«Палочку Лорда хотел понадёжнее схоронить, — отозвался Томми, уловив отголосок моих мыслей. — И вообще, всё-таки семь лет прошло, дуб мог и подрасти. Но это то самое дерево, точно».

Я смерил взглядом расстояние от земли до дупла и подумал, что тело мне досталось ловкое и гибкое, к тому же Гарька неплохо лазал по деревьям, спасаясь от вредного Злыдня. Так что вскарабкался я на дуб без особых проблем, отломил засохшую веточку и осторожно пошарил ею в дупле. Спугнуть, например, рой злющих ос мне совсем не хотелось. Но дупло оказалось необитаемым, и тогда я стал шарить рукой, перебирая труху и случайно залетевшие сухие листья.

Поиски увенчались успехом почти сразу же — палочка, словно соскучившийся щенок, практически прыгнула мне в руку. Я вытащил её и рассмотрел — ничего зловещего в Лордовой палочке не было, тёмное, когда-то полированное, а теперь потускневшее дерево, удобная рукоять, еле проступающий тонкий растительный узор… Тис и перо феникса, если я точно помню.

«Гарри, это она! Она!» — в голосе Томми звучало ликование.

Сказать по правде, у меня тоже поднялось настроение. Палочка не чувствовалась ни злой, ни чужеродной, просто полезный инструмент с некоей частицей эмпатии. Я уже почувствовал, что она мне будет подчиняться не хуже канонной, Гарькиной.

— Люмос! — прошептал я и взмахнул палочкой. На кончике её тут же вспыхнул не такой уж маленький огонёк. Здорово! Действительно здорово!

— Нокс! — отменил я заклинание, и огонёк послушно потух.

Засунув палочку под рубашку, я осторожно стал спускаться вниз, страшно боясь повредить её или поломать. Ну вот, теперь можно и в заклятиях потренироваться… Сильно сомневаюсь, что на Лордовой палочке есть упоминаемые во множестве фанфиков чары Надзора. Правда, учиться придётся только в компании Секстуса Северуса, мне совсем не нужно лишнее внимание, но и это здорово!

«Гарри, — прошептал Томми, — Гарри, поторопись… Время…»

Точно! Петунья должна вот-вот вернуться!

И я торопливо побежал по тропинке назад, по пути погладив забор дома Поттеров… и сам не знаю почему, прошептал:

— Я ещё вернусь… Обязательно вернусь… Я вас не забуду…

В ответ, словно что-то невидимое погладило по щеке, и я понял, что какая-то часть душ Джеймса и Лили продолжает пребывать здесь… и что они воспринимают меня, как сына, а значит, мне непременно нужно прийти сюда ещё раз.

Но раздумывать было некогда, я максимально быстро добрался до общественного камина. К счастью, шустрое дитя в этот момент отсутствовало, осталась только старая сквибка, которая, подслеповато щурясь, выдала мне горсть Летучего пороха, не задавая никаких вопросов, и тут же отвлеклась на толстенную книгу Гилдероя Локхарта «Развлечения с Развесёлыми Русалками», которую она читала с помощью большой лупы.

Я назвал адрес мисс Фигг и в очередной раз пережил незабываемые ощущения от перемещения по камину. Причём на сей раз меня протащило по нему с куда большей скоростью. Видимо, чёртова каминная сеть подстраивалась под желания перемещающегося, а я торопился. Так что на коврик перед камином я выкатился, как с горки, довольно чувствительно приложившись задницей… и тут же, подняв голову, встретился с взглядом жёлтых немигающих глаз… И ещё одних… и ещё одних…

Блин, книззлы! Совсем про них забыл! Видимо, нагулялись и вернулись… И что теперь делать?

— Славные кисы… — выдавил я. — Хорошие кисы…

Книззлы смотрели на меня достаточно спокойно и нападать, вроде, не собирались, но стоило мне встать, угрожающе зашипели. Ладно, неужто я с котами-переростками не справлюсь?

— Красивые кисы… — высказался я, и взгляды меховых клубков стали чуточку более благосклонными, — эээ… голодные кисы?

— Мряф! — басовито отозвался самый огромный, серый мистер Лапка.

— Сейчас я вас покормлю… — тем же мягким тоном продолжил я и отправился на кухню. Корм обнаружился в огромном бумажном мешке, мисс Фигг явно покупала его оптом по дешёвке на распродажах, но если книззлы это лопали, то ей виднее.

— Мрааууу, — завопила вся кошачья банда на разные голоса, — мруооо!!!

