Поэтому я уселся на унитаз и стал ждать, пока неожиданные визитёры отправятся восвояси. Подслушивать я не намеревался, но беседа, которая велась на повышенных тонах, поневоле привлекла моё внимание.

— Пьюси, ты совсем чокнулся? Дерзить декану — не самый лучший способ самоубийства! — сердито сказал незнакомый мне старшекурсник.

Я насторожился. Пьюси. Очень интересно. С кем это он там?

— Не лезь не в своё дело, — отрезал Пьюси. — Ты ничего не понимаешь!

— Неужели? — ядовито спросил собеседник. — Декан относится к нам лояльно, защищает перед всей школой и не вводит таких наказаний, как в прошлом году. Понравилось розги получать? Забыл, как еле живой доползал до Больничного крыла? Что с тобой происходит, Пьюси?

— Я не буду подчиняться какому-то полукровке! Я — чистокровный! Мне должны подчиняться полукровки и магглорожденные! Если бы Лорд не погиб…

— Заткнись, придурок! — прошипел собеседник. — Ты своими бреднями о чистоте крови наведёшь большую беду на весь факультет. Лорд мёртв, и, исходя из рассказов моих родителей, пусть оно так и остаётся.

— Трус! Все вы трусы и предатели! Из-за вас погиб Лорд, — начал страстную речь Пьюси, но собеседник перебил его:

— Вообще-то Лорд убился об мелкого Поттера, если ты не помнишь…

Ответом ему было почти змеиное шипение:

— Ненавижу… Ещё один полукровка… Но ничего, ничего, когда Лорд вернётся, он наградит верных и накажет трусов и предателей…

— Агуаменти! Охолони, придурок! Что ты несёшь? С того света не возвращаются!

— Хиггс! — голос Пьюси наконец-то зазвучал нормально. — Ты спятил?

— Нет, дружок, это ты спятил! Агуаменти! Агуаменти!

— Протего! Хватит, я успокоился!

— И ты извинишься перед деканом Снейпом? Ступефай!

Звук упавшего тела, несколько ругательств и продолжение монолога Хиггса:

— Ты совсем чокнулся в последнее время. Сидишь, строчишь в этой тетрадке… Перестань нести бред, Пьюси. Тёмный Лорд не вернётся, и Слава Мерлину. Фините!

Я тут же сделал стойку на слово «тетрадка», но тут за тонкой стенкой кабинки явно разгорелась вульгарная маггловская драка. Обозлённый дружеским Ступефаем Пьюси явно вознамерился набить морду Хиггсу, так что некоторое время до меня доносилось только пыхтение и какая-то возня.

Потом раздался досадливый вскрик Пьюси:

— Придурок! У меня сумка и так на ладан дышит!

— Сам в драку полез, — отрезал Хиггс. — Но за сумку извини. Репаро! Акцио вещи Пьюси.

— Ладно, проехали, — проворчал Пьюси. — Я действительно наговорил лишнего. Идём.

Звуки и голоса стихли, и я рискнул высунуть голову из кабинки. Туалет был пуст. Точнее, под потолком неожиданно материализовалась Плакса Миртл.

— Привет, Гарри! — радостно воскликнула она. — Ты снова захотел навестить Ужас Хогвартса?

— Нет, Миртл, — ответил я. — Я просто хотел спросить, как у тебя дела. А тут эти двое. Ну, я и спрятался… Не люблю лишние ссоры.

— Правда? — просияла призрачная девочка. — Какой ты внимательный, Гарри. И правильно, что спрятался. Не водись с Пьюси, он злой.

— А он часто сюда заходит? — спросил я. — Может, он хочет подружиться с тобой, а ты не понимаешь его намерений?

— Нет, Гарри, — вздохнула призрачная девочка. — Он всякий раз меня обзывает гадкими словами. Например, «грязнокровкой».

— Не обращай внимания, — посоветовал я. — Он просто дурак. Никакая ты не грязнокровка.

— Спасибо, Гарри, — всхлипнула Миртл. — Ты знаешь, я даже скажу тебе, зачем сюда приходит этот Пьюси. Он хочет выпустить Ужас Хогвартса.

— С чего ты взяла? — похолодел я.

— Он шипел на вон тот умывальник, так же, как и ты, — невозмутимо ответила Миртл. — Заглядывал в свою тетрадку и шипел. Но ничего у него не получилось! Он так злился! И поделом!

— Тетрадку? — ещё больше насторожился я. — Какую тетрадку?

— А вот эту, — показала Миртл на валявшуюся в углу небольшую тетрадь в плотной обложке. — Видно, он её обронил, когда дрался со вторым мальчиком.

