В общем, жизнь на месте не стояла и без замыслов Великого и Светлого, и нельзя сказать, чтобы она стала хуже.
Но моё будущее и будущее тех, кто мне был близок и дорог, всё ещё продолжала осенять зловещая тень. Тень Мерлина.
====== Глава восемьдесят третья. В которой герой заканчивает подводить промежуточные итоги и предчувствует начало новых приключений ======
Свой четырнадцатый день рождения я был намерен отметить с размахом. Как-никак, эта дата у магов считалась преддверием совершеннолетия. И хорошо, что он приходился на лето… Конечно, праздник в Хогвартсе — это замечательно, но всех, кого бы я хотел видеть в этот день рядом с собой — не пригласишь. Люциус, правда, намекал, что стоит провести два праздника. Первый — с родными, близкими и друзьями, а второй, так сказать, официальный, для укрепления связей с власть предержащими и нужными людьми. Белобрысый Лорд был в своём репертуаре, про важность связей в магическом мире он мог говорить бесконечно, и только два человека могли прервать этот поток сознания — его обожаемая жена… и одна из его будущих невесток.
Кстати, о невестках. Нет, Конни не воспылал внезапной страстью к девушке в обход меня, любимого. Просто Драко решил заключить тройной союз… Как он выразился — сам от себя не ожидал, но выбрать между двумя девушками просто не в состоянии. Что характерно, обе упомянутые девушки успели сдружиться, что задачу выбора не облегчало нисколько.
И началось это ещё со второго курса, когда к столу Равенкло, медленно сняв Распределяющую Шляпу, задумчиво прошла хорошенькая белокурая девочка с огромными серыми глазами. Да-да… это была Луна Лавгуд. И за первую неделю она сумела капитально вынести мозг всему факультету, единственные, кто мог общаться с Луной без ущерба для своей психики, были декан Филиус Флитвик, чей разум, строго говоря, был человеческим только наполовину, и… Гермиона Грейнджер с её великолепной памятью и безупречной логикой.
На удивлённые вопросы — как и почему, Гермиона невозмутимо отвечала:
— Это как геометрия. Понимаете, есть классическая геометрия Евклида — простая и понятная. Это мышление большинства людей. Можно изучить только начала, можно пойти дальше — но классическая геометрия останется классической. Но есть другая геометрия, её изобрёл русский учёный Лобачевский. Она сильно отличается от классической, но геометрией от этого быть не перестаёт. Так и Луна… Она думает по-другому… но это очень интересно. И её способ мышления — это не сумасшествие и не глупость. Он просто другой.
Понимали размышления Гермионы не многие, но ко второму курсу она уже прочно снискала себе славу лучшей ученицы факультета, к ней благоволил Флитвик, а в друзьях числились и Малфои, и запасной Избранный Невилл, и кузен Гарри Поттера Дадли Дурсль, и очень загадочный гриффиндорец (больше похожий, по мнению некоторых, на слизеринца) Ник Мэннинг, и Рон Уизли… и сам Избранный, то есть я. Так что с ней никто связываться не рисковал, а когда Герми взяла под своё крыло первокурсницу, над которой начали нехорошо подшучивать… то шутки прекратились, как по мановению волшебной палочки. То есть канонных краж обуви, одежды и письменных принадлежностей не было и в помине, попытку кого-то из недоумков обозвать Луну «полоумной» пресекли немедленно и жёстко… и вся школа имела честь наблюдать отменное знание мисс Грейнджер некоторых специфических сглазов.
Баллов с Гермионы тогда сняли немерено, но я не слышал, чтобы её хоть кто-то с факультета этим упрекнул. И правда — парочка помянутых недоумков с рыбьими хвостами, орлиными клювами вместо ртов и покрытой бородавками лягушечьей кожей пролежала в Больничном крыле неделю. Дело свели вничью, если учесть, что один из них бросил в Гермиону Секо, а второй — Риктусемпру. Но больше такого не повторялось.
Кстати, Гермиона попросила нас разрешить Луне заниматься вместе… и мы разрешили. Уж слишком умоляющим сделался взгляд Драко. И не пожалели. Память у девочки была отличная, училась она хорошо, а арсенал известных заклинаний был бы неплох даже для сдающего СОВы пятикурсника. А рассказы о Морщерогих кизляках, Дрянношмыгах и Мурлокомлях были даже забавны.
Постепенно Драко, Луна и Гермиона стали довольно много времени проводить вместе. Они ходили на опушку Запретного леса кормить фестралов, опробовали у озера сделанную Луной из глины дудочку, чтобы приманить Гигантского Кальмара… Кальмар не выплыл, всплыло вверх брюхом несколько крупных щук и две живые русалки мужского пола с копьями, что-то верещавшие на своём языке. Однако когда Луна обратилась к ним на том же языке, они быстренько собрали щук, преподнесли их девочке на огромном листе водяного растения из тропиков, неведомо как прижившегося в Чёрном озере и, дружно поклонившись, плюхнулись восвояси. Щуки, зажаренные домовиками, оказались на диво вкусными, каждому из нашей компании досталось по кусочку… На зельеварении Луна варила жуткое варево угольно-чёрного цвета, по консистенции напоминавшее битум, которое в последний момент становилось именно тем зельем, которое в данный момент проходили на уроке, причём идеально сваренным. Как это получалось — не понимал никто, но факт оставался фактом. На Рунах девочка украсила доску замысловатой цепочкой, и из доски в тот же момент полезло что-то с огромными щупальцами, жутко при этом завывая. Хорошо, что профессор Рун вовремя стёрла парочку знаков, и доска вновь стала самой обычной доской…
Луна пекла печенье в форме ежиков и кормила им довольных домовиков… Луна шила совершенно жуткие балахоны из разных кусков материи, украшая их хрустальными подвесками от маггловской люстры и пунцовыми лентами, и мастерила серьги из всего, что подворачивалось под руку — причём кошмарные одёжки выглядели довольно изысканно, а серьги из подставок под пивные кружки смотрелись, как эксцентричная выходка знатной дамы. Луна обожала летать без метлы… Луна могла взглядом превратить тыквенный сок в яблочный… Луна по ночам вышивала изображение Иглобрюха Ирландского на рубашке, предназначенной в подарок любимому папочке… Почему по ночам? Потому что, как она уверяла, Иглобрюх Ирландский непременно приходил ночью под окна башни Равенкло, чтобы потанцевать при свете звёзд, а она не могла вышивать иначе, как с натуры… То, что танцующего Иглобрюха видела только она, девочку совершенно не смущало. Луна…
Проще сказать, чего Луна не делала никогда. Она не была скучной. Возможно, именно поэтому Драко со второго курса был уверен, что женится только на ней и стойко терпел подколки собратьев-слизеринцев. В конце концов, всё это дошло до Люциуса, и все заинтересованные лица замерли в ожидании — каким образом белобрысый Лорд накажет сына за столь неподобающую дружбу. Оказалось — никаким. Непонятно почему, но Люциусу Луна показалась вполне подходящей партией, впрочем, она подходила под основные критерии невест для Малфоев — чистокровная и блондинка. А вот когда стало понятно, что союз будет тройственным… Вот тут-то все заинтересованные лица снова напряглись, ибо Гермиона под эти критерии не подпадала точно.
Но хитрец Люциус и тут удивил всех. Он прекрасно знал, что Гермиона — Обретённая, к тому же покровительство Рода Блэк — это покровительство Рода Блэк. А уж сила Гермионы впечатляла уже сейчас. К тому же две невестки — это вдвое больше внуков, а Люциус продолжал холить и лелеять мысль сделать Род Малфоев многочисленным.
Кстати, уговаривать на помолвку пришлось отнюдь не Луну — та грядущее замужество восприняла, как очередное приключение — а именно Гермиону, которая страшно не хотела превращаться в увешанную отпрысками почтенную мать семейства. Гермиона жаждала получить Высшее Магическое образование, Мастерство в Чарах и заняться чистой наукой. Только клятва Люциуса, что он ни в коем случае не собирается этому препятствовать, помогла Гермионе согласиться. Что же касается её родителей, то они, конечно, были ошарашены, что их девочке предстояло выйти замуж за Наследника и, в будущем, целого Магического Лорда, но помолвку восприняли, скорее, как нечто, могущее помочь их дочери достичь своих целей в Магическом мире. Да, сквибы Грейнджеры очень любили дочь, но были они людьми прагматичными, полагавшими, что помимо личных талантов нужна ещё и поддержка. Сами они дочь поддержать не могли, а вот имеющая вес семья Люциуса — другое дело…