Я торопливо разложил корм по мискам, налил свежей воды и сказал мистеру Лапке:

— Ну, всё, я пошёл. Если ваша хозяйка не вернётся — завтра вас покормлю. И не говорите ей, мистер Лапка, что я здесь был, а то меня дома запрут, и кормить вас в случае чего будет некому. Пусть лучше думает, что вы такие умные, сами додумались…

— Муооо, — договорились, мол, — солидно отозвался мистер Лапка, все прочие книззлы повторили за ним этот звук — кто громче, кто тише, а затем жадно занялись уничтожением корма. Я же, воспользовавшись этим моментом, благополучно выскользнул за дверь и в три прыжка преодолел расстояние до заднего двора Дурслей, привычно переместившись непосредственно в дом через гараж.

Я уже был на втором этаже, когда замок входной двери щёлкнул. Петунья! Чудом успел! И я торопливо рванул к кровати, не забыв по пути напоить микстурой установленный Петуньей в моей комнате кактус. Она недавно вычитала в дамском журнале, что кактусы поглощают негативную энергию, и теперь в каждой комнате дома торжественно красовался колючий зелёный шар… Или не шар… Мой, например, имел узнаваемо фаллическую форму… Ой, что-то я не о том думаю… Чудом ведь не спалился…

Раздеться я уже не успевал, поэтому рухнул под одеяло, в чём был, едва накрыться успел… И тут в комнату постучалась Петунья:

— Гарри, ты не спишь? Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, миссис Дурсль, — ответил я. — Со мной всё в порядке, лекарство помогло.

Петунья всё-таки заглянула в комнату, отметила уровень микстуры в бутылке, глянула на меня и покачала головой:

— Полежи ещё немного, мне кажется, у тебя температура. Сейчас я переоденусь и поставлю тебе градусник.

Женщина ушла, а я торопливо разделся, сложил шмотки в шкаф, палочку спрятал в тайник и только тут догадался спросить Томми:

«Слушай, а никто не сможет отследить, что палочка сейчас у меня?»

«Нет, — ответил Томми, — на этой палочке нет чар Надзора. Но колдовать в доме не стоит, мало ли что… А тренироваться сможешь в старом здании, там Секстус такую защиту поставил — никто не сможет определить, что там вообще колдуют. Силён он всё-таки…»

Но тут появилась Петунья и разговор прервался. Неприятную процедуру измерения температуры (никогда не привыкну, что здесь термометр в рот вставляют) я вытерпел, утешив себя тем, что Петунья не знакома с термином «ректальная температура». Как и следовало ожидать, всё было в норме, и Петунья позволила мне встать.

Потом мне пришлось полюбоваться на луковицы каких-то редких тюльпанов и махровых гладиолусов и выслушать дифирамбы Петуньи прекрасно организованной выставке. А потом Петунья начала готовить ужин, и я помог ей резать овощи для салата и телятину для запекания в горшочках. Некоторое время мы работали молча, а потом Петунья тихо сказала:

— Гарри… Ты ведь знаешь, что завтра приезжает Мардж… Надеюсь, что ненадолго…

— Да, — кивнул я. — И что? Я предупредил мистера Дурсля, что не хочу слушать оскорблений в свой адрес и адрес моих родителей. Простите, миссис Дурсль, если вам нравится, что при вас поливают грязью вашу родную сестру, то это дело ваше. А я молчать не буду. И терпеть её мерзкого пса тоже не буду.

— Гарри, — вздохнула Петунья, — Мардж — сложный человек…

— А простых людей вообще не бывает, — отрезал я. — Просты только одноклеточные.

— Гарри, — вздохнула Петунья, — родители Вернона умерли рано, она заботилась о нём, благодаря ей он получил образование, а она… она так и не смогла выйти замуж. И это не лучшим образом сказалось на её характере. Мне тоже не нравится Мардж… но Вернон к ней привязан…

— Так то Вернон, — отрезал я. — Мне мисс Дурсль любить не за что. Вот за это, что ли?

И я, задрав рукав, показал Петунье полукруглый шрам на предплечье. Этот почти заживший «полумесяц» остался от зубов Злыдня. Петунья отвела глаза и вздохнула. Что ж она так Мардж боится-то? Ну да, та скверная тётка, но стоит раз поставить её на место — присмиреет. Видывал я таких в прошлой жизни — хамы распоясываются до тех пор, пока им позволяют, но, получив отпор, мгновенно вспоминают о воспитании. А Марджори Дурсль, судя по воспоминаниям Гарьки, была классической хамкой. Ладно, поглядим, чья возьмёт.