ко сну, всегда выпивала бокал именно такого вина — это Конни узнал от шармбатонцев. Она называла это «мой ночной колпак» и после всегда спала, как младенец, несмотря на выпитую за ужином ударную дозу кофе.

Итак, оставалось только уговорить домовиков на эксперимент. И это оказалось легче, чем думалось. Стряпню хогвартских домовиков мадам предпочитала не критиковать, зато подаваемый ими кофе всякий раз разругивала по полной. Угодить ей было невозможно, хотя ушастики старались, как могли, просто из кожи вон лезли. Но Делакур, видно, просто нравилось говорить обидные слова.

И вот добрый Конни предложил улучшить кофе для мадам… и дал честное слово, что никакого вреда здоровью дамы конкретно эта добавочка не нанесёт. Домовики, всегда благоволившие к моему любимому, согласились… и да, эти существа гораздо умнее, чем кажется, скорее всего, они просекли аферу Конни, но явно разделяли его чувства.

И вот, вечером перед вторым этапом мадам Делакур выкушала кофе, который (в кои-то веки!) похвалила, отправилась к себе в карету, раздала несколько нравоучений студентам и спокойно отправилась спать. Но привычный «ночной колпак» выпить не забыла.

А наутро из её спальни раздался дикий вопль:

— О, Bon Dieu**!!!

*за Делакурицу отдельное спасибо читателю Bukawica.

**Bon Dieu (букв. Добрый Боже) — универсальное французское выражение, с сильной эмоциональной окраской. Может обозначать всё, что угодно в диапазоне от «Боже мой!» до «Чёрт побери!»

Комментарий к Глава двадцать пятая. В которой герой приоткрывает покров некоей тайны

Следующая глава в субботу.

========== Глава двадцать шестая. В которой герой узнаёт подробности страшной мести ==========

Людям с нежной, ранимой психикой лучше пропустить это безобразие!

Я предупредила!

Marcus Afranius, да вы просто Ванга!

Итак, утром из спальни мадам Делакур раздался дикий вопль, переполошивший всех шармбатонцев. Студентки, студенты, надзирательницы бросились к дверям спальни и попытались открыть их, чтобы прийти на помощь мадам. Ничего у них не вышло, вейла на автомате колданула такие мощные Запирающие чары, что отменить их не смог бы и сам Мерлин, не к ночи будь помянут.