— Мурлокомли, — спокойно отозвалась Луна. — Они понимают язык мозгошмыгов. И рассказывают мне обо всём.
— Я что, вслух это сказал? — поразился я.
— Не-а, — ещё беспечнее улыбнулась Луна. — Но мурлокомли не боятся даже той штучки, что висит у тебя на шее.
Это она про амулет Гекаты? Ничего себе! Меня вообще-то никто прочитать не может! У меня Защита такая, что даже без амулета меня ни одни легилимент не прочтёт!
— Гарри, не волнуйся, — заявила Луна. — Мурлокомли никому ничего не скажут, кроме меня. А я пообещала им, что не буду передавать их разговоры… Ой… мне, кажется, нужно в нашу гостиную… пока, Гарри, приятно было поболтать…
— Взаимно, — улыбнулся я. — Удачи тебе завтра, Луна. Непременно буду болеть за тебя. Уже придумала, чем поразить судей?
— Не-а, — повторила Луна и улыбка её стала совсем уж небесной. — Папа говорит, что лучший способ поразить кого-нибудь — это импровизация. Поэтому я всегда импровизирую. Пока, Гарри…
И девушка развернулась в обратную сторону и стремительно удалилась.
Ну, вот и поговорили…
***
Второй этап Турнира был посвящён искусству Трансфигурации, и Чемпионы должны были выступать на нём в таком порядке: первым шёл Юлий Тышкевич, вторым — Никола Питерский, третьей — Мари-Виктуар Дэмьен, а заключало этап снова выступление Луны. Приглашёнными судьями на этом этапе были Константинус Лазарус из греческого Лицея Трисмегист, госпожа Вивьен Роше из Парижской Академии Магии и во второй раз — неутомимый Тегу Мквайя из Нгоро-Мбото. Ну, и все четыре директора школ, конечно же… В принципе, обстановка повторяла первый этап, единственное, что я отметил — то, что Аполлин Делакур была в шляпе с широкими полями и густой вуалью. Причём Конни эта маскировка явно не удивила. Ой, и что это там мой любимый натворил?
Заметив мой пристальный взгляд, Конни тут же изобразил привычное выражение существа слишком милого и хрупкого для того, чтобы интересоваться делами земного мира. Угу, тут моё предположение о его непосредственном участии в столь радикальном изменении костюма мадам Аполлин быстренько переросло в уверенность. А уж черти, скакавшие в глазах Сири, и слишком уж невозмутимо-спокойное выражение глаз Сева было красноречивее любых доказательств. Угу, Мастер Артефактор, Мастер Зельевар и разозлённый Конни. И как это мадам Делакур ещё жива и при памяти?
Но тут Людо Бэгмен объявил о начале второго этапа, и я решил, что расспрошу Конни попозже и наедине. Есть у меня способы…
Юлий Тышкевич уверенно взошёл на помост и начал Акцио призывать к себе заранее подготовленные предметы, которые, разумеется, были проверены судьями. Это были серебристые шары разного диаметра — от маленького, с кулак размером, до большого — в три четверти человеческого роста. Шары, повинуясь движению палочки дурмстранговца, повисали в воздухе, образовав довольно длинную цепочку. Взмах палочки — и шары поменяли цвет, затанцевав в воздухе, потом превратились в кубы, потом — в конусы, потом шары стали плоскими пластинками, на каждой из которых появилось изображение цветка — розы, астры, гладиолуса, пиона… Изображения не повторялись ни разу.
Ещё один взмах палочки — и пластинки стали цветами — с виду вполне себе живыми и настоящими, даже тонкий запах ощущался. А потом, повинуясь новому движению палочки, цветы взмыли вверх и порхнули вниз — причём чётко в руки представительницам прекрасного пола. Один такой цветок спикировал прямо в руки сидевшей впереди меня леди Вальпурге, и я сумел его рассмотреть и потрогать. Самая натуральная пунцовая роза — только что срезанная, с еле заметными капельками росы на лепестках. Высший класс. Возможно, кое-кто ожидал от дурмстранговца чего-то более… брутального, но восхищённые дамы проводили раскланявшегося Тышкевича бурными аплодисментами и возгласами восторга.
Как и в первом туре, достаточно высокая планка была задана с самого начала, но я не сомневался, что Луна и Никола сумеют удивить зрителей, да и Мари-Виктуар далеко не слаба, просто соперники ей достались сильнейшие.
