— А крестраж? — взволнованно спросил я. Надо же, вредного канонного Кричера нет. Жалко, мне нравился чем-то этот домовик, несмотря на явно поехавшую крышу. Но… Может быть, это такая своеобразная дань за изменение канона? Регулус и Вальпурга живы, зато Кричер мёртв? Несравнимо, хотя кто знает?

— Он хранится в особой шкатулке-артефакте работы Карлуса Поттера в нашем доме на Гриммо — так сильна его негативная аура, — отозвался Блэк.

— Ты не смог его уничтожить? — спросил я.

— Не то, чтобы не смог, — вздохнул Регулус. — Не захотел. Том Реддл был потрясающим политиком и очень обаятельным человеком… До тех пор пока не стал разделять на части свою душу, что и привело к сумасшествию. Гарри, поверь, тот Том Реддл, кого знала моя матушка, и совсем немного — я, никогда бы не отправился убивать ребёнка из-за дурацкого пророчества свихнувшейся алкоголички.

— То есть, — ледяным тоном спросил я, — ты планируешь возродить Тёмного Лорда?

— Я хочу попытаться вернуть ему разум, — вздохнул Регулус. — Адекватный Тёмный Лорд куда лучшая альтернатива нынешним власть предержащим, пляшущим под дудку Дамблдора. А если не получится… Что ж, тогда Авада мне в помощь. Хотя не хотелось бы. Но всё-таки, Гарри, откуда здесь призрак юного Тома Реддла?

— А откуда ты знаешь, как выглядел юный Том Реддл?

— Видел колдографии у матушки, — ответил Регулус. — На них он, правда, постарше, но всё равно — сходство потрясающее. А детей или братьев у него не было.

— Уверен? — спросил я. А как же Дельфи? Или в этой реальности её нет? Ещё нет? Хотя… Она ж вроде Гарькиным детишкам шилопопым ровесница… Или? Ох, что-то я эту ужасную пьесу совсем не помню — не осилил в своё время.

— Уверен, — отозвался Блэк. — Прежний лорд был слишком порядочен, чтобы иметь бастарда, а уж Внутреннему Кругу он бы своё дитя точно представил. А когда он стал меняться… подобного рода вещи перестали его волновать. Он просто зациклился на собственном бессмертии, а бессмертным наследники не нужны. Так всё-таки — откуда здесь этот призрак?

— Он может появляться только здесь, — ответил я. — Во всё остальное время он пребывает либо в моём защитном медальоне, либо — в моей голове.

— Что? — чуть было не подпрыгнул Регулус. — Как — в голове? Но это невозможно!

— Возможно, — вздохнул я. — В ту ужасную ночь, когда Волдеморт убил моих родителей, он каким-то образом развоплотился, и часть его души попала в меня. Отсюда этот самый шрам.

— Но крестраж невозможно поместить в живой носитель! Это противоречит всем законам магии! — воскликнул Блэк.

Я в ответ только руками развёл — вот такая я, мол, гражданин, Курская аномалия…

— Мне повезло, — продолжил я, — Томми — это лучшая часть Волдеморта. Та единственная и весьма небольшая часть, которая способна испытывать чувства любви и приязни. Он не пытался подчинить меня, мы друзья. К тому же, он может перемещаться в артефакт и обратно. Так что у меня есть встречное предложение, Регулус Блэк.

— Какое же? — спросил Регулус, явно уставший удивляться.

— Томми… его душа может восстановиться полностью. Спустя какое-то время. Пребывание его в моём теле рядом с моей цельной душой поможет осколку стать целым. И крестражи для восстановления не понадобятся. Нужно будет только найти подходящее… тело.

— Откуда у тебя такие сведения? — настороженно спросил Регулус.

— Пока не скажу, — уклонился я. — Но сведения точные, Секстус Северус тому свидетель.

— Да, это так, — отозвался доселе молчавший легионер.

Регулус опустил голову и задумался, а потом сказал:

— Твоё предложение не лишено смысла, Гарри. Но мне нужно подумать.

— Думай, — кивнул я. — А теперь я хотел бы послушать твою историю. Только покороче, пожалуйста, у меня был тяжёлый день, и я ужасно устал.

