А когда мы уходили, то, оглянувшись, я успел увидеть, как маленькая (по сравнению со Ссешуа) самочка уютно устроилась в кольцах василиска и задремала.

*Не надо исправлять! Именно Статут!

Международный Статут о Секретности(англ. International Statute of Wizarding Secrecy) — закон, принятый в 1689 году. Тогда весь волшебный мир ушел в подполье.

Этим законом регулируется множество положений, касающихся сохранения секретности, в том числе и одежда, в которой маги могут посещать общественные места маглов (Гарри Поттер вики).

========== Глава двадцать четвёртая. В которой герой наблюдает и раздумывает ==========

Когда мы благополучно выбрались из подземелья, я отговорился от чая, который предлагала Макгонагалл, и попросил разрешения прогуляться по Хогвартсу — вспомнить, так сказать, школьные годы.

— Пожалуйста, — ласково сказала Макгонагалл, — мог бы не спрашивать разрешения — ты ведь всё-таки член Попечительского совета.

— Но директор здесь вы, профессор, — ответил я. — А я уже не студент. Так что я лучше спрошу вашего разрешения.

— Конечно, Гарри, — кивнула Макгонагалл. — А если проголодаешься — можешь зайти на кухню и попросить у домовиков чаю. Думаю, что для тебя они расстараются. Кстати, а когда обе мисс Поттер вернутся к занятиям? Ты что-то говорил о неделе, а прошёл уже почти месяц…

— Думаю, что завтра Лорел и Вайолет прибудут со мной поболеть за Луну и останутся в школе, — ответил я. — Увы, но они оправлялись от гибели своего бывшего Клана дольше, чем я думал.

— Да-да, бедные девочки… — вздохнула Макгонагалл.

— Только не вздумайте их жалеть, директор, — предупредил её я. — Жалость напомнит им о произошедшей трагедии, Лорел и Вайолет будет полезна именно здоровая обстановка учёбы. Так они быстрее смогут оправиться до конца.

— Думаю, ты прав, Гарри, — кивнула Макгонагалл. — Учёба, друзья, праздничная обстановка Турнира… Это поможет им…

Я кивнул и отправился по коридору к подземельям. Сири и Сев, ловко подхваченные Макгонагалл, проводили меня тоскливыми взглядами, но отказаться от приглашения на чай не решились. Всё-таки студенты - и бывшие, и нынешние - хорошо относились к строгой, суховатой Макгонагалл и не хотели её огорчать, хотя она отличалась от канонной совсем ненамного. Чуть больше внимания, доброго отношения к студентам, чуть меньше веры в непогрешимого Альбуса, чуть больше таланта администратора и организатора… Нет, Макгонагалл, конечно, не Амонашвили и не Монтессори, но в качестве этакого английского Макаренко вполне даже неплоха. Тот, насколько мне помнится, тоже миндальничать не любил, но человеком был справедливым. Впрочем, сложно проводить параллели между традиционной английской педагогикой и новаторскими методами Макаренко — слишком уж большая разница в менталитете.

Раздумывая таким образом, я свернул в подземелья, отыскал знакомый коридорчик без портретов и мрачно позвал:

— Пивз!

— Я здесь, шеф! — тут же нарисовался Низший.

— Пивз, — ласково улыбнулся я, — ты что, совсем страх потерял?

Пивз затрясся, как осиновый лист, и выдавил:

— Шеф, простите глупого Пивза. Но глупый Пивз решил, что после этого вы непременно захотите поговорить…

— Захотел, — многообещающе хмыкнул я. — Поговорим?

Пивз истово закивал:

— Да, да… Я хотел сказать, просто не знал, как… Уже хотел домовиков просить…

Это вступление мне крайне не понравилось. Уж если Пивз не убоялся моего гнева, всерьёз грозящего ему отправкой за Грань без пересадки, значит повод у него серьёзный. Поэтому я успокаивающим тоном сказал:

— Думаю, что узнал нечто важное, Пивз, не так ли? Оттого и решился привлечь моё внимание…

— Да, да, да… — истово закивал Пивз. — Шеф… Мне они не нравятся…

Я глубоко вдохнул и мысленно посчитал до десяти. Пивзу редко выпадает возможность пообщаться нормально, вот и не может объяснить толком…

— Пивз, подробнее. Кто не нравится? Почему?

— Так фифы эти две из Шармбатона. Которые за студентами приглядывают.

— Воспитательницы? — удивился я. — А что с ними не так?

— А вы их сами проверьте, шеф, — ответил Пивз. — Я лучше объяснить не могу. Только нехорошо с ними, очень нехорошо. Беда от них большая может быть…

Это что ж за армагеддец могут устроить две некрасивые француженки, если Пивз говорит «большая беда»? Стоп… А что если одна из этих дамочек и есть наш второй «гость»? То есть, Мерлин-подселенец? В принципе, не так уж глупо — кто обратит внимание на двух строгих старых дев, скучных, как забытый в углу старинной библиотеки пыльный пергаментный свиток? Правда, в Хогвартсе они появляются не так часто, только во время этапов Турнира, зато значительно чаще здесь появляется мадам Делакур… И если предположить то, о чём я думал с самого начала, то она — реально сообщница, ибо под Империо быть никак не может. Вейла же… К тому же и Макгонагалл, и Флитвик, и Сев с Сири, и Кащеев с Каркаровым распознать наложенный Империус могут на раз. Если вспомнить канон, то Барти-старший под Империо почти сразу же перестал появляться на службе, да и организацией канонного турнира занимался в основном Людо Бэгмэн… То есть, если Аполлин Делакур и помогает носителю души Мерлина — то помогает добровольно и осознанно, и явно за какие-нибудь нехилые плюшки. М-даа… И что прикажете теперь с этим делать? Доказательств, чтобы идти с ними к Боунс, у меня ровно ноль целых, ноль десятых…

Ладно, посоветуюсь с Блэками. Всё-таки опыт — это опыт. А мне его явно не хватает.

— Спасибо, Пивз, — искренне поблагодарил я Низшего. — Следи за этими двумя, хорошо? Я беспокоюсь за Луну.

Пивз кивнул, перекувыркнулся в воздухе и отвесил мне церемонный поклон:

— Будет сделано, шеф!

— А если они будут представлять прямую угрозу, — зловеще улыбнулся я, — то можешь развлечься. Но не нарывайся особо — если они так сильны, как ты думаешь, то развеют и фамилию спросить позабудут.

— Пивз будет следить… Пивз будет осторожен, — мстительно пробубнил Низший и растаял в воздухе.

Ну, вот и хорошо… Теперь бы ещё с Луной поговорить.

И я отправился по извилистому коридору к кухне, рядом с которой был вход в гостиную Хаффлпаффа. Но Луна совершенно неожиданно попалась мне навстречу с обычным своим безмятежным видом. И нисколько не удивилась, узрев меня.

— Привет, Гарри, — заявила девушка. — А нарглы были правы — они сказали, что ты хочешь со мной встретиться и что я найду тебя в этом коридоре.

— Привет, Луна, — улыбнулся я. — Рад тебя видеть в добром здравии. И поздравляю с победой.

— Победа — это не важно, — отмахнулась Луна, — но всё равно спасибо. Ой, Гарри, у тебя прибавилось мозгошмыгов. Давай я их изгоню, тебе же так ходить тяжело.

И, прежде чем я успел что-то возразить, девушка достала палочку и взмахнула ею, вычертив сложный рисунок заклятья, на миг сверкнувший зелёным и голубым. Точно безопасно. И, к моему удивлению, мне действительно стало как-то легче.

— Спасибо, Луна, мне и впрямь лучше.

— Это потому, что я прогнала почти всех мозгошмыгов. Но один из них всё не желает уходить… Ты просто не обращай на него внимания, Гарри, и он не будет тебя тревожить.

— Ага, — кивнул я, — хорошо. Спасибо. А ты не можешь сказать, что это за мозгошмыг такой?

— Да не особо, — светло улыбнулась Луна. — Кроме того, что этот мозгошмыг сказал мне, что тебе стоит слушаться чёрного человека, который ищет другого чёрного человека.

Моя челюсть чуть было не встретилась с полом, но я сдержался. Луна имеет в виду Барона Самеди и Кингсли Бруствера, но откуда она вообще об этом узнала?