Никола Питерский, выступавший вторым, на помосте появился в чёрном фраке и белоснежной рубашке, с чёрным, с брусничной искрой, пластроном*. Наряд довершал высокий цилиндр, блестевший, как голенище сапога советского дембеля — то есть в него при нужде можно было смотреться.
Никола быстренько раскланялся, сразу же сорвал хорошую порцию аплодисментов — рыжик красавцем не был, но обаяние у него было убойное, и он нравился многим — и стащил цилиндр с головы. В этот самый момент вся команда Колдовстворца, устроившаяся настолько близко к помосту, насколько это было возможно, стала обстреливать своего Чемпиона… самыми обычными детскими кубиками. Такими небольшими, деревянными, с наклеенными на них кусочками картинок. Если кубики сложить правильно — можно было получить целую картинку. Здесь, в Англии, кстати, я таких не видел, а вот в прошлой жизни — очень даже часто. Судьи, кстати, отнеслись к этому действу вполне спокойно — видимо, всё тоже было оговорено заранее и кубики проверены.
Никола ловко ловил кубики подставленным цилиндром, и поймал все до единого. Потом он поставил наполненный кубиками цилиндр на помост перед собой и начал вытаскивать кубики по одному. Кубики в его руках тут же превращались в хорошеньких кроликов — белых, чёрных и пятнистых — кажется, таких называют «бабочка» — из-за характерного чёрного пятна на мордочке. Кроликов Никола тут же опускал на помост и они начинали себя вести так, как вели бы себя обычные кролики — шевелили длинными ушами, принюхивались, подрагивая розовыми носиками, прыгали, чесали за ушами задними лапками — градус милоты, заданный Юлием, Николе успешно удалось превзойти.
А потом, повинуясь тихим коротким командам Николы, кролики начали вставать на задние лапки и кружиться в вальсе, разбившись по парам. Некоторые из них получали трансфигурированные из оставшихся кубиков морковки, и тут же начинали их грызть.
Снова прозвучали аплодисменты. Никола слегка поклонился, давая понять, что ещё не закончил, и один из кроликов — самый крупный — вспрыгнул на судейский стол и начал отбивать лапками барабанную дробь, но быстро успокоился и улёгся рядом с начавшей поглаживать зверька Вивьен Роше.
Остальные же кролики снова попрыгали в цилиндр, скрывшись там полностью. Никола поднял цилиндр, из которого вновь посыпались кубики, которые стали превращаться из деревянных в металлические, затем — в восковые, затем — в бумажные, потом — в хрустальные. Хрустальные кубики не попадали на помост, а зависли в воздухе, превратившись в ярко блестевшие льдинки с острыми гранями, образовавшее слово… нет, не «Вечность», как у Андерсена, а «Колдовстворец»…
Слово ярко блеснуло, мигнуло три раза, а затем льдинки вновь превратились в кубики, а кубики послушно отправились к Николе в цилиндр. Никола водрузил свой головной убор обратно на макушку и поклонился, завершая выступление.
Силён, ничего не скажешь. Выступление Юлия Никола уже перещеголял, Мари-Виктуар вряд ли сможет чем-то удивить после такого, разве что Луна не подкачает… Нет, всё-таки русская школа магии — это нечто.
Кролик, кстати, так и остался у судей. Зверюшка мирно устроилась на руках у госпожи Вивьен Роше, хрумкала невесть откуда взявшийся лист салата и обратно превращаться не собиралась.
Третьей на помост вышла Мари-Виктуар. На сей раз прекрасная француженка была облачена в белое платье с длинными, ниспадающими рукавами. Мари-Виктуар ловко трансфигурировала призванные на помост самые обычные стулья в высокие медные канделябры с вспыхнувшими в них свечами, а потом часть канделябров превратилась в заснеженные деревья, а другая часть — в белоснежных птиц, которые летали между ними. Красиво, но движения птиц показались мне немного механическими. Или я придираюсь, перенося неприязнь к мадам Аполлин на её ученицу? Во всяком случае, свои аплодисменты Мари-Виктуар заслужила, а под конец выступления она превратила собственные руки в крылья и воспарила вверх подобно ангелу. Белые птицы закружились вокруг неё, рассыпались снежными вихрями и рухнули вниз, образовав самый настоящий снежный сугроб, в который и приземлилась Мари-Виктуар.