Регулус кивнул и стал рассказывать. Часть его истории совпадала с рассказом Петтигрю — то есть он знал о том, какую роль играли Мародёры и об их дружбе со Снейпом. А ещё Регулус знал о взаимном влечении Сириуса и Северуса. Более того, ни Вальпурга, ни дед Северуса — лорд Принц ничего не имели против их будущего союза, Сириус и Северус планировали заключить магический брак, но вынуждены были отложить обнародование своих отношений — ведь формально они находились в разных лагерях.

— Регулус, — перебил его я, — объясни всё-таки, в чём состояла главная миссия Мародёров, и почему многие маги пошли за Волдемортом.

— Дамблдор, — вздохнул Регулус. — Понимаешь, Гарри, хоть его зовут Великим и Светлым, но света в нём нет ни грана. Впрочем, проявилось это не сразу. До победы над Гриндевальдом Дамблдор был обычным преподавателем трансфигурации в Хогвартсе — талантливым, да, но не Великим. Всё изменилось после победы. Английские волшебники были благодарны Дамблдору, Гриндевальда заточили в Нурменгард, где он и пребывает по сей день. А вот Дамблдор… Он начал делать себе имя в политике, сделав ставку на поддержку магглорожденных.

— Погоди, — снова перебил я, — но ведь если верить «Основам магии», никаких магглорожденных не существует…

— Правильно, — кивнул Регулус. — Поэтому никто из старых семей не воспринял бредни Дамблдора всерьёз, а когда до них дошло, что всё это — просто дымовая завеса — было уже поздно. Дамблдор набрал огромный политический вес и обзавёлся массой сторонников… большинство из них считало, что магия может появляться из ниоткуда, будучи незнакомыми с «Основами магии». К тому же, политика некоторых семей, которые не поддерживали связей со своими родственниками в маггловском мире, этому только способствовала. И ещё — программа Хогвартса становилась всё более урезанной, лишние знания не приветствовались, культивировалась вражда между факультетами, на Слизерин практически перестали поступать потомки сквибов, считающиеся магглорожденными…

— Прости, но мне кажется, что старые семьи сами упустили своё влияние и власть, — сказал я.

— Это так, — вздохнул Регулус. — Когда некоторые из них опомнились в попытке противостоять Дамблдору — прежде всего это были Блэки, Принцы и Поттеры — время было уже упущено. Как выяснилось — безвозвратно. К тому же Дамблдор становился всё сильнее и сильнее… а потом появился Том Реддл, попытавшийся восстановить трещавший по швам английский магический мир. И поначалу ему это удавалось, но потом…

— Потом вполне адекватный и умный маг проникся страхом смерти, начал делать крестражи, слетел с катушек и попёрся убивать младенца в ночь на Хэллоуин, — закончил я. — Регулус, ты ведь не дурак. Неужели не видишь, что Дамблдор — это не последняя спица в колеснице. Даже в таком изложении понятно, что за ним кто-то стоит.

— Допустим, — отозвался Регулус. — Но кто?

— Понятия не имею, — ехидно ответил я. — Я маленький мальчик, мне восемь лет, я не светоч, не мессия и не пророк. И совершенно не понимаю, с какой стати меня назначили на роль вечного борца со злом. Неужели в Англии мало взрослых умных магов, которые могут озадачиться этой проблемой и решить её без моего участия, не прячась за детскую спину?

Регулус посмотрел на меня огромными глазами удивлённого героя аниме:

— Гарри… А ведь ты абсолютно прав. Мерлин, почему никто из взрослых магов не додумался до таких простейших умозаключений? Что с нами со всеми стало? Почему восьмилетний мальчик оказался умнее взрослых, облечённых властью людей?

— Это называется — незашоренный взгляд, недалёкий бритт, — не выдержал и вновь съехидничал Секстус Северус.

— Не только! — схватился за голову Регулус Блэк. — Я… меня не посвящали в детали, всё-таки я был младшим… на подхвате… Но, думаю, что Мародёры искали в Хогвартсе истоки неожиданно возросшей силы Дамблдора.

— Не тяни кота за я… Короче, не медли, лукавый бритт! — рявкнул Северус. — Что находится в Хогвартсе?

— Артефакт Гермия Трижды Величайшего, — выдавил Регулус. — И Дамблдор каким-то образом настроил его на себя.

— Что-о-о?!! — взревел Секстус Северус. — Так эта опасная дрянь не была уничтожена? Да по сравнению с ней — Дары Смерти — просто детские игрушки!