Я осторожно подошёл к валявшейся на полу тетрадке. Тетрадке в чёрной обложке с вытисненными на ней буквами «Т.М. Риддл». И что это значит? Дневник-крестраж продолжает пребывать на Гриммо, а то, что в подвалах дома под мощнейшей защитой хранится именно дневник-крестраж я был уверен на все сто. Но тогда… Тогда… Это что такое?

— Гарри, — взвизгнула Миртл, — Гарри, это плохая тетрадка! Не бери её! Там есть что-то злое, я чувствую. Ты будешь в ней писать и станешь такой же злой, как Пьюси!

— Спокойно, Миртл, — ответил я. — Ты ведь не хочешь, чтобы эта плохая вещь валялась тут и портила тебе настроение всякий раз, когда захочешь посидеть в тишине и подумать о смерти?

— Ах, — засеребрилась от смущения Миртл, — какой ты добрый, Гарри… Конечно, я не хочу, чтобы здесь валялась эта пакость. Но тебе может стать плохо…

— Не волнуйся, Миртл, я всё-таки кое-что умею, — улыбнулся я девочке-призраку и достал из кошеля перчатки из драконьей кожи и заговорённую шкатулку. Как раз для таких случаев Сири надавал мне разных защитных штучек.

Голова, кстати, совершенно не болела, но это не показатель. Крестража-то во мне нет… Стоп. А ведь я могу запросто проверить, крестраж эта тетрадка или нет. Ник. Ник наверняка поймёт, что заключено в этом дневнике… если это, конечно, дневник.

Я раскрыл шкатулку, проверил тетрадь на проклятия и осторожно взял её руками в перчатках. Она оказалась странно тяжёлой и какой-то холодной, словно была сделана изо льда. Я не стал ждать непонятно чего, быстренько зашвырнул тетрадку в шкатулку, захлопнул крышку и активировал рунную защиту. И только сейчас понял, что меня трясёт, словно на сильном морозе.

Но тут за дверью снова послышались торопливые шаги. Пьюси обнаружил пропажу и сейчас возвращается? Блин, что делать-то? Мантии-невидимки у меня нету, и если чокнутый слизеринец начнёт обыскивать туалет, то он меня обнаружит, а значит — драки не миновать. Ох ты ж…

— Гарри, — прошептала Миртл, — ты хочешь спрятаться?

Я хотел. Настолько, что готов был открыть вход к Ссешуа и отправиться к нему в гости. Останавливало меня только то, что открытый вход может не закрыться, и Пьюси последует за мной. И драка точно состоится, только уже в подземельях. Да ещё и спалюсь капитально.

— Здесь негде… — прошипел я в ответ.

— У окна… там есть такая пупочка, — прошептала Миртл, — нажми на неё, там маленькая комната… Там раньше хранили ночные горшки… Давно. А потом в школе починили канализацию и провели её прямо в общежития. Но эта комнатка осталась, правда, там мало места и нет окон…

— Спасибо, Миртл, — искренне поблагодарил я. — Ты настоящий друг!

Миртл снова засеребрилась от удовольствия, а я быстрее молнии метнулся к показанному ею окну, на ощупь отыскал небольшой округлый бугорок, который девочка-призрак назвала «пупочкой», и нажал.

Нет, Основатели реально строили на совесть. В стене немедленно возникли очертания двери, которая с тихим скрипом распахнулась. Я влетел внутрь, и дверь закрылась за мной.

Именно в этот момент в туалет снова влетел встрёпанный Пьюси. Откуда я знаю, как он выглядел? Так дверь каморки, хоть и выкрашенная под цвет стен, всё-таки была деревянной. В каморке было абсолютно темно, поэтому тонкий лучик света, падавший из щели в рассохшейся двери, я обнаружил сразу. И приник к этой щели одним глазом.

Пьюси метался по туалету, как загнанная в мышеловку крыса — распахивал дверцы кабинок, заглядывал под умывальники, обшарил все углы. Ожидаемо ничего не нашёл.

И тогда он обратил внимание на неподвижно зависшую в воздухе Миртл, которая и не думала исчезать, с интересом глядя на его усилия. Видимо, до парня дошло, что можно спросить о пропавшей тетрадке обитательницу туалета.

— Эй, грязно… то есть, я хотел сказать, Миртл… — начал Пьюси. — Ты не видела кое-чего?

— Я много чего видела, — резонно отозвалась Миртл. — А что ты имеешь в виду?

Пьюси что-то пробурчал себе под нос, но вслух сказал более или менее вежливо: